родства с семьёй Митреск осталась лишь пара капель крови ещё во время правления императрицы Дамадрии. Они же достойны трона больше, чем её сын-смесок.

– Он выглядит точно так же, как описано в семейных хрониках. И я уже говорил, у кого нашёл его. А ещё удивлялись, какая у Тресков сильная наследственность, все на одну рожу. Стащили артефакт у первого императора!

За несколько тысяч лет история артефакта Сокровищница Молодости стала казаться легендой, хотя она описана в официальных хрониках Давриданской империи и императорской семьи. Когда только семья Митреск была избрана на трон, многих смущала их короткая жизнь. Это сейчас глав долгоживущих рас скоротечность власти определённого императора вполне устраивала, тогда же были сомнения. И в дар императорской семье была преподнесена Сокровищница Молодости – артефакт, созданный ещё древними совместно с богом Хротом, который пытался уберечь свой вымирающий народ. Сейчас уже ни того народа, ни самого Хрота не существует.

Сокровищница Молодости позволяла отмотать возраст на сорок лет назад, возвращала юность. Но первый император успел воспользоваться ей лишь пару раз. Артефакт выкрали. Остался только запасной Кварцевый слиток – элемент, который часто приходил в негодность. Один слиток всегда стоял в артефакте, а второй лежал в схроне и по его подобию артефактчики могли сделать замену.

– Я говорил, что успел опробовать его на старой виверне и она превратилась в ящерёнка. Если бы слиток тогда не треснул, я бы и на себе опробовал.

Первый полезный заговор за многие годы.

– Я знаю это только с твоих слов.

– Так же, как и я знаю о секрете императора только с твоих слов.

Мужчины вновь уставились друг на друга.

– Уходи, – бросил Мосце. – Некоторое время не показывайся у меня. Придёшь через пять дней. И только посмей не явиться. Я подготовил на этот случай кое-что. Не забывай, что без меня ты бы ничего не смог. Не обманывай мое доверие.

Значит, план придумал Мосце. Что ж, от Моззи Раашир этого и не ожидал. Он сам выбирал дознавателя. Моззи был хорош в расследованиях, но он умел выискивать только то, что уже случилось. Продумывать же интриги и высчитывать вариации того, что не произошло, у него получалось значительно хуже. Собственно, этим он Рааширу и понравился.

– Ты мне ещё нужен, – успокоил советника дознаватель и, более ничего не говоря, вышел из гостиной.

Мосце замер, прислушиваясь к удаляющимся шагам. Звуки затихли очень быстро, и Раашир ревниво подумал, что дознаватель ускользнул в один из тайных проходов. Ну ничего, все выходы в город знает только он. И у каждого из них дознавателя будут поджидать.

Отпускать же советника причин не было.

Картина беззвучно провернулась на петлях, но Мосце заметил шевеление сбоку и резко развернулся, вцепляясь в рукоятку кинжала. Пригнувшись, Раашир молча вошёл в гостиную и тяжело взглянул на советника. Глаза того расширились, и старик отшатнулся к стене.

– Ваше… – он осёкся.

Раашир склонил голову набок и осмотрел советника с ног до головы. Он продолжал молчать, и молчание делало его похожим на призрака. Картина за его спиной сама провернулась на петлях, возвращаясь на место, и лунный свет упал на тёмное полотно, высвечивая жутковатые очертания болотного леса.

– Не подходи! – яростно ощерился Мосце.

Раашир думал. Хотелось бы допросить старика, выведать все подробности, но Мосце не так легко разговорить. Потребуется время, которого у императора сейчас нет. Запереть же его где-нибудь, хотя бы в том же подземелье… Нет, рискованно. Там сейчас слишком много посторонних. Следы того же Шерра Раашир находил в местах, которые он считал труднодоступными.

Мосце усмехнулся. Его трясло, но он понимал, что император не убьёт его, пока не вызнает все подробности их с Моззи плана. Время… немного времени есть.

Вздохнув, Раашир потянул руку к советнику. Он не привык полагаться на удачу, когда дело касалось тайн.

Пальцы впились в тощее горло, и Мосце в ужасе вытаращил глаза. Захрипел, трепыхнулся и, выхватив кинжал, попытался ударить императора, но тот ударил его под локоть и лезвие лишь скользнуло по груди, разрезав одежду и слегка ужалив кожу. Хруст, и дёргающееся тело советника рухнуло на пол.

Раашир скривился. Присев рядом, он поднял кинжал и платком аккуратно стёр кровь с лезвия, после чего вложил оружие в руку советника. Тот последний раз судорожно дёрнулся и затих. Подтерев капли на полу, император встал и настороженно прислушался.

Дверь распахнулась, и на пороге замер высокий стройный мужчина с короткими светлыми волосами. Увидев советника, он лишь слегка приподнял брови и сложил руки на груди.

– Хотя бы предупреждал, где тебя искать, – укорил мужчина. – А то сам позвал и исчез.

– Кое-что интересное заметил, пришлось отойти. Что с поисками?

– Не переживай, от моих поварят ещё никто не убегал, – ухмыльнулся главный императорский повар. – Отследят паршивца. Ничего с нашей принцесской не случится. Мне больше парня жалко. Сожрёт же… Да не нервничай ты.

– Это мой ребёнок!

– Ну официально он наш общий, ы-ы-ы-ы, – повар глумливо заржал.

– Боги, Аркшаш, прекрати! – Раашир сердито уставился на него. – Сколько можно? Уже давно не смешно.

– Да как же не смешно? Мне вот очень смешно. Раньше тебе было смешно, теперь вот мне наконец-то тоже смешно.

Раашир скривился, досадуя на мелочность и злопамятность друга.

– Убрать? – Аркшаш кивнул на труп.

– Пусть здесь лежит. Стража потом найдёт.

– А Моззи где?

– За ним проследят, он мне кое для чего нужен. А сейчас нам нужно разобраться с ещё одной проблемой. Похоже, пасс Идан решил сорваться с отцовской цепи.

– Ты же этого и хотел.

– Я не хотел всего этого в одну ночь, – Раашир двинулся к выходу.

– Прям так хочешь пойти? – повар даже не подумал уйти с его дороги.

– А что не так?

Аркшаш молча кивнул в сторону тёмной глади зеркала, и Раашир поспешил в него заглянуть. И разразился потоком брани. Отражение в темноте было плохо различимо, но то, что волосы посветлели, бросалось в глаза. Император рванул камзол и рубашку на груди и разъярённо уставил на порез, пересекавший вытатуированную на коже печать.

– А я говорил, – нравоучительно изрёк Аркшаш, – что набивать нужно на жопе.

– Чтоб тебе ногу переломить в десяти местах и вывихнуть в трёх! Башку пусть раскроят, а потроха выжрут! Чтоб тебя висюльками твоими светлыми в помои окунули!

Если бы Дерри