— Прости. Я не… Я хочу тебе помочь, Рени. Просто… — Он нерешительно помолчал. — У меня сейчас неприятности.

«Интересно, — подумала она, — это он о своей личной жизни, о работе или о чем-то еще, более зловещем»

— Я серьезно говорила — будь осторожен. И я очень благодарна тебе за помощь.

— Сделаю все, что сумею. Только… ну, это не так просто, как кажется. Береги себя.

— Ладно. Спасибо.

Когда Дель Рей прервал связь, Рени вытащила сигарету и закурила. Она была слишком возбуждена, чтобы взяться за контрольную. Трудно было сказать, чем вызвано очевидное волнение Дель Рея — виной ли за их давний разрыв, недоверием к чужой теории вселенского заговора или чем-то еще. Если второе, то Рени его не винила. Если бы полгода назад к ней явились с подобной историей, она бы тоже засомневалась. Даже теперь легко можно было заявить, что у нее просто наступила в жизни черная полоса, а она и рада стараться лепить из собственных неприятностей прихотливую конструкцию. Кто это сказал, что так начинаются религии — и паранойи: как попытки привнести смысл во вселенную, слишком огромную и полную случайностей для человеческого понимания?

Да какие у нее есть улики? Ее брат слег с загадочной хворью — так ведь загадочные хвори описываются в исторических хрониках с незапамятных времен до наших дней.

За последние пятьдесят лет эпидемий неизвестных науке болезней случалось больше, чем за предшествующие пять веков.

Они с Ксаббу нашли корреляцию между случаями комы и объемом пользования сетью, но тому можно найти дюжину возможных объяснений.

Сгорела ее квартира, и хотя официального сообщения не поступало, слухи о поджоге не утихали — так и это на изумление неудивительно. Рени не знала точных цифр, но была совершенно уверена, что в Дурбане ежегодно случаются сотни поджогов, не говоря уже о тысячах случайных пожаров.

Единственным, что сошло бы за улики, были нападение на доктора Сьюзен, странная кутерьма вокруг «Мистера Джи» и появление потрясающего золотого города. Но даже это все можно счесть случайными совпадениями. Только связи между этими совпадениями и отличали уверенность Рени в том, что она наткнулась на некий заговор, от самых жалких случаев мании преследования.

Рени вздохнула. «И кто мы с Ксаббу после этого? Сигнальщики общества? Или мы быстро превращаемся в тех придурков, что жалуются по сети, будто им инопланетяне мысли с орбиты в мозги перелучают?»

Сьюзен верила ей или по крайней мере сама наткнулась на нечто важное — даже если Рени пока и не выяснила, на что. Доктор Ван Блик была не из тех людей, что терпят всякие, по ее мнению, глупости, даже от ближайших коллег, не говоря уже о бывшей ученице, которую она не видела годами.

«Но что она нашла? И что, если мы не отыщем этого Мюрата Сагара Сингха? Или найдем, а он не вспомнит, что именно Сьюзен посчитала важным?»

Страшно было подумать, что она, Рени, навлекла гибель на свою учительницу, но представить, что Сьюзен работала у себя в лаборатории в ночь нападения, быть может, открыла нечто действительно важное, успела даже послать весточку ей, но ничего не записала… от этой мысли пробирало отчаяние. Кто мог подумать, что мир начнет меняться так быстро?

Рени открыла еще пачку сигарет, но закуривать не стала. Она вызвала дом Сьюзен, надеясь застать там Джереми Дако, но отозвался автоответчик голосом доктора, сухим и резким:

«Говорит Сьюзен Ван Блик. Я занята очень интересным делом. Да, в мои годы. Так что оставьте сообщение».

На секунду у Рени перехватило горло. Она попросила Джереми перезвонить ей, как только он сможет, и отключила связь.

Она снова взялась за сигарету и вывела окно с бланком контрольной на середину экрана.

* * *

Джереми Дако маячил в дверях лифта.

— Не могу больше смотреть на это. — Глаза его покраснели. Казалось, со времени их первой встречи он постарел на десять лет. — Слишком злюсь, и тоска берет.

— Ничего. — Рени пропустила Ксаббу и погладила Джереми по плечу. — Спасибо, что пустили нас посмотреть. Надеюсь, мы найдем что-нибудь. Если вы нам понадобитесь, мы поднимемся наверх.

— Полиция тут уже побывала. Думаю, вы можете трогать все, что вам вздумается.

Джереми опустил сумки Рени на пол и нажал на кнопку. Двери закрылись, лифт, гудя, поехал вверх, а Рени обернулась, чтобы бросить первый взгляд на лабораторию.

— О Господи… — К горлу подкатила жгучая кислота. Рени сглотнула. Она не ожидала таких разрушений. Те, кто безжалостно избили Сьюзен, потрудились в ее лаборатории с пугающей старательностью. — Тут, должно быть, без кувалды не обошлось.

Все до одного столы были разломаны, содержимое ящиков — разбито. Обломки корпусов и осколки деталей покрывали пол полуфутовым слоем пластиковой мезги, головоломкой без отгадки. Экраны на стенах тоже были разбиты, электроника — вырвана через иззубренные дыры, кабели болтались, точно кишки у жертвы инквизиции.

Ксаббу сидел на корточках, просеивая между пальцами кусочки пластика.

— Безусловно, — заметил он, поднимая глаза, — это не работа грабителей. Никакой вор не станет тратить столько времени на разрушение дорогостоящего оборудования, даже если пришел только за деньгами.

— Глазам своим не верю. Господи всевышний, ты только посмотри.

Сама всеобщность разрушения таила в себе некое жуткое очарование — энтропия в картинках для школьников.

«Берегись, — безмолвно предупреждало разорение. — Есть вещи, которых не восстановишь, если только само время не повернется и не поползет вспять».

Рени попыталась представить текущее обратно время, как видеоролик на реверсе — осколки слетаются на места, предметы обретают прежнюю форму, столы поднимаются на ножки, как пробуждающиеся звери. А раз уж время пущено вспять, вернется и Сьюзен — искра жизни возвращается в холодное тело, стягиваются кости, пятна сухой крови, скрытые под обломками, разжижаются, стекаются, как капельки ртути, подпрыгивают с пола, втягиваясь в заживающие раны. И сама смерть бежит, поджав хвост.

Рени передернуло. Силы разом оставили ее от ужаса и отчаяния.

Она глянула на хрупкую спину Ксаббу, задумчиво перебирающего обломки приборов, и снова почувствовала на плечах груз ответственности. Ощущение было в эту секунду даже приятным — она нужна людям. Сьюзен больше нет, ее не вернуть — так лучше думать о настоящем, о проблемах, которые можно решить. Рени глубоко вздохнула, раскрыла одну из принесенных из политеха сумок и вытащила небольшой стационарный узел. Руки ее тряслись. Она расчистила на полу пятачок близ розетки и подключила узел.

— Будем надеяться, что у этой штуковины хватит мощности на домовую систему, — проговорила она, довольная, что голос ее не подрагивает. Кризис миновал. — Джереми сказал, что свет и все остальное ему пришлось включать вручную, поскольку бандиты, кажется, вывели систему из строя.