Неподалеку у его ног лежал Пьер Ганьон, израненный и залитый кровью, а рядом с ним, с суровой усмешкой на запекшихся губах и с широко открытыми глазами, упокоился Козебой.

Дэвид хотел было посмотреть, что сталось с остальными бойцами и с Черным Охотником, но внезапно почувствовал слабость, его ноги подкосились, он услышал чьи-то рыдания, кто-то окликнул его, и тотчас же все покрылось мраком.

Глава XXIX

Прошло много дней, прежде чем Дэвид пришел в себя и сообразил, что лежит в одной из комнат разоренного поместья и возле него сидят его мать и Анна Сен-Дени. Вскоре навестить его пришел и Пьер Ганьон, с рукой на перевязи, а вместе с ним – Нэнси Лобиньер. Постепенно Дэвид узнал обо всем, что произошло: в ходе сражения погибли Карбанак и Козебой, а еще раньше – маленький мельник Фонблэ. Население Гронден-Мэнор успело укрыться в маленькой часовне, где было шесть старых ружей и немного пороха. Это позволило им продержаться до прихода Черного Охотника и его друзей.

Черный Охотник исчез. Никто не видел его после того, как он отправился в погоню за индейцами. Он даже не вернулся за своей винтовкой, которая осталась на поле боя. Пьер и старый барон обыскали лес в поисках его тела, но ничего не нашли. Возможно, он ушел по следам индейцев за пределы сеньории.

Сердце подсказывало Дэвиду, что он еще увидит Питера Джоэля. Эту уверенность подкрепили слова Анны Сен-Дени:

– Бог не допустит его смерти до тех пор, пока у меня не появится возможность стать на колени перед этим благородным человеком и молить его о прощении. Я люблю его и горько раскаиваюсь во всем том зле, что ему причинила.

– Он вернется, – просто сказал Дэвид. Эти слова он мысленно повторял себе каждый день.

Мэри Рок не говорила о Питере Джоэле, но в ее глазах Дэвид читал безумную тоску, которая выдавала глубокие переживания. Черный Охотник забрал с собой сердце этой женщины[36].

Что касается армии сэра Уильяма Джонсона, то индейцы вскоре перестали ее поддерживать, а французы успели укрепить свои силы. В частности, четыре тысячи французских солдат построили укрепления на перевале Тикондегор. Несмотря на недавние успехи, дальнейшее продвижение англичан в Канаде оставляло желать лучшего.

В Гронден-Мэнор установился мир. Анна, Нэнси и Мэри Рок жили вместе в большой усадьбе, стараясь похоронить под новыми радостями прошлые печали. Счастье и печаль всегда ходят парой, однако с каждым новым днем счастья становилось все больше, а печаль уступала ему дорогу. В лесах раздавались птичьи трели, в усадьбе лаяли собаки, на полянах резвились дети. Сама природа, казалось, надевала свой самый праздничный наряд.

Старое мельничное колесо продолжало петь свою песню, в которой Дэвиду и Анне слышался голос старого Фонблэ; только они знали секрет мельника: он все еще оставался здесь, в этом месте, пусть его и невозможно было увидеть.

На вершине холма, где Дэвид первый раз показал Анне пороховой рог, были похоронены Фонблэ, Карбанак и Козебой.

– Это наша священная земля, – сказала Дэвиду Анна, – по которой мы будем ходить вместе еще много-много лет.

Тем осенним днем они стояли возле дорогих могил. Дэвид почти поправился, к Анне вернулись красота и очарование прошлых лет. Ее волосы, так же как раньше, были заплетены в две толстых косы. В руках она держала пороховой рог – подарок юноши.

– Дэвид, – произнесла она, опустив взгляд, – мы стоим здесь, как несколько лет назад. На мне то же платье, та же лента в волосах и… – она сделала паузу, – то же сердце в груди. И я хочу снова услышать историю, изображенную на этом роге. В точности как ты рассказал мне ее в тот день. Только не говори мне о сражениях и войнах, оставим это в прошлом. Я хочу услышать про алтарь, возле которого стоят две фигуры, словно ангелочки, а неподалеку сидит человек с удочкой, который вскоре станет моим мужем…

И Дэвид поведал ей эту историю, стоя рядом с могилами старого мельника Фонблэ, могучего полубога Карбанака и Козебоя, индейца-делавара.

