– У тебя нет такого права, Джордж. Тиббет отвечает только перед своим начальством в Скотленд-Ярде и передо мной.

– Посмотрим, – ответил майор.

– Только потому, что ты боишься потерять свое любимое стрельбище…

Сэра Джона прервал звучный гул обеденного гонга. Генри очень осторожно направился обратно к дому.

Ленч проходил так же, как и в субботу. После латинской застольной молитвы епископа Вайолет Мансайпл раздала большие порции превосходной свежепойманной форели и огородных овощей, горячо извиняясь за неизысканность трапезы. Тем временем Джулиан и Мод разнесли стаканы с лимонадом, на вид весьма подозрительным, но чудесным на вкус. Второй переменой вынесли большое блюдо с консервированными персиками, явно воспринятыми семьей как великолепное угощение, после чего обедающие весьма оживились.

– В Буголаленде, – сказал Эдвин инспектору, – мы всегда на Рождество открывали большую банку персиков. Для рождественского пудинга там слишком жарко. Носильщики тащили персики через много миль по джунглям, но к рождественскому ужину они у меня были всегда. Помнишь, Джулиан? – вдруг спросил епископ пронзительным басом.

– Что помню, сэр?

Молодой человек, вежливо слушавший в очередной раз тетю Рамону, оказался между двух огней.

– Персики к рождественскому ужину, – мощно проревел Эдвин.

– Амброзию полыннолистную на трехакровом лугу, – напомнила леди Мансайпл.

Джулиан посмотрел по очереди на обоих, потом с полной уверенностью сказал Рамоне:

– Да, леди Мансайпл, я ее заметил. – И слегка поклонился, давая понять, что разговор закончен. Обернувшись с улыбкой к епископу, он спросил: – Вы имеете в виду в Буголаленде, сэр?

– Ну конечно! – сказал Эдвин. – Где еще можно подать персики на Рождество?

– Сейчас все сильно переменилось, сэр, – ответил молодой человек с ноткой должного уважения. – Я помню, в моем детстве была традиция подавать на Рождество персики, но сейчас едят мороженое из морозильника.

– В глубинке, вдали от моря, морозильников нет.

Джулиан выглядел несколько неловко.

– Наверное, вы правы…

– Конечно.

Епископ бросил на Джулиана неодобрительный взгляд – так он мог бы посмотреть на викария, сфальшивившего во время службы. Затем полностью перенес внимание на тарелку с персиками.

Вайолет обратилась к Эмми:

– Я слышала, вы с Изобель Томпсон подруги, миссис Тиббет.

– Да, – ответила Эмми. – Точнее, мы вместе учились в школе.

– Очаровательнейшая женщина, – сказала Вайолет. – Так глубоко интересуется всем, что происходит в деревне.

– Пронырливая сплетница, – сказала тетя Дора вслух, и наступила неловкая пауза. Старушка, опасаясь, что ее могут неправильно понять, повторила: – Изобель Томпсон – пронырливая сплетница.

Вайолет покраснела.

– Возьмите еще персиков, миссис Тиббет, – предложила она.

Эмми, у которой тарелка была полна, вежливо отказалась. Эдвин сказал Генри театральным шепотом:

– Вы должны извинить тетю Дору. Возраст, знаете ли. Но для девяноста трех не так уж плохо, если подумать.

Тетушка, абсолютно не смутившись, вдруг повернулась к сэру Джону Адамсону:

– Вы-то знаете, что я имею в виду, Адамсон? Уж если вообще кто-то знает. – Она сделала паузу, отпила из своего стакана и сказала: – Вино превосходно, Вайолет. Наверное, я еще немножко выпью.

– Это не вино, тетя Дора. – Хозяйка была обрадована сменой темы. – Это лимонад.

– Я люблю с десертом хороший сотерн, – невозмутимо заметила старушка.

– Давайте я вам налью, мисс Мансайпл.

Сэр Джон тут же вскочил с преувеличенной галантностью. Взяв пустой стакан тети Доры, он подошел к боковому столику, где стоял изящный, но выщербленный, уотерфордский стеклянный графин с прохладным зеленым лимонадом.

– Спасибо, Джон, – сказала тетушка и добавила, обратившись к сэру Клоду: – Я слышала, что сын мистера Мейсона сейчас в Крегуэлле.

– Думаю, да, – ответил сэр Клод. – Хотя я его не видел.

– Я так понимаю, что он очень неприятный молодой человек, – вмешалась Рамона. И снова Генри был поражен красотой ее низкого голоса. – Из-за него все время случаются всякие неприятности. Я думаю, он «большевик».

Сэр Джон, вернувшийся к столу со стаканом лимонада для тети Доры, ответил:

– Люди к нему более чем немилостивы. В конце концов, у него есть право на свои политические взгляды, и он только что потерял отца…

– Будто его это трогает, – вставил Джулиан.

– Он в восторге, что старого Мейсона больше нет, – поддержала жениха Мод. – Отца ненавидел, а теперь наследует его бизнес.

– Ну, да. – Главный констебль шумно прокашлялся, садясь на место. – Наследовать – это нормально для любого единственного сына. И нет надобности предполагать, что он хотел смерти отца. Боже мой, – продолжал Адамсон несколько агрессивнее, – так ведь можно сказать, что вы и Мод только и ждете возможности пристукнуть старину Джорджа, чтобы унаследовать его дом. Как вам такое, молодой человек?

Джулиан ничего не сказал, только сильно побелел, а Мод зарделась. «Больше от гнева, – подумал Генри, – нежели от смущения». Джордж Мансайпл поднял глаза от персиков:

– Пристукнуть? Меня? Кто хочет меня пристукнуть?

– Никто, Джордж. – Голос Вайолет звучал очень расстроенно. – Джон, ну в самом деле, вы какую-то уж несуразицу говорите. Мод, милая, ты не принесешь сыр из кладовой? И сливочное печенье в жестянке, она под лестницей…

Когда народ потянулся из столовой после ленча, тетя Дора будто впервые заметила Генри.

– А, – сказала она довольно. – Вот вы где, «Тиббет, зубы ему выбьет». А я вас искала.

– Да, мне миссис Мансайпл говорила.

– Мне очень хочется сказать вам пару слов, мистер Тиббет. – Интонация у старушки была совершенно заговорщицкая. – У меня имеются некоторые бумаги, которые, думаю, вас заинтересуют. К нашему вчерашнему разговору.

– Это… астральные явления животных?

– Явления астральных тел, – поправила тетя Дора. – Астральные явления – такого понятия нет. Сейчас я слегка устала, мистер Тиббет. Полагаю, дело во втором бокале сотерна. Так что я думаю пойти и на некоторое время принять горизонтальное положение.

Генри не успел ответить, как старушка передвинула выключатель слухового аппарата. Изолированная от мира высокочастотным шумом, она медленно направилась к лестнице.

Инспектор надеялся побеседовать с сэром Джоном Адамсоном пораньше, но тот развеял его надежды:

– Я очень хочу с вами поговорить, Тиббет, но прямо сейчас должен ехать в Дэнфорд по срочному делу. Приезжайте ко мне в пять, как вам?