Лена резко встала, кивком поблагодарила Даяну с Этаниэль, продолжавших со злобой и ревностью поглядывать друг на друга, и быстро вышла из покоев, даже не подумав накинуть на себя хоть что-нибудь. В последнее время одежда выводила ее из себя, как, впрочем, как и каждую сильную ведьму. Уж где-где, а дома она будет ходить так, как нравится. Обнаженной! Не хватало еще над собой дополнительно издеваться. Эрик обещал подсказать заклятие, создающее видимость одежды, но не мешающее коже дышать. Так будет лучше всего.

Палач сидел в центре комнаты в огромном мягком кресле, не превращаясь в световой кокон, как обычно. Слишком устал, слишком тяжело дался ему Суд. Странно, ни один еще не давался так дорого. Редкостно сильны оказались земные серые покровители. Правы были контролирующие – местная серая пирамида далеко не обычна. Эгрегор религии денег сейчас в панике, вскоре начнет заставлять принадлежащих ему людей творить безумства. А может, и не начнет. Лучше бы начал, тогда стало бы понятно чего от него ждать. Плохо и то, что кто-то спрятал серого мессию. Настолько хорошо спрятал, что даже Палач со всеми своими возможностями не сумел найти мальчишку. А найти его необходимо, иначе все усилия окажутся напрасны. Серый мессия не упустит своего, для него превращение планеты в Узел Реальности – манна небесная, возможность распространить свою власть на тысячи и тысячи миров. Допускать этого никак нельзя.

Эрик ощутил приближение Лены и грустно улыбнулся. Пришла, девочка его хорошая. Волнуется за него. Странно понимать, что кто-то за тебя, Палача, чудовище и убийцу волнуется. Не бывало такого, почти миллион лет не бывало. Очень хотелось прижать ее к себе, закрыть собой от любой беды, от горя и отчаяния, но плетущий хорошо понимал, что не имеет права принять ее любовь. И не имеет права отдать ей свою. Долг, будь он проклят. Пока не вырастет Ирочка, он ни что не имеет права. Зато потом – его награда. Врагу такой награды не пожелаешь, да и ту получит только в том случае, если девочка добровольно примет на себя ношу. Может хоть после того его ждет покой? Эрик мог только надеяться – ни один из его ушедших коллег не вернулся, чтобы рассказать о том, что там, за порогом. И есть ли там вообще что-нибудь. Да, за все хорошее, Палач, тебя ждет только одна награда – аутодафе. Твое собственное! Плетущий откинул голову назад и расхохотался. Ничего веселого в этот смехе не было, наоборот, он вызвал бы у любого услышавшего его морозный холод по коже.

Однако не только грусть была в этот момент в его душе – встреча с Лаани дала веру, что даже у него может появиться хотя бы крохотная надежда на что-нибудь доброе, на что-нибудь светлое. Старый друг простил виновника своей гибели. Вот только сам Эрик себя так и не простил… Если бы принял свою судьбу раньше, не протестовал, не пытался изменить неизменяемое, то ничего бы и не случилось. Так нет же, полез куда его не просили, едва все не изгадил. Посчитал, что может избавиться от роли Палача, если станет петь. Впрочем, Огонь, которым его за что-то наказал Господь. Или наградил? Трудно сказать. Божий Огонь жег сердце и заставлял петь, сочинять музыку и вообще творить не свойственные ему вещи. Это не зависело от юного тогда Эрика. Воспитывавший его плетущий предупреждал, что не стоит даже пытаться, не стоит протестовать – все равно ничего не выйдет, да еще и пострадают близкие люди. Не поверил, дурак молодой. Не поверил. А зря. Сила вырвалась в самый неподходящий момент, во время концерта, погубив не только десятки тысяч зрителей, но и его друзей-музыкантов. Все видевший и все понявший Лаани умирал на руках кричащего от отчаяния Эрика. Тогда-то он и проклял бывшего друга…

В комнату быстрым шагом вошла Лена. Она выглядела озабоченной и сердитой, плетущий сразу отметил это. Сканировал ее мысли и внутренне иронично хмыкнул – вампирши достали девочку своей ревностью до глубины души. Надо будет сказать глупышке, чтобы не строила из себя черти что. Женщине, владеющей Силой, ведьме и мастеру Равновесия, обязателен секс, нельзя сдерживать свои порывы – результат окажется не слишком приятен. И секс необходим отнюдь не ради удовольствия, а ради энергообмена, ради сброса определенного рода напряжения, которое в ином случае станет накапливаться и приведет со временем к срыву. Не раз наблюдал подобное, не хотелось бы, чтобы девочка наступила на те же грабли. Придется объяснить ей что к чему, хоть и не хотелось заводить разговор об этом. Она ведь обязательно попытается отдать свою любовь ему. А он не имеет права принимать – одного раза хватило Палачу с избытком, чтобы понять одну истину. Нет ничего, кроме долга. Нет и не может быть. Для него, по крайней мере.

– Здравствуй, девочка! – улыбнулся плетущий, создавая второе кресло, однако она попросила его подвинуться и села рядом.

Лена с тревогой всматривалась в лицо Эрика. Выглядит смертельно уставшим, даже не бледным, а зеленым. Нелегко, видимо, дался ему этот проклятый Суд… Но куда деваться. Палач ошибался, молодая женщина уже хорошо понимала, что это такое – долг. