очень давно ни с кем не встречался. – Слова Лайта звучали так, словно это должно было как-то остановить Мина.

– И? – Он пожал плечами и оставил легкий поцелуй на запястье парня. – Я вот встречался. Не думаю, что это имеет большое значение.

– Ты меня не утешаешь.

– Пытаюсь быть честным. Сейчас больше всего я хочу оказаться тем, ради кого ты захочешь поступиться своим одиночеством. Я знаю, тебе комфортно одному, но просто подумай.

Не отвечай сейчас. – Мин выпустил руку и пронзил Лайта взглядом, который заставил того наконец пошевелиться и открыть дверцу автомобиля.

Парень уже стоял снаружи, когда Мин заставил его обернуться, открыв окно и кинув свое последнее слово:

– Я поцелую тебя в следующий раз, и, если ты ответишь, я приму это за согласие.

Он собирался завязать с ежедневно-контролируемой рутиной.

Он позволит себе чувствовать.

_________________________________

(Dagny – Somebody)

21 глава

На следующий день Мин все же добрался до отцовской ВИП-палаты. Мужчина уже не лежал на больничной койке, а сидел на диване в другой части комнаты вместе со своим секретарем – тот все это время давал распоряжения Мину от имени отца.

Когда его заметили, секретарь разразился раболепскими речами, а затем изрек завещающим штрихом:

– У вас вырос достойный наследник, доктор Вонграт!

Мин испытал желание проблеваться. Для всего мира это могло звучать как комплимент, но его от этого тошнило. И все же ни один мускул на его лице не дрогнул, и он не выдал истинных чувств даже на секунду.

– Мин, присядь. – Отец указал рукой на место рядом. – Мы обсуждаем урегулирование возникшей ситуации во избежание огласки.

– Тебя могли убить, а ты хочешь это «урегулировать»?

Нелюбовь Вонграта-старшего к скандалам, шумихе и сплетням не была секретом.

– Виновников нападения уже схватили и отдадут под суд, – продолжил отец, не обращая внимания на его несогласие. – Я посоветовался с нашими адвокатами, по их мнению обвинить самого Напата в причастности к этому делу будет сложно.

– Но у нас есть запись с камер и данные о его прилете в Бангкок!

– Что доказывает его приезд сюда три месяца назад. Но он с легкостью найдет уважительную причину для поездки. Это не доказывает его вину. Поэтому я не могу позволить этой ситуации продолжаться.

Предприимчивости Равиту Вонграту было не занимать. Пусть тот и являлся в первую очередь врачом, но во всех аспектах жизни применял свой излюбленный бизнес-подход. Виртуозная способность родителя вести переговоры и помогла основать целую сеть больниц. Это был язык, на котором учился говорить и сам Мин. И все же он не мог взять в толк нынешнее поведение отца.

– «VN Medicine» не рухнет, если мы раскроем правду. – Мин сжал губы, маска сдержанной учтивости трещала по швам.

– Я переживаю не о больницах, а о тебе, – огорошил отец. – Не желаю даже думать о том, что тебе вновь начнет угрожать опасность.

– С каких пор я волную тебя больше работы?

Вопрос, подобно дыханию огня, вырвался наружу, обжигая обе стороны. Для умения говорить о наболевшем так же требовался большой опыт, как и для выполнения опасного циркового трюка.

Но они оба вспомнили наконец о бедном секретаре, боявшемся даже дышать слишком громко, и отец обратился к тому:

– Прошу нас простить. Остальные дела обговорим в следующим раз. Вы свободны на сегодня. – Когда вышколенный сотрудник скрылся за дверью, отец снял очки, слегка поморщившись, но в остальном сохраняя внешнюю невозмутимость. – Это то, что ты обо мне думаешь?

Мин пытался подавить грызущее сожаление и укрепить броню. Да, может в их отношениях что-то и изменилось из-за одной ненормальной девки и ее отца с мафиозными замашкам, но скоро все опять станет как раньше.

– Забудь, – бросил он, не понимая почему идет на попятную. Разве видеть в глазах отца разочарование не вошло в привычку? Его это не задевает. Не заде…

Задевает.

Но сейчас вместо разочарования глаза Мина встретили боль, оттого трусливое «забудь» раздалось вместо десятка привычных колкостей.

– Ринуться очертя голову в полицию с доказательствами не всегда лучшее решение. Стоит действовать взвешенно и разумно, когда желаешь обезопасить своих близких. Ты еще молод и можешь не понимать этого, но все, что я делаю, я делаю для тебя.

Чувства, проснувшиеся в Мине от этих слов, ходили кругами, как голодные бездомные псы, отрывая от него куски. Отцу не следовало этого говорить. Не через десять лет.

– Эта ситуация – последствие твоего безрассудного поведения. Но ты все исправил. Сделал, все что мог, – продолжил Вонграт-старший, не замечая его состояния. – Сходи в участок и дай показания, после чего навсегда закрой для себя эту страницу. С Нилом Напатом я все лично решу.

Ему хотелось разозлиться, взбеситься, закричать, отвернуться, сбежать, отречься – сделать что-то из того, что делал всегда. Ответственность – груз взрослых, от которого детей обычно ограждают. И который с годами только растет вместе с телом. Однако если быть достаточно скользким, легкомысленным или безучастным – ответственность как песок проскальзывает сквозь пальцы, не давая человеку почувствовать цену содеянного. Но иногда жизнь подводит людей к таким ситуациям, когда быть таким уже не удается. И приходится искать выход в принятии.

– Я знаю. Мне жаль.

Иногда самых простых слов достаточно. Они не сотрут содеянное, не повернут время вспять, но помогут жить дальше и выпутаться из паутины предыдущих ошибок.

– Больно?

Мин не сразу сообразил, о чем спрашивает отец. А потом вспомнил о своих ранах.

– Это пустяк, я в порядке.

– Я поговорил с медсестрой, которая вчера осматривала тебя. Травма головы – это не пустяк. У этого могут быть серьезные последствия.

Мин сразу вспомнил Лайта. Отец до сих пор не догадывался, что ему известен секрет его розоволосого протеже.

– Я понимаю.

– Нет ничего важнее здоровья, – серьезно проговорил отец, смотря ему прямо в глаза. – Поэтому прекращай рисковать собой ради глупостей. Твои друзья же не пострадали?

– Они в порядке, не считая нескольких царапин.

– Если кому-то из них нужна психологическая или любая другая помощь, они смогут бесплатно получить ее в любой из наших больниц.

Мин сомневался, что Мара и Бест воспользуются этим предложением, однако кивнул.

– Когда ты сам перестанешь быть пациентом? – Здоровье родителя уже не вызывало серьезных опасений, но убедиться лишний раз не повредит.

– Не нравится на моем месте?

Мин готов был поклясться, что в вопросе отца сквозила издевка.

– Я никогда к этому не стремился.

– Но все же ты справляешься.

– Я со многим могу справиться, но это не значит, что мне это по