Конечно, им это ни к чему. Все, что им нужно — побыстрее сцапать дичь и пустить ей кровь где-нибудь в укромном месте. Минимум затрат, минимум риска и прочих хлопот.

— Готово, — сказала Доминика, прижав к моему затылку стерильный тампон. — Теперь вы в порядке, господин Мирабель.

Она держала двумя пальцами имплантат, поблескивающий, словно гематитовая горошина.

— И если это не охотничий имплантат, то Доминика — самая стройная женщина в Городе Бездны.

— Не зарекайтесь, — сказал я. — Чудеса иногда случаются.

— Только не с Доминикой, — она помогла мне подняться с кушетки. У меня слегка кружилась голова, но ранка на ощупь была крошечной — ни припухлости, ни рубца.

— Вам не интересно? — спросила она, когда я накинул на себя сюртук Вадима, спеша очутиться в его анонимном, хотя и душном убежище.

— Что именно?

— У меня есть вопросы о вашем приятеле.

— О Рейвиче? Мы уже о нем переговорили.

Она принялась упаковывать свои наперстки.

— Нет. О господине Квирренбахе. О другом приятеле, с которым вы были вчера.

— Вообще-то, мы скорее хорошие знакомые, чем приятели. А что вы хотели спросить?

— Он заплатил мне хорошие деньги, чтобы я вам не говорила. Поэтому я не скажу. Но теперь вы богатый человек, господин Мирабель. Гораздо богаче Квирренбаха. Вы улавливаете намек Доминики?

— Квирренбах заплатил вам за молчание, но если я перебью его ставку, вы нарушите тайну?

— Вы просто умница, господин Мирабель. Доминика оперирует без опасности для мозга.

— Я в восторге.

Испустив тяжкий вздох, я снова полез в карман. Интересно все-таки, что хотел скрыть от меня Квирренбах. Я не знал, чего ожидать, поскольку до сих пор мне даже в голову не приходило, что у Квирренбаха вообще есть какие-то секреты.

— Он пришел с вами, — сказала Доминика. — В такой же одежде Нищих. Попросил удалить имплантаты.

— Расскажите что-нибудь поновее.

Доминика лукаво улыбнулась, и я понял: чем бы она со мной не поделилась, это доставит ей удовольствие.

— У него не было имплантатов, господин Мирабель.

— Неужели? Но я видел его на вашей кушетке. Вы его оперировали, выбрили ему голову…

— Он попросил, чтобы это выглядело убедительно. Доминика не задает вопросов. Просто выполняет просьбу клиента. Клиент всегда прав. Особенно, когда он платит, как господин Квирренбах. Клиент просит сымитировать операцию. Побрить ему голову и все такое. Но я не вскрываю ему голову. Нет нужды. Однако я его сканирую — там пусто. Он уже чист.

— Тогда какого черта…

Вот и все. Квирренбаху не нужно было удалять имплантаты, потому что их удалили много лет назад, во время эпидемии, — а может быть, их у него вообще не было. Он не прилетал с Гранд-Титона. Скорее всего, он даже не выбирался за пределы системы Йеллоустоуна. Этого местного гения наняли, чтобы он следил за мной и выяснил, каковы мои цели.

Он работал на Рейвича.

Рейвич прибыл в Город Бездны раньше меня — тогда меня еще лечили от амнезии Ледяные Нищенствующие. Несколько дней — немного, но ему хватило, чтобы нанять себе помощника. По-видимому, Квирренбах был первым, кто ему подвернулся. Затем композитор отправился на орбиту и смешался с иммигрантами, которые только что прибыли в систему Йеллоустоуна. Его миссия была несложной: выследить людей с «Орвието» и найти среди них потенциального убийцу.

Я прокрутил в голове последние события.

Вначале ко мне в кают-компании «Стрельникова» пристал Вадим. Я избавляюсь от «доброго самаритянина», а через несколько минут вижу, как он избивает Квирренбаха. Я вмешиваюсь, требую, чтобы Вадим оставил Квирренбаха в покое, а когда слова не действуют, пускаю в ход более веский аргумент. Первая зацепка, которую я пропустил: Квирренбах просит меня пощадить Вадима.

Тогда я приписал это гуманности композитора.

Потом мы забираемся в каюту Вадима. Зацепка номер два: когда мы начали рыться в вещах Вадима, Квирренбах чувствовал себя весьма неуютно. Он даже пытался читать мне мораль. Тогда я переубедил его.

Все это время я не замечал очевидного: Квирренбах и Вадим работали вместе.

Квирренбаху необходимо было сблизиться со мной, не вызывая подозрений, и узнать обо мне побольше. Эта парочка разыграла меня, как последнего идиота. Разумеется, в кают-компании Вадим не слишком деликатничал со своим компаньоном — но чего не сделаешь ради правдоподобия ситуации. Наверно, у них был запасной вариант — на тот случай, если я улизну после первой стычки с Вадимом. И еще один факт, которому я не придал значения: во время драки на «Карусели», пока я расправлялся с Вадимом, его напарник держал Квирренбаха.

Мне следовало задуматься над этим.

Квирренбах прицепился ко мне, словно на корабле больше никого не было. Похоже, парень настоящий профи… А может быть, и нет. Рейвич мог нанять с полдюжины других агентов для слежки за другими пассажирами, и у каждого из них была своя стратегия и тактика. Разница была в том, что другие ошиблись в выборе цели, а Квирренбах — благодаря везению, интуиции или дедукции — попал в самое яблочко. Вот только знал ли об этом сам «композитор»? Во время наших продолжительных бесед я был достаточно осторожен и, кажется, ничем не намекнул, что работал на Кагуэллу.

Попробуем поставить себя на место Квирренбаха.

Должно быть, они с Вадимом испытывали сильное желание прикончить меня побыстрее. Но сделать этого они не могли, не убедившись окончательно, что я — именно тот, кого они ищут. Если бы они поторопились, то никогда бы не узнали, действительно ли убрали нужного человека, и никто не смог бы рассеять их сомнения.

Поэтому Квирренбах, очевидно, планировал следить за мной до тех пор, пока не выяснится, что я разыскиваю человека по фамилии Рейвич, — не важно, с какой целью. Посещение Доминики было важной частью его маскировки. Вряд ли он знал, что у тех, кому довелось воевать на Окраине Неба, имплантатов нет и быть не может, а значит, мне не понадобятся услуги этой мадам. Но он принял это спокойно и доверил мне свои пожитки на время, пока находился на «операции». Браво, маэстро Квирренбах! Содержимое кейса, несомненно, тоже было частью его легенды.

Здесь я тоже кое-что упустил. Торговец посетовал, что эксперименталии Квирренбаха — контрабанда, копии оригиналов, сделанные несколько недель назад. При этом Квирренбах сказал, что он только что прибыл на Йеллоустоун. Интересно, что бы я обнаружил, проверив списки субсветовиков, прибывших за последнюю неделю? Был ли среди них хотя бы один с Гранд-Титона? Может да, а может, нет. Все зависит от того, насколько тщательно Квирренбах проработал свою легенду. Боюсь, о его бессмертной симфонии того же самого сказать нельзя. Шедевры редко создаются за пару дней на пустом месте.

По правде говоря, он весьма неплохо справился.