— Я готов оказать Вам посильную помощь, в меру моих скромных возможностей, — произнес меняла по-татарски, ознакомившись с грамотой, переданной ему Андреем. — Серебро я переведу на имя того, кого Вы укажите, не все и не сразу. Маленький процент я оставлю себе.

— Сколько? — моментально отреагировал князь, привыкший не доверять этому племени.

— Скажем, два аспра с сома, — меняла озвучил цену.

Однако, это по-божески, хоть и еврей, а совесть имеет. Или, это только для Андрея такие расценки?

— Я согласен, — Андрей кивнул головой.

— Если Вам нужны серебро и золото, то они есть у меня, и за определенный процент… — начал было навяливать свои услуги хозяин.

— Мне не нужен кредит, — перебил менялу Андрей, не мало не заботясь о вежливости. — Я хочу купить золото.

— Похвально, похвально, — Элиа сразу засуетился, заерзав на подушке стула.

— Мне нужно много золота.

— Дукаты? Флорины? Или желаете турецкие дукаты?

— Все, что есть, — невинно улыбнулся Андрей, с наслаждением наблюдая, как вытягивается лицо еврея.

— Что я получу взамен? — озабоченно спросил меняла, прикидывая в уме сколько он получит на продаже золота.

— Аспры. Кафинские аспры, — уточнил Андрей.

— Аспры Кафы… Аспры кафы… — хозяин кабинета задумался, прикидывая по какому курсу он произведет обмен.

Андрей терпеливо ждал. На наву перегрузили с фусты запасы серебра, Андрей собирался за свой счет восполнить утерянную казну, но оно не понадобилось. Всего недостача составляла три пуда серебра, остальное серебро Андрей решил перевести в золото.

— За турецкий дукат я возьму сорок аспров… — озвучил курс обмена меняла.

— Сколько золота у тебя есть в наличии? — вновь нарушил правила приличия Андрей, не собиравшийся просидеть полдня у менялы.

— Сколько у вас серебра? — вопросом на вопрос ответил Элиа, настороженно глядя на гостя.

Кстати, меняла не предложил гостю вина, а Андрей, как назло, стал испытывать жажду. Хоть бы фруктами угостил, для приличия.

— Десять пудов, — хриплым голосом сказал Андрей, облизывая губы.

Меняла предпочел сделать вид, что не замечает затруднения гостя.

— К вечеру золото будет вас ждать, — пообещал еврей, с трудом скрывая свою радость.

— Что-то еще?

— Еще хочу купить турецкие акче, — сказал Андрей.

Если заходить в Синоп или по другому Синополи, то не худо иметь с собой местную валюту. Это в Трапезонде кафинские аспры принимались наравне с местными, османы, как подозревал Андрей, на курсе обмена его нагреют — это, как пить дать. Андрей не сам до этого додумался, монах-толмач надоумил.

После менялы, Андрей отправился на прогулку по городу. Шателен с урманом, пока ждали князя, через толмача успели пообщаться с народом и поспешили выплеснуть на государя все, что узнали. Идти в крепость императоров смысла нет, туда никого не пускают, если только базилео не пришлет приглашение. Так греки называют правителя.

— А императором они зовут старшего сына базилео, — увлеченно рассказывал Шателен, в котором проснулся интерес к иным народам и странам. Андрей даже подозревал, что баннерет делает записи, иначе зачем ему тетрадь, которую немец так старательно прятал. Разве от воеводы можно спрятать? Нет, конечно, но Андрей запретил трогать баннерета. Андрею интересно было бы почитать записи рыцаря, но спугнуть Шателена не хотелось.

Урман предложил сходить посмотреть на казнь. Народ, как раз толпой валил на городскую площадь в среднем городе. Андрей согласился с предложением Данилы, и баннерет изъявил желание взглянуть на казнь. До площади добрались быстро, там купили орешков, кувшинчик вина и стали ждать казни. Время тянулось очень медленно, казнь задерживалась. Урман успел сгонять местного пацаненка за вином и сладостями. Наконец, осужденного привезли на площадь. Глашатай громко зачитал обвинение и приговор. Вина молодого грека была тяжела, по мнению судей, вор украл мешок перца у восточных купцов и те требовали справедливого возмездия. Их желание исполнилось — грека удавили на железной цепи. Обычная казнь, только вместо веревки используется цепь из крупных звеньев, и осужденного из-под ног осужденного не выбивают чурбак и медленно, медленно подвешивают, натягивая цепь.

