Битва. Это слово плохо подходило к действию, свидетелем которого я стал. Представьте себе, что крошечный, но немыслимо могущественный человек сражается со здоровенным пришельцем, который превосходит его во всем: в силе, скорости, магическом потенциале, регенерации, реакции, мастерстве, опыте и так далее. И этих пришельцев еще и двое. Они вальсируют, хаотично движутся, выбирая острые, непредсказуемые углы, вылетают из теней, бьют и исчезают вновь. Каждый их удар — это уникальный шедевр, невероятный пример высокого боевого потенциала. Господин Мирэйн прогибается в прыжке, вытягивает спину, переворачивается, закручивает ногу и его жесткая пятка врубается в висок Федора: вздутая багровая вена на голове парня тут же взрывается, разлетаясь алыми брызгами, кости трещат и ломаются, Федор оступается и практически заваливается на бок.

Красный Монстр останавливается, сжимает кулаки, кричит, но крик его больше похож на рев чудовища из преданий древности, останавливается в ненормальной позе, практически завалившись набок и тут же отвечает очередным ударом. В отличии от симфонии атак последнего из рода Кьюро — удар Федора прост и даже скучен. Никакой высокой формы, никакого мастерства. Просто кулак, размером с добротную кувалду, летит в сторону удивленного инопланетянина, преодолевая сверхзвуковой предел. Звуковая волна рвется, зрители глохнут от взрыва, кулак набирает еще больше скорости, практически шипит и разгорается от нечеловеческих нагрузок. Костяшки дотрагиваются до живота Берримо Кьюро, заставляя инопланетянина замереть в воздухе. Взрывная волна боли сотрясает спину последнего из своего рода, позвонки скрипят и распадаются внутри, превращаясь в ломанные игральные косточки. Спина раздувается до размеров воздушного шарика и лопается, раскидывая по площади кусочки костей — будто попкорн, который забыли вынуть из микроволновки, прорвал тонкую бумагу упаковки и разлетелся по комнате. Федор не успевает даже отпраздновать победу — очередная вероломная атака Берримо Кьюро приходится по коленям Боевого Монстра.

Тот, кого Федор уничтожил прошлым ударом — Двойник, а не настоящий противник. Обидно, но с этим ничего не поделаешь. Красный Монстр разворачивается, превозмогая боль в ногах и наносит размашистый, неточный удар. Берримо ловко уворачивается и на секунду замирает. Их вновь двое, Господин и его Двойник и невозможно понять, кто из них настоящий враг. Федора, впрочем, это не способно остановить: он лупит по земле и вновь прыгает вперед, рвется в бой, старается достать и разорвать Господина Мирэйна не думая ни о чем, кроме самого сражения.

Эта дуэль напомнила клипы испанских тореадоров, их выверенные, ловкие движения, с помощью которых они легко вальсируют вокруг сгустков ярости и мышц. Разъяренным быкам нужно всего одно легкое касание — и слабые люди в ярких костюмах разлетятся на части. Они смогут порвать их тела рогами, растоптать кости копытами и выкинуть лишенную дыхания оболочку к трибунам. Туда, где ликующие зрители хлопают всякий раз, когда бык промахивается и очередное копье вонзается в его измученное тело.

Берримо Кьюро неуловим — он специально подставляет Федору своих Двойников, чтобы Красный Монстр продолжал верить в победу. Ни на секунду не останавливался и бил, бил, бил, бил, пока не разобьет собственные кулаки, пока кровь не затянет мутной пленкой его взгляд и мозг не устанет подавать один сигнал за другим. Берримо знает ограничения человеческой расы, знает их пределы и возможности. Его не страшит встреча с тем, кому повезло найти семиконечную звезду. Потенциал этого игрока раскроется еще не скоро и пока Господин Мирэйн может позволить себе насладиться этой нелепой битвой, а после добавить этого парня в свою коллекцию. И еще троицу его союзников, настолько ослабевших, что даже не решаются вступить в бой. С этим сражением все предельно ясно — Красный Монстр не выйдет победителем. Он умрет в этом сражении, даже не смотря на то, что этот человек продолжает вставать всякий раз, когда великий Шаман уже думал, что победа у него в кармане.

— Почему ты отказываешься подохнуть! — Берримо Кьюро не удержался, когда, в очередной раз, Федор не упал на колени, выпрямился и ударил в ответ, разрывая на части умело подставленного Двойника.

— Нет! — вместо четкого вразумительного ответа закричал Федор и бросился на врага.

Федор.

Тяжело было пытаться разглядеть моего друга в этом существе. С каждым ударом, с каждым ранением, с каждым криком — он все дальше отдалялся от веселого и приветливого парня. Предыдущие метаморфозы, хоть и выглядели куда более дико, сохраняли разум и характер парня. Это же превращение меняло постепенно саму суть Федора — он становился рабом своих эмоций, желания уничтожать и разрушать. И не важно, кем был его оппонент. Вот, наверное, почему он сказал, что я смогу его понять.

Одна эмоция.

Даже не эмоция, скорее навязчивая идея, бьющаяся в мозгу и набирающая с каждым ударом все больше и больше сил. Ты можешь думать только о ней, понимать только ее и жить только ради нее. Я хотел бы приврать и сказать, что не совсем понимаю, на что намекал Федор, но в какой-то момент я вдруг ясно осознал его слова. У меня была Жадность — извращенная, вывернутая наизнанку «эмоция», заставляющая меня никогда не сдаваться. Меняющая сам фундамент моего характера, делающая из меня нечто куда большее, чем я мог себе позволить. Только ради нее я зашел так далеко. Да что там! Только из-за собственной отупляющей Жадности я заставил друзей отправиться в Мирэйн! Вот только у Федора не было ни капли Жадности. Его сердце принадлежало совсем другой музе. Совсем не сложно было догадаться, какое «страдание» закидывало целые охапки бревен в печь его боевого потенциала.

Гнев.

— Рррргаааах! — нечленораздельный, нечеловеческий возглас.

Очередной Двойник разорван на части, короткое ликование, тут же сменившееся разочарованным воем. Это уже не человек — скорее оболочка, внутри которой зверь, мечтающий только об одном: уничтожить врага, разорвать, растоптать и выкинуть тело к недовольным зрителям.

И мы собирались помочь Федору осуществить эту мечту.

— Все готово, Кир. Но у нас только один шанс будет, ты уверен, что получится?

— Не знаю, но мы обязаны попытаться. Сколько еще Федор сможет продержаться? Что, если он уже близок к своему лимиту?

— Что-то не похоже, — хмыкнул Мел. — Но и продвижения в бою не видно. Как бы силен не был наш друг, без помощи своей верной команды он точно не справится.

— Развалим Господина Мирэйна? — предложил я, вытягивая вперед сжатый кулак.

— Уничтожим его, — ответили друзья и пара сложенных кулаков столкнулись с моим. Теперь у нас только один шанс.

— Берримо Кьюро! — я крикнул изо всех сил, срывая голос.