Еще в августе 1939 года комиссии Франции и Германии находились в Москве с вышеназванной целью. Однако Великобритания отказалась предоставить России такие же гарантии защиты в отношении Прибалтийских государств, которые Россия давала Франции и Великобритании в случае агрессии против Бельгии или Голландии. Советы убедились, – притом не без оснований, – что с Францией и Британией невозможно заключить эффективное, прямое и практичное генеральное соглашение. Они были вынуждены заключить пакт о ненападении с Гитлером.

Советский Союз с самого начала не переставал оказывать помощь и содействие Китаю.

На протяжении всего периода своего участия в Лиге Наций советское правительство энергично и смело вело борьбу за защиту малых народов. Так было в случае с Эфиопией и Испанией.

Ни одно правительство, кроме Советов, не видело более отчетливо и не заявляло с большей ясностью, что делает и будет делать Гитлер и что необходимо ради сохранения мира и предотвращения развязывания войны Гитлером. И это так и есть, независимо от того, двигали ли ими идеологические порывы или забота о безопасности собственного народа.

Со стороны советских руководителей я встретил неподдельное дружелюбие к Соединенным Штатам, которое, возможно, зиждется на том, что у них нет ничего, что хотели бы иметь мы, а у нас нет ничего, что они могли бы взять; поэтому между нашими двумя народами существовала естественная основа для политики по принципу «живи сам и дай жить другим». Советы горько возмущались тем, что Британия и Франция смотрят на них свысока, и это усиливало их недоверие и в конечном итоге привело в лагерь Гитлера.

Что касается Японии, то нам, очевидно, выгодно иметь в тылу Японии дружественную нам Россию. Считаю, что у них нет намерений продвигать коммунизм в Соединенных Штатах сразу после этой войны, ни в течение многих лет после нее. Я боюсь, что у них сложится впечатление, будто Соединенные Штаты лишь используют их, и если возникнут и найдут выражение опасения, что Соединенные Штаты являются их капиталистическим врагом, то это сыграет на руку Гитлеру, и можно смело рассчитывать, что он использует это в своих усилиях по заключению перемирия или мира на русском фронте после того, как захватит Украину и Белоруссию. Необходимо прямо заявить Сталину, что мы решительно настроены победить Гитлера и что наша историческая политика дружелюбного отношения к России никуда не делась.

С верой и правдой,

Джозеф Э. Дэвис

_________________________________

СТРАТЕГИЯ СОВЕТСКОГО ВЕРХОВНОГО КОМАНДОВАНИЯ

Журнал Вашингтон, 31 июля 1941 года

Сегодня в кабинете Белого дома встретил генерала Филиппа Ивановича Голикова, помощника начальника Генерального штаба Красной армии, который только что прибыл через Лондон с русского фронта. Типичный русский. Ростом не очень высок, но производит впечатление человека большой физической силы; когда он говорит, в нем чувствуется сильная внутренняя жизненная сила, которая подкрепляется спокойной сдержанностью. Он не говорит по-английски.

Из того, что я узнал через посла Уманского, могу сказать, что очень верю в силу русской обороны. Гитлер напал на СССР без всякого предупреждения; но разведка Красной армии знала о том, что Гитлер замышляет войну, и была готова к любому исходу. Первоначально Гитлер получил большое стратегическое преимущество за счет внезапного нападения. Подсчитано, что в этом наступлении Гитлер задействовал около 30 тысяч танков. «Красная армия также имела очень большое количество танков».

Советский Генеральный штаб был хорошо знаком, благодаря наблюдениям во Франции, с техникой танковых атак и разработал оборонительную тактику. Они опробовали ее в ходе стратегического отступления, которое Красная армия проводила через Прибалтику. Это было связано со значительным риском, но они чувствовали, что у них есть чем ответить. Проще говоря, техника заключалась в том, чтобы позволить наступающим механизированным клиньям пройти через русские оборонительные порядки, после чего русские войска возьмут их в клещи и, наконец, перейдут в контрнаступление против атакующего врага. Было признано, что некоторая значительная часть их армии может оказаться в окружении, но ожидалось, что они будут пробиваться, и потери заранее признаны приемлемыми.

Он заявил, что на некоторых участках будут сражаться до последнего солдата. Планы Верховного командования предусматривают создание сильной резервной армии и самодостаточной экономики за Волгой и на Урале, чтобы поддержать там правительство, в случае если Гитлер захватит значительную часть Украины. Он подтвердил заявление Уманского о том, что русские уже демонтируют свои заводы в опасных зонах и переправляют оборудование на восток.

К регулярной немецкой армии он относился с большим уважением; немцы, по его словам, хорошие бойцы, но он считает, что они не настолько хороши, как солдаты советских регулярных войск. Немецкий резерв состоит в основном из молодых солдат, которые не так хороши и не смогли бы выдержать русскую штыковую атаку.

_________________________________

Дневник Вашингтон, 3 сентября 1941 года

Имел долгую беседу с послом Уманским. Его правительство поручило ему сопровождать делегацию в Москву и участвовать там в работе русского комитета.

Уманский не считает, что ему следует вернуться в США на пост посла. Он считает, что новый человек на этом месте может оказаться более продуктивным. Он считает, что ему пришлось нелегко в то время, когда его правительство являлось союзником Германии. Это, по его мнению, неизбежно затрудняет его работу по сравнению с новым человеком. Он занимает весьма официальную и вместе с тем превосходную личную позицию в данной ситуации.

За последние несколько недель Уманский очень сильно вырос в моих глазах. Ему пришлось нелегко с американской общественностью, как в качестве цензора прессы в Москве, так и здесь во время «давней заварушки». Нахожу его очень прямым и откровенным, и он всегда старался быть честен со мной. Уважаю такую позицию. Это говорит о масштабах его личности. Я выразил надежду, что Литвинов приедет сюда в качестве посла в том случае, если не вернется Уманский[95].

_________________________________

ФИНАНСИРОВАНИЕ СОВЕТСКИХ ЧРЕЗВЫЧАЙНЫХ ЗАКУПОК

Журнал Вашингтон, 3 сентября 1941 года

Вчера вечером ужинали в доме Уилла Клейтона (устроили мальчишник). Это исключительно способный бизнесмен с превосходной репутацией и одна из тех выдающихся личностей в стране, которых Джесси Джонс смог привлечь в свою организацию здесь для государственной службы во время чрезвычайной ситуации. Он занимался экспортной продукцией, которую Россия могла бы предложить в обеспечение кредита для покрытия срочных военных закупок. На вечер он пригласил Гарри Хопкинса, Эверелла Гарримана, Джесси Джонса, Джима Форестолла и меня. Гарриман был прямо-таки в ударе, стремясь выработать пути и средства для незамедлительной поставки грузов в Россию. Через неделю он уезжает со своей делегацией.

Советское агентство «Амторг» почти исчерпало наличные средства