Задумка генерала Кнобельсдорфа с окружением Черкасского уже к 20.00 окончательно провалилась. Прорыв смешанной группы «Великой Германии» не достиг желаемого результата. Хотя танки существенно нарушили систему обороны 196‑го гв. сп, но их сопровождало незначительное количество мотопехоты. Так как гренадерский полк увяз в бою на западных и южных окраинах села, а фузилеры прикрывали левый фланг дивизии и атаковали в направлении юго–восточных окраин с. Красный Починок, закрепить территорию, по которой прошла бронетехника, противник не смог.

По–прежнему топтались на месте соединения генералов Микла и Триренберга. В 18.30 11‑я тд, пытавшаяся ударом с юга и юго–востока помочь смешанной группе танков «великой Германии» овладеть Черкасским, доложила: из–за упорного сопротивления русских боевая группа продвинуться не в состоянии. На этот момент она смогла лишь окончательно закрепить за собой выс. 244.5 и ведет тяжелейший бой за выс. 246.0. В документах 48‑го тк сохранилось донесение, переданное в это время штабом дивизии, в нем сообщается о новых ожесточенных атаках нескольких русских танков в этом районе, холм несколько раз переходил из рук в руки. Через полчаса поступило срочное сообщение из 167‑й пд. Процитирую ее журнал боевых действий:

«19.07. Докладывает командир 339‑го грп: вражеская контратака при поддержке танков против левого батальона 339‑го грп у отм. 237.8 силою около 600 человек и 7 танков.

19.10. Начальник оперативного отдела штаба дивизии просит начальника оперативного отдела 11‑й тд повернуть [355] танки дивизии на восток, чтобы ударить во фланг наступающего врага.

19.12. Вся артиллерия дивизии действует по наступающему противнику.

19.15. Выдвижение танков 11‑й тд и совместный огонь артиллерии дивизии остановили до 20.00 вражеское наступление у отм. 237.8. За это время подготовленная атака 331‑го грп была отложена. Поэтому командир дивизии отдает приказ оставаться на прежних позициях и удерживать достигнутую линию»{294}.

В этот день командованием 71‑й гв. и 67‑й гв. сд было предпринято немало контратак против войск 48‑го тк, в том числе при поддержке танков, но о них в немецких документах упоминается лишь вскользь, за исключением первой против 332‑й пд. Атака же на левом фланге 167‑й пд выделена особо, о ней несколько раз отмечается в донесении корпуса и даже упоминается в утренней сводке за 6 июля штаба ГА «Юг». Это была одна из тех лобовых атак большой массой пехоты против сильной ударной группировки неприятеля, которыми славилась наша армия. Ветераны фронтовики говорили, что в такие трагические моменты казалось, что наши командиры в отчаянии пытаются забросать врага трупами. Немцы же, вероятно, за три месяца уже отвыкли от таких кровопролитных и бездумных атак русских, поэтому так спешили донести о них наверх.

Судя по месту, где проводилась контратака, — правый фланг 199‑го гв. сп, это действовали резерв командира 199‑го гв. сп и переданный ему еще в 10.30 3‑й батальон 201‑го гв. сп. Тем не менее следов этой контратаки в документах штаба 67‑й гв. сд и ее частей обнаружить не удалось. Причина проста — высокие потери. Никто не хотел фиксировать просчеты и описывать проявления собственной бездарности и бесполезной жестокости. Хотя уверен, что если не каждый, то многие из офицеров, принимая такие решения, прекрасно понимали, к чему они приведут. По оценкам противника, в ходе атаки было убито около 300 человек{295}. Если учесть, что атака продолжалась около часа, а по двигавшейся в полный рост на ровной местности пехоте работала артиллерия двух дивизий и танки, то цифры не покажутся преувеличенными. Уже через несколько дней Н. Ф. Ватутин указывал на широкое распространение в войсках фронта порочной практики — лобовых ударов стрелковыми подразделениями — и потребовал шире использовать огонь всех видов вооружения, особенно артиллерии, и маневр. Напомню, что это был не 1941‑й, а 1943 г. [356]

К сожалению, до самого конца войны слова командующего фронтом были лишь благими пожеланиями для офицеров и генералов Красной Армии на всех уровнях.

