— Этот поток света не был отражением выливающегося из топливного бака пылающего горючего?

— Нет. Я видела, как огненный столб поднимался с поверхности воды. Сначала я увидела это воочию и уже потом — на видеопленке.

— В этот момент вы стояли на пляже?

Несколько секунд она молчала, потом ответила:

— Скажем так: я сидела… когда на горизонте неожиданно возникло свечение и столб света стал быстро подниматься с поверхности океана в небо… Я сказала что-то по этому поводу Баду; он сразу же повернулся и тоже стал смотреть. Мы оба видели этот красно-оранжевый столб… Потом, через несколько секунд, в небе появился огромный огненный шар… а еще через несколько секунд шар начал распадаться на части… Минутой позже мы услышали звук взрыва…

Это уж вообще никак не вязалось с тем дерьмом, которое пытался скормить мне мистер Сказочник из ЦРУ. Но если честно, я вовсе не был этим удивлен.

— Знаете, Джилл, в рапорте, который я прочитал, говорилось, что вы занимались на пляже любовью — как раз в тот момент, когда взорвался самолет, — и ваше внимание к происходящему привлек именно звук взрыва. То есть вы подняли голову к небу через сорок секунд после того, как все это случилось.

Джилл покачала головой:

— Мы уже закончили заниматься любовью… — Она покраснела. — Я сидела на нем и смотрела на океан.

— Спасибо. Простите, что заставил вас об этом говорить. Поверьте, я не стал бы спрашивать, если бы не крайняя необходимость.

Склонив голову, она сказала:

— Пять лет назад отвечать на все эти вопросы было сущее мучение, но теперь они меня уже не шокируют. — Помолчав, она добавила: — Такое ощущение, что всего этого не было, а если и было, то не со мной.

— Понятно. Что вы сделали после того, как самолет взорвался и его обломки рухнули в океан?

— Мы с Бадом побежали к дюнам, туда, где оставили свои вещи.

— Почему?

— Потому что мы знали, что взрыв привлечет на пляж людей… а мы были совершенно голыми. Поэтому мы первым делом оделись, потом схватили треножник и видеокамеру и помчались к машине.

— К «форду-эксплореру» Бада?

— Да. — Секунду подумав, она добавила: — Сейчас, возвращаясь мыслями к произошедшему, я думаю, что, если бы мы потратили еще несколько минут и захватили с собой гостиничное покрывало, портативный холодильник, бокалы и все остальное, нас гораздо труднее было бы найти. Но тогда нами владела только одна мысль: поскорее уехать с пляжа. Мы даже забыли захватить крышку от объектива видеокамеры.

— Полагаю, Бад не раз с сожалением вспоминал об этом впоследствии, — сказал я.

Она улыбнулась и кивнула.

По-видимому, мои замечания в адрес Бада доставляли Джилл немалое удовольствие, поэтому я сказал:

— Он мог с равным успехом оставить на пляже свою визитную карточку.

Джилл рассмеялась.

Мне повезло — здесь не надо было применять принцип «разделяй и властвуй». Бад и Джилл давно уже расстались и никаких чувств друг к другу не испытывали. Это явно упрощало дело.

— О чем вы подумали, когда просмотрели сделанную на пляже запись на дисплее видеокамеры?

Помолчав, она ответила:

— Естественно, я была поражена увиденным… Мне даже захотелось вернуться, чтобы как-то помочь…

— Вы были абсолютно уверены, что видели взрыв самолета?

— Да… то есть не совсем… но я все равно хотела вернуться. А Бад сказал «нет». Когда я просматривала сделанную запись по дороге в отель, я сказала ему, что это улика и кто-то — я имею в виду власти — обязательно должен увидеть эту пленку. Но Бад опять сказал «нет». Он не хотел, чтобы кто-то смотрел, как мы занимались сексом. Бад велел мне сразу же стереть запись, но я настояла на том, чтобы мы еще раз просмотрели ее в номере по телевизору и уж потом решали, как поступить дальше.

— Итак, вы вернулись в свой номер и…

— И просмотрели запись на экране телевизора…

— Подсоединив к нему видеокамеру?

— Да. Мы захватили с собой адаптер и провод… чтобы потом, вернувшись с пляжа, просмотреть сделанную запись. Так что мы видели все очень хорошо — и даже со звуком.

— И заметили восходящий столб света?

— Да. Мы даже видели на пляже себя — в тот момент, когда наблюдали за этим восходящим световым потоком. А потом последовал взрыв. Мы вскочили на ноги и стоя смотрели, как огромный огненный шар поднимался в небе все выше, а потом начал распадаться на части. И только услышав звук взрыва, мы повернулись и побежали к дюнам. На экране телевизора мы увидели то, чего не заметили, пока бежали, — языки пламени на поверхности воды. — Она прикрыла глаза и некоторое время сидела молча, без движения. Через минуту, так и не открыв глаз, она сказала: — Потом Бад схватил камеру, и изображение на пленке сразу заметалось. — Она открыла глаза, улыбнулась и добавила: — Видели бы вы, как он запаниковал! Забыл закрыть объектив камеры и, не выключив ее, швырнул на заднее сиденье автомобиля вместе с треножником. На пленке были слышны наши голоса — очень испуганные.

— Значит, пока вы ехали в отель, лежавшая на заднем сиденье видеокамера продолжала работать?

— Да. Именно так все и было.

— И вы записали происходивший между вами разговор?

— Да. Я как раз пыталась убедить его вернуться на пляж и оказать помощь пострадавшим, если возникнет такая необходимость. — Помолчав, она добавила: — Иногда я жалею, что мы тогда стерли пленку.

— Я, представьте, тоже.

Я повертел в руках упаковку от пластыря, потом взглянул на Джилл.

— Значит, вы просмотрели пленку на экране телевизора, а потом стерли ее?

Она кивнула:

— Бад убедил меня… и в принципе он был прав: все это видели десятки людей — и ракету, и последовавший за ней взрыв… так что от нашей пленки не было никакой пользы. Зачем в таком случае передавать ее властям? — Она добавила: — Это очень интимная запись. Даже если бы мы были женаты, с какой стати другим людям все это видеть? — Она посмотрела мне в глаза и спросила: — Вот вы, к примеру, как поступили бы в аналогичной ситуации?

Я ждал этого вопроса:

— Прежде всего я бы не спешил стирать запись. Для начала я бы обсудил этот вопрос со своим партнером. Потом начал бы размышлять о своем браке и спросил себя, почему оказался в столь щекотливой ситуации. Кроме того, я следил бы за ходом расследования, чтобы понять, не является ли записанная мною пленка важнейшим звеном в цепи свидетельств ужасного преступления. И только потом принял бы решение.

Джилл Уинслоу устремила взгляд в окно, потом, достав из кармана бумажный платочек, аккуратно промокнула глаза.

— Я так и хотела поступить. Правда хотела — ведь погибли сотни людей. И я следила за расследованием по газетам и телевизионным новостям. И слышала, как сотни свидетелей заявляли, что видели восходящий поток света, и говорили, что это была ракета. А потом… потом все как-то вдруг изменилось.