Вернуть крестик - дело нехитрое, правда, нужны люди, ведьМанька так просто украшение не отдаст, да и муженек у нее бандит-уголовник, ноэто всего лишь вопрос денег и организации. А вот с местью все не так просто.

Легко сказать - отомстить, а как сделать? И - главное - чтосделать? Чтобы ей было так же больно, так же страшно, так же безысходно, кактем, над кем она издевалась в колонии в бытность начальником отряда.

Месть нужно было придумать. И для этого нужно было собратькак можно больше информации. Сазан старался в меру своих сил и разумения, аненасытной Катерине было все мало, все мало, и про то ей выведай, и про это, ипро друтое-третье… Правда, это был постоянный и хороший заработок, и у них сВеркой поначалу появилась мысль зажить как все люди, а чего ж не зажить, еслиденьги есть? Даже расписались. Но Сазан хотел, чтобы все быстрее закончилось,потому как Катерина пообещала: как только дело будет сделано, она заплатит им сВеркой большую сумму. В качестве, так сказать, премиальных. Ведь в самом актеосуществления возмездия ей нужны будут помощники, одной ей не справиться, иСазан за эту помощь получит уже совсем другие денежки, не такие, как за сборсведений. И очень было соблазнительно получить одним махом эти деньги и большеуж ничего не делать, только исключительно кайф ловить, вместо того чтобытаскаться чуть не каждый день на электричке по три часа в один конец.

И вдруг Катерина заявила, что все отменяется. Что ничегобольше не нужно делать. Что она передумала. Поблагодарила за помощь и отвалила.Сазан пришел в бешенство: он-то уже губы раскатал на спокойную, пьяную и безбеднуюжизнь, а тут все обламывается! Пытался уговорить Катерину одуматься, неотступаться от выношенных и выстраданных планов, но той как шлея под хвостпопала: нет - и все.

А денег Сазану хотелось. Столько, сколько платила Катерина,у него сроду не было, а ведь должно было стать еще больше. Своего негодованияон от Верки не прятал, даже уговаривал позвонить Катерине, поговорить, уломать.Верка и позвонила. Но все без толку. Уперлась Екатерина Сергеевна - и ни вкакую.

И тогда Сазан пошел ва-банк. Поехал снова в Калужскуюгубернию, да прямиходом к бывшей Гусаровой Марии Владимировне, так, мол, и так,нашла вас Катерина, у которой вы крестик позаимствовали, не простила она вашихиздевательств, так что жизни вашей сладкой да спокойной пришел конец. Спокойнойжизнь-то у экс-Маньки не была, это многоопытный Сазан давно уже понял, потомукак муженек ее, уголовничек, в полную силу развернулся, какой уж тут покой. Ночто была эта жизнь сладкой, в том Неженкин не сомневался. Короче, предложил онбартерный обмен: я вам скажу, какую фамилию теперь носит Катерина и где онаживет, а вы мне за это - деньги. Не захотите - дело, конечно, ваше, толькоимейте в виду, что Катерина и про ваше прошлое, и про инкассаторскую машину, ипро фальшивые ваши документы все знает и, не ровен час, сообщит куда надо.

Меня вы, само собой, можете убить хоть прям щас, ежели я вамтак уж сильно не нравлюсь, а вот с Катериной что будете делать? Без меня вам еесроду не найти, так и будете жить в вечном ожидании приятного визитамилиционеров, которые вас в розыск объявили.

Переговоры были недолгими и плодотворными. Сазану заплатили,но с условием, что он поможет: позвонит, когда будет нужно, Катерине и попроситвыйти на пару минут. Славчикова ему доверяет и выйдет без разговоров. Сазанудаже не обязательно самому приезжать к ее дому, пусть сидит в своей квартире,ему дадут знать, когда нужно будет позвонить и сказать, что, дескать, у негопроблемы, нужно посоветоваться срочно, он тут подъехал с одним знакомым намашине… Выйдет Катерина, никуда не денется. Главное, чтобы она сама села вмашину, крик не поднимала и внимания к себе не привлекала. А там уж ониразберутся с ней.

Сазан уговор выполнил, позвонил - хорошо, что Верка хлопнулавечером пару стаканов и спать завалилась, не слыхала ничего, - и началпраздновать начало новой жизни, богатой и беспроблемной. Жене о своем подвиге игонораре за него, натурально, не сказал, сидел полночи с бутылкой, сперва содной, потом со второй, и обдумывал планы на будущее. Может, ну ее на хрен, этуВерку-пьянь? С такими деньгами он себе получше найдет. Но, с другой стороны,которая получше, на ту денег больше придется тратить, и они быстрее закончатся,Сазан еще свою первую цистерну водки выпить не успеет, а в кармане уже пусто.Так что надо подумать…

Додумать он решил утром, на свежую голову. Но как-то неполучилось. Проснулся, а в доме ментов полно, Верка ревет белугой, бабакакая-то по телефону разговаривает. В общем, такое у него впечатлениесложилось, что погорячился он денежную сытую жизнь планировать. Ох погорячился.

***

В машине Настю снова укачало, к тому же и тахикардияначалась. Зарубин вел бесконечные переговоры по телефону, она не вслушивалась,потому что знала: он доложил руководству, руководство связалось с УВД Калужскойобласти, и теперь идет согласование - кто поедет задерживать бывшую Гусарову иее мужа, да когда поедет, да кто будет главным, а кто на подхвате. Обычнаяпроцедура, можно в детали не вникать. Сережка все сделает как надо и сообщит ейконечный результат. В полусне Настя вспоминала то, что рассказали Титова иНеженкин, и искренне горевала, сопоставляя их рассказ с последними словамиЕкатерины Сергеевны: "Не нужно тратить жизнь на возмездие. Ничто не имеетзначения".

Как печально все закончилось… как поздно она спохватилась…как обидно становиться жертвой не собственных ошибок, а чужой жадности…

- Я спрашиваю, ты поедешь с нами или тебя в конторузабросить?

Она стряхнула вызванную тошнотой одурь. Ехать на задержание?Нет уж, увольте, не в том она возрасте, чтобы упиваться стрелялками и мордобоем.Задержание авральное, не подготовленное, стало быть, тихим и красивым ему небыть. И спать так хочется - ужас прямо!

- Домой поеду, - вяло пробормотала она. - Всю ночь неспала.

Она мечтала о горячем душе, горячем чае и теплом одеяле.Сквозь дремоту ей показалось, что деревянный дедок в кармане курткизашевелился, заерзал и что-то сказал. Раздраженно сунув руку в карман с твердымнамерением переложить неугомонного старца в сумку, чтобы не мешал спать, онанаткнулась на вибрирующий телефон. "Ничего не знаю, - мысленно произнеслаона заклинание. - Ничего не слышу. Ничего не хочу делать.

Если это Афоня, скажу, что еду домой, - и пусть как хочет.Пусть увольняет. На работу не пойду, все равно уже почти три часа". Но этооказался не Афанасьев, а следователь Герасимчук.

- Анастасия Павловна, у меня к вам просьба.

Это интересно. Но так не нужно, так не вовремя!

А голос у него холодный, как замерзшая дорога, и такой жеопасный. Выговаривать, что ли, собрался? "У меня к вам просьба прекратитьсамодеятельность". Или, как вариант: "У меня к вам просьба работатьболее добросовестно и результативно".

- Слушаю вас, Артем Андреевич, - безразлично произнеслаона.