– Мы расстались, – виновато-горьким тоном ответил Бест.

– Расстались по какой причине? – не унимался Мин.

– Она увидела нашу с ним переписку, – вмешалась Мара. – Устроила истерику и порвала с ним, уехав танцевать очередное «Лебединое озеро». Как говорится, пачку ей на талию, пуанты на ноги!

– Как ты вообще мог попасться на ее удочку?! – Машина заехала на территорию дома семьи Мары. – Вы же двое несовместимы!

– Ты такой заботливый, прям душка, – елейно съехидничала Мара. – Но я сама разберусь, с кем мне делить постель.

– Будто меня это когда-то интере… – И тут его осенило. – Стой, в спальне тогда прятался Бест? – Виноватые глаза друга уже стали ответом. – Я не понимаю, тебе что, больше не с кем? Почему именно он?

– А почему из всех именно Пи’Лайт? – не осталась в долгу девушка, ее глаза угрожающе заблестели. – Не надо поднимать из-за этого такой шум. Мы просто проводим вместе время.

Мин знал, что это ложь, стоило Маре произнести слово «вместе». Иначе она бы не скрывала свой мерзкий романчик несколько месяцев. Но он слишком устал. С этими двумя он разберется позже. Завтра им все равно придется увидеться.

– А при чем здесь Лайт? – судя по всему, Бест пытался сменить тему, но вышло хреново.

– Видишь? Я молчала о твоей пробудившейся бисексуальности! – заявила Мину девушка, словно спасла тем самым страну, и повернулась к Бесту. – Или он пан[60]. Я еще не определилась до конца.

– Какого хрена?! Ты реально сменил ориентацию?! – Раскосые глаза друга еще никогда не обретали такой круглой формы, как в это мгновение пораженного восклицания.

– Ты не хуже меня знаешь, Пи’Бест, какой он колючка и что из него и слова не вытянешь, если хорошенько не прижать.

Мина выводило, что эти двое общаются между собой так обыденно и делают вид, что их вскрывшаяся «связь» не настолько шокирующее событие, как его интерес к Лайту.

– Не бесите, – не злобно, а устало процедил он, а голову атаковало головокружение. Он припарковался и бросил Маре. – Вылезай!

– Почему ты привез меня сюда, а не ко мне? – Она недовольно сморщилась, и ее припухшая губа чуть дернулась. Наверное, от боли. Хотя Мара почти ничем не выдала этого.

Отчий дом подруги не особо отличался от особняка Вон-гратов. Разве что сама постройка была более экстравагантной, в стиле постмодерн. Мать Мары даже здесь приложила свою руку в качестве дизайнера. Если кто и удивится, что блудная дочь неожиданно вернулась, то возражать не будет. Ей позволяли многое, как бы она себя ни вела – семью Мара приручила в первую очередь.

– Тебя что-то не устраивает?

Даже Мара после случившегося нуждалась в компании. Пусть подруга и казалась в порядке, но Мин знал, каково это. Остаться в одиночестве после такого – нет пытки страшнее.

– Так и быть, на сегодня приключений достаточно. Но предлагаю позже отпраздновать. Устроим вечеринку «Похищенных», а?

Когда Бест выскочил из машины, чтобы помочь Маре выбраться, а затем галантно проводил ее до двери, Мина одолел рвотный позыв.

Машина опять набрала скорость, когда выехала на трассу, ведущую в сторону небольшого домишки бывшего одногруппника. Мин понимал, что у него нет права предъявлять Бесту за то, что тот скрывал подробности своей личной жизни. Он и сам немалое утаивал. Мин злился скорее на Мару, чем на этого придурка. Он был уверен на сто процентов: это она затащила его в постель, а не наоборот.

– Чувак, мне жаль, что я не рассказал тебе, – наконец заговорил с ним Бест. – Но все вот это… эти психи на самом деле могли нас убить?

– Не знаю, – честно ответил он. – Но после нападения на отца имелась вероятность, что они нападут снова. Поэтому я тоже не сидел без дела.

– Знаешь, я почти пожалел, что подсел к тебе на первом курсе. – Пусть тон друга и звучал шутливо, Мин понимал, что парень имеет полное право на подобные мысли. После такого любой здравомыслящий человек будет сожалеть о встречи с ним.

– Я предупреждал тебя много раз.

– Ну, с твоим плохим характером я всегда мог справиться, а вот настоящая угроза жизни и похищение – это уже малеха перебор. – Бест содрогнулся, вспоминая произошедшее.

«Ты и Мара – вот что перебор!» – Мина так и норовило сорваться, но он сдержался.

Не сегодня.

– Прости, – сказал вместо этого, а заметив удивленный взгляд друга, добавил: – Перестань смотреть на меня так, будто я тебе Америку открыл.

– Да потому что услышать от тебя извинения сравни открытию чуть ли не новой цивилизации!

– Безумно рад, что после сегодняшнего твое «шикарное» чувство юмора все еще при тебе. Иначе как бы я жил без него? Иди отдыхай, но мы еще поговорим о… об этом немыслимом мезальянсе.

Стоило Бесту оставить Мина одного, адреналин тут же лопнул, как шарик, и зажатый в тиски страх вырвался на волю. И вновь подтолкнул его слишком близко к краю…

Отец настоял на осмотре в больнице, но Мин знал, что не сможет справиться с этим в одиночку. Он нуждался в помощи. В протянутой руке, готовой его принять. В розоволосой макушке, в которую хотелось уткнуться.

Лайт ответил в первую же секунду, словно ждал его звонка.

– Мин? – лился из динамика телефона обеспокоенный голос. – Мин, ты в порядке? Тебе ничего не сделали?

«Сделали, но это неважно. Теперь неважно».

– Ты можешь подъехать к больнице? – ответил он вопросом на вопрос.

Лайт согласился. Типичный докторишка. В очередной раз бежал на помощь, не узнав почему и зачем.

С тех пор, как Мин узнал о хрупкости Лайта, кто-то будто сжимал его в кулак каждый раз, когда парню грозила опасность. Если мать покинула его неожиданно, разломав тем самым для него иллюзию врачебного всесилия, то с Лайтом все обстояло иначе. Дверь под названием «Страх потери дорогого человека» приоткрылась для Мина. Он так долго избегал ее, так долго скрывался от привязанностей, но они все равно настигли его.

У больницы Мин с легкостью разглядел в толпе Лайта. Тот тут же подбежал к нему с претензией:

– Ты сказал не геройствовать и довериться тебе, поэтому я соблюдал осторожность, но что насчет тебя? – Чужие пальцы прошлись в опасной близости от его разбитого виска. – Нужно наложить шов.

Докторишка смотрел на Мина такими чистыми глазами, в которых сквозили две самых опасные для него вещи – доверие и беспокойство. Ведь они сродни чуме – способны уничтожить.

– Спасибо… что поверил.

Его накрыла всепоглощающая волна эмоций. Ему кто-то доверился. Нет, не кто-то, а Лайт. Надломленный и израненный, имеющий сотни колючек, тысячу