И пока он рассказывал, из лесу вышло четвероногое животное и остановилось в изумлении, внимательно слушая голос Дэвида, словно понимало каждое его слово. Это была дворняга.

На равнинах Авраама

От автора

Я уже высказывал свое глубокое убеждение в том, что романист не историк и его нельзя судить как такового, хотя страницы его книг могут отражать более истинную и подлинную историю народа и времени, чем любое историческое исследование. В историческом романе верность фактам часто заставляет писателя сгустить краски в некоторых эпизодах между романтической завязкой и ее разрешением, но случается и так, что развитие интриги допускает поэтические вольности, которые романисты унаследовали из времен древности и которые позволяют им гораздо глубже заглянуть в будущее, чем доводы холодного рассудка. В «Равнинах Авраама» я старался столь же неуклонно придерживаться истины, как и в моем первом историческом романе «Черный Охотник». Возможно, мне доставляет гораздо большее удовлетворение, чем моим читателям, сознавать, что Мария-Антуанетта Тонтер и ее воинственный отец жили и любили именно так, как я рассказал об этом; что Катерина Булэн и ее доблестный сын были плоть от плоти, кровь от крови своего времени; что Тайога и Шиндас, Серебряная Тучка, Лесная Голубка и Мэри Даглен (Малиновка) – не порождение досужей фантазии и что «Равнины Авраама», так же как «Черный Охотник», – роман о жизни, какой она была, а не какой могла бы быть. Понимая ограниченность своих возможностей, я сознаю, что мне лишь частично удалось вернуть к жизни тех мужчин и женщин, историю которых я почерпнул из материала, имевшегося в моем распоряжении.

Собирание этого материала стало одним из самых захватывающих приключений моей жизни. Неторопливое путешествие по выжженной земле невозвратного прошлого: чтение писем, написанных рукой тех, кто более ста пятидесяти лет назад сошел в могилу; грезы наяву над пожелтевшими манускриптами, начертанными священниками и мучениками; встречи со святыми сестрами монастыря урсулинок и благочестивыми монахами Квебека, ревниво берегущими сокровища пионеров Нового Света – своих единоверцев, и, наконец, снятие покрова, скрывающего любовь, ненависть, трагедии и счастье почти забытого периода нашей истории, отмеченного рождением американской и канадской наций, а также событиями, потрясшими два великих народа и сделавшими их тем, чем они являются в наши дни.

Хотя «На Равнинах Авраама» и «Черный Охотник» по сюжету не связаны друг с другом, я считаю, что вместе они дадут более точные портреты выведенных в них мужчин и женщин, более полную картину описанного в них времени, чем взятые в отдельности. Данный роман начинается примерно тогда, когда заканчивается предшествующий; первый завершается эпизодами, следующими за битвой при озере Лейк-Джордж, второй – на Равнинах Авраама. Анна Сен-Дени и Нэнси Лобиньер из «Черного Охотника» играют определенную роль в судьбах Марии-Антуанетты Тонтер и Джимса Булэна из «Равнин Авраама». Так связаны во времени соответствующие эпизоды этих романов.

Все мы – я говорю о народе в целом – очень плохо знаем нашу историю. Самые человечные, живописные и драматические ее страницы погребены под грудами писаний, признающими только великое и близкое к великому. Лучшее тому подтверждение можно найти в забытом всеми отчете одного из офицеров, который под командованием полковника Анри Буке принимал участие в набеге на Скрытый Город индейцев, описанный в «Равнинах Авраама», в «освобождении» белых пленников и в переселении их в лагерь, куда мужчины и женщины из близлежащих провинций приходили искать своих пропавших близких. Этот замечательный документ был напечатан в разделе провинциальной переписки Пенсильванского регистра в 1765 году и с тех пор пребывает в полном забвении, несмотря на то что проливает гораздо более яркий свет на индейский характер, чем все написанное по этому поводу.

Ниже приводится часть этого отчета.

«Сперва индейцы выдали только двадцать пленников, пообещав освободить и остальных. Полковник, не веря обещаниям, немедленно предпринял поход в самое сердце их земли, где получил