– Это не мои проблемы, а твои проблемы. Если я хочу быть чистым перед братвой, то я имею двадцать процентов АМК. А если ты меня посылаешь, то к тебе приходят измайловские и делают предъяву за прошлогодние разборки, ясно?

Лучков поджал губы. Сейчас, когда под предлогом кризиса банк хронически не проводил платежи и не отдавал денег клиентам, потеря долголаптевских – глубоко законспирированного силового крыла банка – была непозволительной роскошью.

– Двадцать процентов – это слишком много.

– Почему? У тебя остается контрольный пакет.

– Губернатор области просит за поддержку двадцать. Двадцать плюс двадцать – этак нам скоро на чай не останется.

– Я думаю, – сказал Коваль, – мы найдем с губернатором общий язык. У нас в Сунже неплохие завязки.

– Ты можешь забирать этот кусок у губернатора, – кивнул Лучков, – но учти, что сейчас эти акции принадлежат хрен знает кому. И если ты хочешь их получить, то тебе придется сильно постараться.

Число претендентов на руку и сердце Ахтарского металлургического комбината стремительно росло.

Денис Черяга вернулся в Ахтарск 16 января, через два дня после разговора с Извольским. Полдня он провел в Москве, другие полдня – в Женеве, а остальное время съели перелеты.

День и.о. гендиректора проработал спокойно, а к вечеру ему позвонили из приемной губернатора. Господин Дубнов интересовался «реакцией Вячеслава Аркадьича на мое предложение».

– Реакция Вячеслава Аркадьевича была отрицательная, – вежливо сказал Денис.

– Ну-ну, – ответствовал губернатор и повесил трубку.

На следующее утро в заводоуправление пожаловала налоговая полиция из области. Ребятки подъехали к десяти утра, на инкассаторском броневичке, видимо, предназначенном для перевозки изъятых документов, и в сопровождении трех джипов, набитых людьми из группы силовой поддержки, в черных масках, пятнистых камуфляжах и с автоматами.

Ребятки в камуфляже предъявили все причитающиеся в таком случае ордера, и часть их осталась разбираться с вооруженной охраной заводоуправления на предмет законности имевшегося у охраны оружия. Все оружие оказалось законным, даже «зиг зауэр» Вити Камаза, но это не помешало ребяткам из группы силовой поддержки загнать секьюрити в одну из комнат и положить там лицом на пол.

– Ребятки, вы поосторожней, – порекомендовал им Витя Камаз, – вы же не на бандитскую хату наехали, а на меткомбинат. Я же все-таки замначальника в ментовке.

– Знаем мы, какой ты замначальника! – не без резона ответствовал ему старший в группе, молодой бугай с мордой, совершенно скрытой черной шерстяной маской с тремя дырками для глаз и рта.

После этой реплики Витю Камаза вывели в коридорчик и избили. Избить Витю было нелегкое занятие, даже если учесть, что он вел себя чрезвычайно разумно и не сопротивлялся. Однако совокупными усилиями четырех полицейских, пользовавшихся в основном прикладами АК-74 и крепкими шнурованными ботинками, дело было доведено до конца.

Денис, находившийся на территории комбината, примчался в заводоуправление через пятнадцать минут после начала обыска. Двери кабинетов уже были распахнуты, повсюду стояли коробки, в которые кучами вытряхивали документы, из собственного предбанника, как кукушка из часов, высовывался Федякин, уже успевший изумиться, но еще не успевший перепугаться.

В коридоре, на виду у всех, красноречивой кучкой лежал Витя Камаз.

– И за что вы его? – поинтересовался Денис.

– Оказывал сопротивление работникам правоохранительных органов при исполнении обязанностей, – ответили ему.

Денис выглядел очень спокойным. Только слегка побелевшие уголки губ да суженные глаза могли показать внимательному наблюдателю, насколько взбешен ахтарский регент. Он справился о причинах обыска, и ему ответили:

– Лжеэкспорт.

В собственном кабинете Дениса – то есть кабинете Извольского – тоже царил бардак. Дмитрий Чернов и адмирал Колчак в погонах неодобрительно взирали со стен на беспредельщиков в камуфляже. Двое налоговиков равнодушно вываливали на пол все содержимое ящиков стола. Вместе с кучей бумаг о ковер глухо стукнулась тринадцатизарядная «беретта-компакт». Извольский держал ее в ящике для пущей важности, а Денис как-то забыл выкинуть.

– Откуда ствол? – повеселел налоговый майор, обращаясь к и.о. гендиректора.

– Подарок губернатора, – без тени смущения соврал Денис.

– Вам?

– Вячеславу Аркадьевичу.

Извольского на больничной койке арестовывать не будут. А вот если за хранение оружия без разрешения в СИЗО залетит сам Денис, то Извольский точно намылит ему холку.

На директорском столе зазвонил белый особливый телефон, и майор, помедлив, взял трубку.

– Вас, – сказал он, протягивая трубку Денису.

– Денис Федорыч, – в трубке раздался хорошо знакомый говорок губернатора, – я, собственно, второй раз по поводу моего предложения. Я обыкновенно второй раз никому не звоню…

– И правильно не звонишь, – сказал Денис, – ни у кого нет охоты второй раз получать по морде..

– Передай-ка трубку, – посуровел губернатор.

Майор опять завладел телефоном.

– Да. Да. Ищем, – коротко сказал он, – вон, ствол нашли незарегистрированный. Говорят, ваш подарок. Я так и думал. Разумеется, предъявим.

В кабинете Извольского, помимо бумаг, было довольно много всяких подношений: от копеечных безделушек до вещей вполне дорогих. В шкафу за стеклом стояли старинные японские нэцке и уральский кувшинчик из чистого малахита. Был и красивый подарок от северных коллег: тяжелая платиновая статуэтка изюбря с маркировкой «Норникеля» и надписью: «Вячеславу Извольскому».

Все это теперь, вперемешку с документами, безжалостно сметалось в картонные ящики, безо всякой описи, в связи с чем Денис не удержался и продекламировал бывшим двоюродным коллегам статью 176 УПК РСФСР, согласно которой «все изымаемые предметы и документы, а равно все описываемое имущество должны быть перечислены в протоколе или приложенной к нему описи с точным указанием количества, меры, веса или индивидуальных признаков и, по возможности, их стоимости».

– Ишь ты какой образованный, – усмехнулся майор, подхватывая со стола нефритового китайского божка, толстого и очень добродушного.

– Поставь на место, – сказал Черяга.

– Что?

– Поставь безделушку на место.

Майор новыми, внимательными глазами оглядел божка.

– Он что, старинный какой, что ли?

– Вряд ли. Но Славка его любит.

– Так значит, не старинный? – уточнил майор.

– Дешевая современная поделка. Стоит не дороже, чем сотрудник налоговой полиции.

Майор выпустил статуэтку. Божок грохнулся о пол. Денис вскочил. Статуэтка упала очень неудачно – у веселого божка обломилось крохотное нефритовое ушко.