— Сначала я думал, что упало качество глины или проблема в печи, — рассказывал горшечник. — Но ничего из этого. Все мои горшки за последние месяцы были испорчены, а те, что я все-таки сумел продать, мне потом принесли с жалобами и потребовали деньги назад.

— Может, ты плохой гончар?

— Я был хорошим гончаром несколько лет, — опустив взгляд, сказал Иерех. — Все началось год назад.

— Что видишь, ученик? — скучающе спросил Креол.

— Ходит кто-то, — медленно сказал Балих.

Ему было страшно. На лбу выступил холодный пот, мальчик пугливо оглядывался. Он боялся призраков. Грозный учитель его не пугал, одноглазый джинн Хубаксис страха тоже не вызывал. А вот при мысли о том, что где-то рядом бродит дух умершего… от этого волосы вставали дыбом.

— Скажи мне, Иерех, сын Иереха, — сказал Креол. — Не случалось ли год назад в твоей жизни… чего-нибудь? С чего началось, что было первым в череде неудач?

— Умм… осел старый околел, но ему уж много лет было, и я нового купил… он потом тоже околел.

— Еще?

— Теща умерла, но мы с ней не ладили…

— Воооот, — сказал Креол, обращаясь скорее к Балиху. — Запомни, ученик, всегда важно понять, с чего все началось. Какая неприятность была первой.

— Что, все из-за осла?! — удивились Балих и горшечник.

— Нет, ослы не возвращаются из Кура, чтобы преследовать своих хозяев, — раздраженно ответил Креол. — А вот тещи… случается.

— Если подумать, жена-то у меня не хворала, и тут выкидыш…

— Не хочет внуков от тебя. Рассказывай подробнее. Может, это и не она, но мы все выясним. Ученик, Ага Масс Ссарату не трогай пока. Если нам повезет, это не демон, а всего лишь злобная баба.

— Я бы не назвал это везением, — сказал на глазах бледнеющий Иерех. — Вы ее не знали. Я бы лучше с демоном встретился.

— Ты не встречал демонов, — снисходительно сказал Креол. — Хм… она спряталась. Если это она. Мы пока не уверены. Есть тут ее вещи?

— В женином сундуке надо посмотреть, — засуетился Иерех. — Может, что осталось.

Вещей в женином сундуке не осталось. Ушедшая супруга явно выгребла все и не забрала сам сундук только потому, что его сложно было сдвинуть с места. Но Креол, только глянув на этот тяжеленный каменный ларь, сразу спросил:

— Этот саркофаг тебе с женой достался?

— Да, родители ее… приданое…

— Ученик, что видишь?

— Бабу черную, с рожей злой, — сказал Балих, прячась за учителем. — На сундуке сидит. Говорит, что мы все содомиты и она нас в Кур утащит. Можно, я пойду?

— Молодец, — довольно сказал Креол. — Нельзя. Сейчас будем учиться изгонять злых духов.

Старая карга, заполучив слушателей, разразилась тирадой обвинений и оскорблений. За какую-то минуту она поведала Креолу и Балиху всю бездну своих претензий к ненавистному зятю.

Она хотела выдать дочь не за кого-то, а за двоюродного племянника самого эна. Партия была блестящая, способная поднять их семью в самые верха. Но тут подвернулся этот грязный гончар, и дочь как с цепи сорвалась. Сказала, что выйдет за него или убьет себя. Бедная матушка плакала целыми днями, ходила на поклон к проклятому гончару, умоляла его отступиться, не губить судьбу девочки, но тот, проклятый, тоже уперся и сказал, что либо женится, либо не жить теще.

Ножом грозил, убийца!..

— Да что ты врешь, лярва старая?! — вскричал Иерех, которому Балих любезно все пересказывал. — Я не ножом тебе грозил, а хлеб резал! Когда ты меня умоляла?! Ты скандалить приходила каждый день, лавку мне сжечь угрожала…

— Молчать всем, я готовлю ритуал, — возвысился холодный голос мага. — Мне плевать, кто из вас прав, кто виноват, злые духи должны сидеть в Куре и есть пепел, а не ходить среди живых.

— Колдун, милый… — взмолилась баба.

— Я не колдун!.. Чертополох мне дай, — протянул руку Креол.

Балих с готовностью сунул стебель.

— Это лопух! — ударил его этим лопухом Креол. — Чрево Тиамат, вы что, сговорились?!

Но в конечном счете ритуал был проведен, крышка сундука распахнулась, и вместо дна у него оказалась бездонная прорва. В нее уходила лестница, и прямо на глазах мага и его ученика по ней поднялось птицеподобное существо — сам Хубут-Табал, посланник Азимуа.

Креол при его виде немного опешил. Он проводил обычный экзорцизм, изгнание злого духа, и совсем не ожидал, что за ним явится лично демон смерти. Но поскольку рядом стоял выпучивший глаза ученик, маг сделал вид, что так и было задумано.

— А зачем ему лестница, у него же крылья?.. — почему-то прошептал Балих, крепко держась за шарф учителя.

— Ноги у него тоже есть, — ответил Креол.

Хубут-Табал, как положено по обычаю, на живых внимания не обратил и ни слова им не сказал. Лишь положил руку на плечо призрачной старухе и сказал:

— Маиша, уже в смерти ты убила своего нерожденного внука, едва не убила дочь и пыталась убить зятя. Посему здесь я.

— Это мне не внук! — вскрикнула теща Иереха, уже исчезая на дне сундука. — Не признаю!

Хубут-Табал последовал за ней, однако в последний момент поднял голову, пристально посмотрел на учителя Балиха и сказал:

— Но даже ее судьба слаще той, на которую ты обрек сам себя, Креол Урский. Сами боги теперь не помогут тебе.

Иерех рассыпался в благодарностях, обещал поставлять посуду бесплатно до конца жизни, но маг его не слушал. Мрачный и злой, он вышел из дома и вступил на колесницу, не замечая съежившегося рядом ученика.

— А что он такое тебе сказал?.. — рискнул спросить Балих уже у врат Шахшанора.

— Молчать, — бросил Креол. — Тебя это не касается.

Башни Вавилона

— Твоим именем и твоей кровью я призываю тебя, Скарамах! Приди и расскажи мне все, что я желаю знать, именем Мардука и пятидесяти его воплощений! Приди и испей моей крови, отданной добровольно!

Балих зачарованно пялился на маленькую бурую тварь с паучьими лапами и жучиной головой о волчьих челюстях. Впервые учитель призвал демона на его глазах — прежде Балиха при этом изгоняли из ритуальной комнаты.

— Проверь, нет ли скрытых проклятий, — приказал Креол, надрезая