Толпа следила за казнью, как зачарованная, даже баннерет перестал грызть орешки, уставился на дергающееся в конвульсиях тело и даже высунул язык от удовольствия, забыв про орехи и вино. Урман вел себя не лучше, даже подался вперед, чтобы лучше видно было. Андрей не осуждал мужиков, местные и не местные пейзане — все вели себя подобным образом. А смерть воришки встретили радостным ликованием.

Шоу оказалось очень популярным в народе и, наверняка, на несколько сотен пунктов обогнало бы «Поле чудес» Якубовича. Люди не меняются. Меняются законы.

Потом князь отправился в нижний город, они дошли до мыса святого Креста, где стояла крепость генуэзцев. Когда, они входили в город, через Судные ворота, Андрей только мельком разглядел крепость, теперь же он смог рассмотреть ее и из нутрии. Караван-сарай для генуэзских купцов находился внутри цитадели, там же стояли дома купцов, работали лавки и находился торг. Вдоль моря шла самая красивая улица города — Андрей назвал ее торговой, так как на всем ее протяжении шли лавки, лавки и еще раз лавки. Торг шел бойко. Что тут только не продавали! А еще не все восточные купцы прибыли в Трабезонд и до прибытия кораблей из Европы почти больше месяца.

Шателен увлек Андрея в оружейную лавку, где обнаружил полный доспех миланской работы. Торговец позволил рыцарю примерить доспех, ему требовалась подгонка по фигуре немца, но Шателена это не остановило. Глазки Жоржа заблестели, но Шателен не обладал средствами для приобретения комплекта. Князь выдал аванс немцу по западным расценкам, но доспех на эту сумму не купить, и ежику понятно.

Андрей решил сделать Шателену подарок, после не большого торга князь приобрел желанный комплект лат. Только кольчугу, князь выбрал восточной работы. Покупка обошлась Андрею в пятьсот рублей. Сказочная сумма, по местным меркам. Удельное княжество, не большого размера купить можно. Сам доспех стоил в несколько раз дешевле, но вот чернение и золочение стоили в несколько раз дороже самого доспеха. Что поделать, понты и в Трапезонде оставались понтами.

Потом они наткнулись на лавку, где торговали свечами, а в соседней лавке можно было выбрать подсвечники и канделябры на любой вкус. Андрей прикинул площадь комнаты в караван-сарае и прикупил тридцать шесть восковых свечей. Свеча весом шесть фунтов, длинной не на многим больше десяти дюймов, и почти три четверти дюйма в диаметре, сгорала ровно за два часа, так уверял торговец. Плохо, что фитиль у свечей простой, а не плетеный, в вотчине Андрея давно уже освоили новшество и заменили обычный фитиль на плетеный. Канделябры Андрею понравились, князь даже приценился к одному, сделанному из чистого серебра, но князя остановила цена запрошенная торговцем — 265 дукатов. Не хилая цена. Андрей сразу передумал покупать, не хватало еще золото на это тратить. Но хитрый грек, не желал упускать покупателя, он сразу изъявил желание принять в уплату серебро. Сомы Кафы предпочтительней местных монет, торговец, по смешному, облегченно вздохнул, когда Андрей предложил рассчитаться татарскими сомами. Спор между продавцом и покупателем вышел только по курсу обмена, и хитрому греку не удалось надуть князя. Так думал князь, но это вряд ли. Товар в лавке грека Никиты весьма разнообразный, сплошь изделия ремесленников. Андрей отобрал еще необычный серебряный сосуд для вина, судя по всему сарацинский, позолоченную вазу с двумя ручками, три позолоченных корзины, серебряный поднос, одно полностью белое блюдо серебряное, позолоченный кубок и еще много разной дребедени, но уже медной. Про свою церковь князь и не вспомнил, спасибо Иоанну, надоумил позаботиться о церковной утвари. Андрей договорился с Никитой, что товары доставят в каструм, и там же Никита получит расчет за товар.