Несмотря на столь трагический исход, определенный результат от контратаки у отм. 237.8 был. 167‑я пд отложила наступление и перешла к закреплению местности. Следует сказать, что к этому моменту от плотного огня оборонявшихся чувствительные потери несла и 11‑я тд, особенно среди офицеров тактического звена боевой группы и 15‑го танкового полка. Так, уже в первые часы наступления при налете советской авиации погибло несколько офицеров 2‑го танкового батальона, в том числе командир 1‑й танковой роты. Во второй половине дня командование полка из–за высоких потерь было вынуждено 4‑ю и 5‑ю роты свести в одну. Ее принял командир 6‑й роты лейтенант Хайнце.

И. М. Чистяков понимал, что соединение противника, рвущееся к Черкасскому и Коровину, обладает огромным потенциалом и численно превосходит дивизии А. И. Баксова и И. П. Сивакова. Чтобы свести к минимуму это преимущество, он основные усилия прикладывал в двух направлениях. Во–первых, усиливал обе дивизии, концентрируя придаваемые части и подразделения на флангах в районе сел. Подчинив 27‑ю оиптабр И. П. Сивакову, он в 15.00 отдал приказ о переброске в район Коровина 3‑го батальона 219‑го гв. сп 71‑й сд и передачи его командиру 210‑го гв. сп. В то же время в распоряжение 67‑й гв. сд направлялись четыре батареи 76‑мм орудий 193‑го гв. ап 90‑й гв. сд. Напомню: еще до начала вражеского наступления 67‑я гв. сд была усилена 2‑м и 3‑м батальонами 274‑го гв. сп 90‑й гв. сд, они занимали оборону в полосе 199‑го гв. и 201‑го гв. сп. Их командование имело задачу не допустить прорыва противника, прежде всего вдоль дороги Бутово — Дуброво (участок дороги Томаровка — Яковлево).

Во–вторых, И. М. Чистяков стремился блокировать переправу через ров, не дать командованию «Великой Германии» тем самым как можно дальше перебросить значительные силы на северный берег балки. По району переправы вели интенсивный огонь гаубичные батареи, но главное — командарм непрерывно поддерживал постоянную связь со штабом фронта, который координировал действия 2‑й воздушной армии. По его заявке авиация непрерывно наносила бомбоштурмовые удары по балке и скопившейся перед ней технике. Впоследствии как у 6‑й гвардейской, так и у других армий фронта было много поводов для упреков в адрес летчиков, особенно штурмовиков, 2‑й ВА, но в этот день их действия на правом фланге армии были выше всяких похвал. Эффективность и точность бомбардировок в полосе 48‑го тк признают и немцы. При этом противник [357] отмечал, что высокая активность советской авиации сохранялась в течение всего дня. Согласно справке, подготовленной начальником штаба 2‑й ВА генерал–майором Качевым, 5 июля армия Красовского произвела 1322 самолето–вылета. Это самый высокий показатель за всю оборонительную операцию. Из этого числа на штурмовку войск противника сделано 382 самолето–вылета. Значительная часть ударов приходилась на район Черкасского и Коровина.

В тех случаях, когда во время налетов бомбы не попадали непосредственно на переходы, систематические удары серьезно осложняли работу саперов, мешали подвезти необходимые материалы, конструкции и навести надежные мосты. Как отмечалось выше, с 6.00 до 17.00 «Великая Германия» смогла переправить лишь около 45 танков, из 300 ожидавших у переправы боевых машин 10‑й тбр и танкового полка дивизии. Процитирую журнал боевых действий 48‑го тк: