— Я собиралась выпить кофе. Может, составите мне компанию?

— Благодарю, не откажусь, — ответил я, сел и положил на стол рацию.

Она отошла к кухонному столику и занялась приготовлением кофе. Все, что я успел увидеть в этом доме, пахло, так сказать, «старыми деньгами». Я лично не вижу ничего привлекательного в источенной жучком старой рассохшейся мебели. По мне, так это всего лишь кладовая пыли, но с другой стороны — что я об этом знаю?

Поставив на стол кофейник, Джилл Уинслоу сказала:

— Эд Робертс из нашего полицейского участка звонил еще до вашего прихода и сказал, что того бродягу поймали.

— Совершенно верно.

— В таком случае чем я могу быть вам полезна, мистер… э-э?

— Меня зовут Кори. Я просто должен кое-что прояснить.

Она достала из буфета две чашки, поставила их на поднос и спросила:

— Значит, вы из окружной полиции?

— Не совсем.

Она промолчала.

— Я из ФБР, — сказал я.

Миссис Уинслоу кивнула, и я понял, что мой визит вовсе не явился для нее неожиданностью. Потом мы посмотрели друг другу в глаза, после чего у меня не осталось ни малейших сомнений в том, что передо мной та самая женщина, которая взяла в библиотеке «Бейвью-отеля» видеокассету с фильмом «Мужчина и женщина».

Я спросил:

— В последнее время к вам приходил кто-нибудь из ФБР?

Она отрицательно покачала головой.

— Вы догадываетесь, почему я здесь?

Она опять кивнула.

— В этом деле всплыли новые подробности, и я подумал, что вы сможете нам помочь.

— По-моему, я уже все рассказала.

У нее была безукоризненная речь и приятный звонкий голос.

— Нам придется снова все это обсудить.

Она грустно на меня посмотрела, но ничто в ее лице не дрогнуло.

Ничего не скажешь, миссис Уинслоу держалась отлично. И выглядела превосходно даже в столь ранний час, без косметики и в простом домашнем платье. Настоящая леди, которая, казалось, родилась и выросла в этом доме.

При всем при том — должно быть, из-за того, что я знал о ее похождениях, — в ней чувствовалось нечто такое, что не соответствовало имиджу добропорядочной дамы из общества, жены и матери.

Она отвернулась чтобы положить на поднос салфетки, сахар и сливки. В это время я не видел ее лица — только руки, которые, как ни странно, не демонстрировали ни малейших признаков дрожи.

Продолжая стоять ко мне спиной, она сказала:

— Несколько месяцев назад… в июле… Я смотрела по телевизору мемориальную службу… Трудно поверить, что с тех пор прошло пять лет.

— Трудно. — Я подул в кулак, чтобы определить свежесть своего дыхания, а потом опустил голову и незаметно понюхал воротничок рубашки.

Миссис Уинслоу повернулась и поставила на стол поднос, а я в это время привстал.

— Угощайтесь, прошу вас.

— Благодарю.

Мы оба уселись за стол, и я сказал:

— Я, видите ли, только что вернулся из Йемена. Так что у меня, возможно, несколько… гм… помятый вид.

Она заметила кровоподтек у меня на подбородке и спросила:

— Что вы там делали? Или вам нельзя об этом говорить?

— В Йемене я расследовал дело о взрыве эсминца «Коул».

Она опять кивнула.

Я взял кофейник, налил кофе в чашки и пододвинул одну из них хозяйке.

— Спасибо, — сказала она.

Я выключил рацию и отхлебнул кофе. Неплохо.

— Мой муж по уик-эндам всегда играет в гольф. Мне же к десяти надо быть в церкви.

— Мне это известно. Думаю, мы быстро проясним все интересующие меня вопросы, и вы успеете собраться. — Помолчав, я добавил: — Что же касается мистера Уинслоу, то, как и прежде, он ничего не узнает.

— Благодарю вас.

Пока миссис Уинслоу маленькими глотками пила свой кофе, я прикончил первую чашку и налил вторую.

— Вчера я разговаривал с человеком, который занимался этим делом. Его зовут Тед Нэш. Вы его помните?

Она кивнула.

— Несколько недель назад я также разговаривал с Лайэмом Гриффитом. Вы с ним знакомы?

Она опять согласно кивнула.

— Вы помните, кто еще с вами беседовал?

— Некто, назвавшийся мистером Брауном.

— Он из ФБР? — осведомился я.

— Полагаю, да.

Я описал ей внешность Джека Кенига, не забыв упомянуть о том, что тот всегда держится очень прямо, словно ему в задницу засунули палку.

— Не могу сказать наверняка, что это был он, — ответила миссис Уинслоу. — А вы разве не знаете?

Я ничего на это не ответил.

— Кто-нибудь еще беседовал с вами?

— Нет.

— Вы подписали какое-нибудь соглашение с ФБР?

— Нет.

— Ваша беседа записывалась на аудио- или видеопленку?

— Нет… По крайней мере, я этого не заметила. — Потом она добавила: — Но человек по фамилии Гриффит делал какие-то записи.

— Где эти люди с вами беседовали?

— Здесь.

— Прямо у вас дома?

— Да. Когда муж был на работе.

— Ясно. — Ситуация, конечно, несколько необычная, но неслыханной ее тоже не назовешь. Так иногда поступают, когда речь идет об анонимных свидетелях. Совершенно очевидно, что демонстрировать эту свидетельницу федералам не хотелось. Я спросил: — А тот джентльмен, что был с вами?

— А что вас интересует?

— Его допрашивали?

— По-моему, с ним разговаривали у него в офисе. А почему вы спрашиваете?

— Я просто проверяю, правильно ли осуществлялись все необходимые в таких случаях процедуры.

Она помолчала, а потом спросила:

— Какая новая информация всплыла в связи с этой катастрофой и о чем вы хотите со мной поговорить?

— Я не имею права сообщать кому бы то ни было новые сведения по вышеупомянутому делу. Что же касается вас, то мне хотелось бы с вашей помощью кое-что прояснить.

— Что именно?

— Мне, например, нужно выяснить, когда у вас закончились отношения с вашим любовником. А также узнать его имя.

Похоже, мой вопрос был ей неприятен, тем не менее она ответила:

— Не представляю, какое значение это может иметь теперь, но если вы настаиваете, отвечу, что после той ночи мы с Бадом расстались.

С Бадом?