– Значит, ты случайно поселился там же, куда мы зашли выпить? – напряженно уточняет Ана.

– Или вы случайно зашли выпить туда, где я поселился. Я только что поужинал, пришел сюда и заметил вас. Сижу себе, раздумываю над твоим письмом, – кидаю на нее значительный взгляд. – Потом поднимаю голову, а вы тут как тут. Бывают же такие совпадения, да?

Вид у Аны возбужденный.

– Мы с мамой утром прошлись по магазинам, а потом ходили на пляж. Вечером решили выпить по коктейлю, – выпаливает она, как будто за поход в бар с матушкой нужно оправдываться.

– Купила блузку? – спрашиваю я. Выглядит она роскошно. Топик изумрудно-зеленый; я принял верное цветовое решение, когда мы с Каролайн Эктон подбирали для нее одежду. – Тебе такой цвет подходит. И загорела уже слегка. Замечательно.

Мой комплимент заставляет ее слегка покраснеть, вызывает невольную улыбку.

– Что ж, я собирался заглянуть к вам завтра. – Мне хочется коснуться ее, поэтому я беру ее за руку и слегка сжимаю. Медленно поглаживаю ее костяшки пальцев, и ее дыхание учащается.

Да, Ана. Почувствуй.

И не злись на меня.

Она смотрит мне в глаза и застенчиво улыбается.

– Думал тебя удивить. Но ты, Анастейша, как всегда, сама удивляешь. Не хочу мешать вам с мамой. Сейчас допью по-быстрому и ухожу. Мне надо поработать. – Сдерживаю желание поцеловать ее пальцы. Не знаю, что она рассказала о нас своей матери… если вообще рассказывала.

– Кристиан, очень рада наконец-то с вами познакомиться. Ана очень тепло о вас отзывалась, – произносит миссис Адамс с приятной улыбкой.

– В самом деле?

Ана заливается краской.

Тепло, говорите?

Это хорошие новости.

Официант приносит мне джин с тоником.

– «Хендрикс», сэр.

– Спасибо.

Дамам подают еще по коктейлю.

– Сколько вы пробудете в Джорджии, Кристиан? – спрашивает ее мать.

– До пятницы, миссис Адамс.

– Поужинаете завтра с нами? И зовите меня, пожалуйста, Карлой.

– С удовольствием, Карла.

– Замечательно. Простите, я отлучусь в дамскую комнату.

А разве она только что не туда ходила?

Я поднимаюсь вместе с ней, затем вновь сажусь, готовый встретить гнев мисс Стил. Беру ее за руку.

– Значит, ты злишься, что я ужинал со старым другом? – Целую каждый пальчик.

– Да. – Она немногословна.

Ревнует?

– Анастейша, наши сексуальные отношения закончились давным-давно. Я никого не хочу, кроме тебя. Разве ты еще не поняла?

– Я считаю ее растлительницей малолетних, Кристиан.

У меня мороз по коже от этих слов. Насколько неверно Ана все поняла – трудно даже объяснить. Как день и ночь.

– Не суди наскоро. Все было совсем иначе. – Я сердито выпускаю ее руку.

– А как же тогда? – Она упрямо вскидывает подбородок.

Слишком много выпила?

– Она воспользовалась уязвимостью пятнадцатилетнего мальчика, – продолжает Ана. – Если бы ты был пятнадцатилетней девочкой, а миссис Робинсон была бы мистером Робинсоном, вовлекающим тебя в БДСМ, было бы нормально? Скажем, если бы на твоем месте была Миа?

Ох, ну это уже просто смешно.

– Ана, все было не так.

Она сверкает глазами и по-настоящему злится. Почему? К ней ведь это никак не относится? Я не хочу всерьез ругаться здесь, в баре. Поэтому стараюсь не повышать голос.

– Ну, хорошо, я все это воспринимал иначе. Мне такое доминирование было на пользу. То, что мне требовалось. – Боже правый, если бы не Елена, я бы уже сдох! Пытаюсь держать себя в руках.

Ана хмурится.

– Не понимаю.

Угомони ее, Грей.

– Анастейша, твоя мать сейчас вернется. Мне неудобно разговаривать на эту тему. Может, позже. Если я тебе здесь не нужен, меня ждет самолет в аэропорту «Хилтонхед». Могу улететь.

Она пугается:

– Нет… не улетай. Пожалуйста. – И торопливо добавляет: – Я рада, что ты здесь!

Рада? Кто бы мог подумать…

– Я просто хочу, чтобы ты понял, – говорит она. – Я злюсь, что стоило мне уехать, как ты ужинаешь с ней. Сам представь, какой ты делаешься, если речь заходит о Хосе. Хосе – мой хороший друг. У нас никогда не было секса. А у вас с ней…

– Ты ревнуешь?

Как ей объяснить, что мы с Еленой – друзья? Не к чему ревновать. Что бы ни было между нами, это не имело никакого отношения к любви. Скорее, к человеколюбию. И, конечно, к плотскому наслаждению.

А мисс Стил откровенно ревнива.

И лишь через какое-то время до меня доходит, что мне это нравится.

– Да, и злюсь на то, что она с тобой сделала.

– Анастейша, она мне помогла. Вот и все, что я скажу на эту тему. Что же до твоей ревности, поставь себя на мое место. За последние семь лет мне не приходилось ни перед кем отчитываться. Ни единого раза. Я делаю то, что хочу, Анастейша. Мне нравится независимость. Я встречался с миссис Робинсон не для того, чтобы тебя расстроить. А потому, что время от времени мы вместе ужинаем. Она мой друг и деловой партнер.

Ана широко распахивает глаза.

Ох. Разве я не говорил?

А зачем бы? К ней это никакого отношения не имеет.

– Да, мы партнеры по бизнесу. Секс давно закончился. Много лет назад.

– Почему ваши отношения прекратились?

– Муж узнал. Давай в другой раз поговорим, наедине?

– Вряд ли ты меня уговоришь не считать ее педофилкой.

Какого дьявола, Ана! Прекрати уже!

– Я о ней так не думаю. И никогда не думал. А теперь довольно!

– Ты ее любил?

Что?

– Ну, как вы тут без меня?

Карла вернулась.

Ана выдавливает улыбку, а у меня внутри все переворачивается.

– Все хорошо, мам.

Любил ли я Елену?

Делаю глоток из бокала. Я ее, черт возьми, боготворил… но любил ли? Какой нелепый вопрос. Не знаю ничего о романтической любви. Слюнявая романтика, глупости из романов девятнадцатого века, которыми она забивала себе голову. Правда заключается в том, что Елена относится к редкой категории людей, которые меня по-настоящему знают, насколько это вообще возможно. И наши с ней сухие, лишенные глупых сантиментов отношения – мой личный Эверест, на который я забрался с огромным трудом. Елене не нужно пускать пыль в глаза, с ней не нужно изображать хорошего парня, улыбаться или знакомить ее с родителями. Вспоминаю, как она посмотрела на меня, услышав о нашем ужине у Грейс. Как же далеко я позволил зайти мисс Стил! Я сам не понимал этого, пока не наткнулся на изумленный взгляд Елены. Я был уверен, что она не оставит камня на камне, уж она бы объяснила мне, какой непоправимый вред своей психике я наношу, как я рискую. Ради чего? Но Елена предложила мне слетать в Джорджию. Неожиданно, как гром среди ясного неба.