Северов почувствовал, что краснеет под гневным взглядом, но нашёл в себе силы, чтобы поспорить и выпалил, едва не плача от обиды:

– Во-первых, я ничего не портил! Я просто не успел, он сам узнал, сам! А во-вторых, во-вторых… С чего вы взяли вообще, что ей с ним будет плохо? Он, может, и мразь, но вы не видели, как он на неё смотрел, не слышали, каким голосом он с ней разговаривал. А я видел и слышал! Откуда вы знаете? Может, он её вообще вернёт этому вашему обожаемому Руслану!

– Не вернёт, – Полина Ивановна яростно тряхнула головой, от чего очки уехали на самый кончик носа, поправила их раздражённо, а затем, опустившись на одно колено, открыла соседствующий с холодильником шкафчик.

Северов был уверен, что она там хранит свои бесконечные алкогольные запасы, и несказанно удивился, когда обнаружилось, что за белой деревянной дверцей скрывается не батарея коньячных бутылок, а небольшое устройство, по виду напоминающее радио со встроенным в него визором, на экране которого пульсировала одна ярко-красная точка.

– Знаешь, что это такое?

– Откуда? – Арсений даже обиделся немного.

– Отличная штука, скажу я тебе. Называется «Большой брат», – Полина Ивановна постучала ноготком по мигающему огоньку и пояснила: – Придумали этот своеобразный радар давно, ещё когда в Корпус детишки пробивались по конкурсу… Как подумаю, что я была одной из них – мороз по коже. Надо же было быть такой идиоткой… Представляешь?

– Угу… А что радар? – напомнил Северов, испугавшись, что Полина Ивановна снова ударится в ненужные воспоминания, и толком не понимая, как эта машинка может быть связана с его словами о том, что Цезарь вернёт Ольгу Руслану.

– О, – к счастью, Полина Ивановна ничуть не обиделась на его хамскую выходку, – он показывает только тех, в ком течёт на самом деле сильная кровь. Я вашего Цезаря так и обнаружила. Вот тут он у меня появился, – ещё раз постучала по экрану. – Так что пусть он обманывает кого другого, не меня.

Арсений перевёл взгляд с одинокой красной точки на экране на Полину Ивановну. Почему-то очередное подтверждение тому, что Лялька и Цезарь покинули Детский корпус, отозвалось странной болью в самом верху живота.

– А её вы тоже так нашли? – и то, что он не мог произнести имя вслух, было напрямую связано с этой самой болью. – Увидели на радаре?

– Нет. Её пока этот радар не видит, я же объяснила уже. Наверное, поэтому и найти никто нашу Ляльку не смог… Хотя поди разберись, какие там у них законы? Может, этой штукой уже и не пользуется никто давно… Увидела я Цезаря вашего, а как увидела, так сразу и помчалась к нему. Шутка ли, столько лет никто здесь с такой сильной кровью не появлялся… Не знаю, что заставило меня слегка притормозить на поворотах, но выскакивать с обнимашками я не стала, а – не пойми превратно, исключительно на всякий случай – взяла мальца на прицел.

Северов покосился на стоявшую в углу двустволку.

– У меня ещё снайперская винтовка есть, – пробормотала Полина Ивановна, – там оптика хорошая… В общем, смотрю я на этого мальчонку бледненького, перепуганного, но злого, как собака, и не понимаю, что ж он мечется-то туда-сюда, словно что-то потерял. Мечется, и в ладошку свою всё время поглядывает – видимо, у него там карта или ещё что, типа радара. Только я знаю, что порода на побережье никакой сигнал не пропустит ни за что на свете. Сверяйся не сверяйся – всё одно… А потом меня как обухом по голове ударили – это ж он Лялькин саркофаг пытается найти.

Арсений моргнул, не зная, упустил он момент, когда Полина Ивановна нашла Ляльку или женщина об этом ещё не рассказывала.

– Так, стоп! – он молитвенно сложил руки и просительным взглядом впился в лицо Полины Ивановны. – Я не понял, а Ляльку-то вы как нашли?

– Не я её – она меня, – неохотно ответила Полина Ивановна. – Как-то утром открываю дверь, а она сидит на пороге и в пыли палочкой что-то рисует.

– И?

– Что и?

– Как это, – Северов и сам не заметил, что перешёл на крик, – вот это, – жест в сторону «Большого брата», – и то, что Цезарь не вернёт Ляльку родителям связано между собой?

– К другому роду он относится, что непонятного, – разозлилась Полина Ивановна. – Я же говорила, что по камням на саркофаге, к которому она меня сама, между прочим, привела, я определила, чей она ребёнок. Мой радар красный, Лялька, дай только время, засветится голубым, а Цезарь зелёный был. Понял?

– Нет, – честно ответил Арсений и от злости на себя скрипнул зубами, потому что логики в рассуждениях женщины он не видел, хоть убейся.

Она выдохнула сквозь зубы и закрыла глаза. Подумаешь, нервная какая…

– Прошло много лет с тех пор, как я стала отшельницей, но я не знаю, что должно произойти с миром, чтобы мужчины перестали играть в Царя горы. Победителю достаётся всё. Самый высокий титул, самые красивые женщины, самая сильная кровь и все сокровища мира. В тот день, когда ты пришёл ко мне в гости, я впервые за много-много лет покинула Корпус, чтобы узнать последние новости из другого мира, бывшего когда-то моим. Раз уж здесь появился саркофаг, подумалось мне, раз уж в нём обнаружилась наследница Руслана, чем чёрт не шутит, может он и сам решил вернуться… Мне пришлось лететь на континент. Я не знала, работает ли коммуникатор, после стольких-то лет. Он работал. Его разрывало от количества тревожных сообщений. Там-то я и узнала о том, что Ляльку разыскивают все, кому не лень. Тогда-то я и отправила своё первое сообщение Руслану.

– И? – шёпотом спросил Северов, начиная хоть что-то понимать.

– И Руслан не появился. Вместо него спустя какое-то время приехал Цезарь. В первое мгновение я едва не рассказала ему о Ляльке сама, спасибо паранойе – уберегла от глупости. И ладно я, которая вообще ничего не знала о том, какую кашу нынче варят боги в своём божественном мире, и отправляла сообщения прямым текстом, даже не думая о шифре. Но они-то, они должны были понимать. Должны были подумать об элементарных правилах безопасности.

– Вы перехватили их разговор, – догадался Арсений, за что был награждён скептическим взглядом и невнятным бормотанием:

– А толку? Мы с тобой всё равно всё испортили.

Полина Ивановна вдруг сгорбилась, закрыла лицо руками и пробормотала:

– Уходи.

– Но я хотел спросить ещё…

– Уходи, – повторила она, и мальчику показалось, что женщина собирается заплакать, – а то я договорюсь до того, что это из-за меня, из-за моих сообщений, из-за моих неправильных решений, а не из-за твоих поисков Ляльку забрали. А быть виноватой во всём снова мне не хочется. Этого он мне точно не простит никогда… Уходи, Арсений Северов, и возвращайся, если придумаешь, как нам всё исправить. Хотя, что ты можешь придумать?.. Старый да малый – вот вся наша команда.

– Полина Ивановна…

– Уходи. Я готова признать, что твоей вины в произошедшем нет. Но не ври хотя бы себе: ты собирался нас с Лялькой предать. И предал бы, не сложись всё так, как сложилось.