Опомнился, сцепил зубы. Сначала – живые!

– Раненому помогите. Отнесите в комнату, потом – перевязка.

Мориц подошел к трупу, покачал головой.

– А этот? Так и оставим?

– Сначала – живые, – проговорил Белов уже вслух. И надавил голосом:

– Выполнять!

Камрада Критцлера хватило ненадолго, перевязывали уже бесчувственное тело. Замполитрука проследил, чтобы все сделали правильно, смочил губы раненого водой. Действовать следует быстро, пока уцелевшие не осознали того, что случилось.

…К ним пришла Смерть. И уже не уйдет.

– Строиться в коридоре. С оружием!

Сам тоже взял карабин. Надежней будет. В лица светить фонарем не стал, только под ноги.

– Слушай боевой приказ, камрады!

…Под землей не усидеть. Еще несколько часов в темноте и тишине рядом с трупом, и люди начнут сходить с ума. Кто не выдержит первым? Горячий Мориц? Макс? Он сам?

– Берете патроны, мне – одну обойму. Выходите на станцию и идете по тоннелю. Задача: отыскать выход на поверхность, дождаться темноты и попытаться привести подмогу. Знаю, почти невозможно, но иного выхода нет.

Австрийцы переглянулись.

– А… А мы разве не вместе пойдем?

Белов поглядел на дверь, за которой лежал раненый.

– Останусь с Критцлером, иначе будет не по-людски. Сутки продержусь, так что особо не торопитесь, до ночи можно подождать.

– Так здесь и… – начал было Макс, но Белов ударил лучом фонаря в лицо.

– Отставить! Неизвестно сколько придется дорогу искать. Пока бродяг встретите, пока из них правду вытрясете… На сборы пять минут, время пошло!

Часы брать отказался, отломил треть буханки хлеба. В последний момент парни вновь предложили остаться, хотя бы до ночи, но замполитрука не захотел слушать. Вытолкал за дверь, задвинул засов и присел прямо на холодный бетон.

– Зачем ты это сделал? – спросила Смерть, присаживаясь рядом. – Я найду их в тоннеле.

– Найдешь, – согласился он. – Но умирать надо в здравом рассудке. А больше мне ничего не сделать.

Смерть оскалилась.

– И не надо. Не возражаешь, если я рядом побуду?

* * *

Александр читал вслух балладу Ганса Сакса, первую, какую вспомнил. О смысле не думал, просто выговаривал слова. Он сидел на полу рядом с негромко стонущим Критцлером, держа карабин на коленях. Вес оружия успокаивал. А еще замполитрука радовался, что не забрал у Макса часы. Не надо каждые несколько минут включать фонарик, прикидывая, сколько еще придется ждать. В глубине души он понимал, сколько именно. Поэтому лучше сразу во тьму.

Несколько раз Белов отвлекался от истории незадачливого портного, чтобы поговорить с камрадом. Но Критцлер не откликался. Сумев встать и пройти несколько шагов, он исчерпал все силы. Есть не мог, лишь слизывал воду с губ.

Александр взвесил на ладони последний огрызок хлеба. Добить? Отложить на завтра? Что так, что этак, сытым все равно не быть.

Ночью снова скреблись и стучались, словно демоны подземелья устали ждать. Белов понимал, что напрасно тянет время, но бросить умирающего не мог. Чтобы потом не случилось, он себе не простит.

А дальше… Дальше не помнил. Наверняка мораль, Ганс Сакс, пусть и грубиян, но обожал давать советы. Что делать, что не делать, как черту под хвост плевать…

– Камрад Критцлер! Камрад…

Нет ответа, только негромкий стон. Александр повел плечами, встал, вышел в коридор. За дверью, что справа, мертвец, а Смерть… Смерть, конечно, рядом.

Он поставил к стене карабин и попытался сделать зарядку, просто так, назло всему. И вдруг понял – сил почти не осталось. Испугался, представив, как на следующее утро, такое же черное и беспросветное, он просто не сможет встать.

Переборов себя, открыл дверь, что напротив. Раненому и мертвому уже ничем не помочь. Пусть так! Можно присесть спиной к холодной стене, закрыть глаза…

* * *

– Hi! Не испугал? Я рядом сяду, ты не против?

Белов узнал голос странного американца и ничуть не удивился. Если уж на Эйгере чудилось, то здесь сами демоны велят. Так почему бы не поговорить с самим собой?

Глаза открывать не стал, ни к чему.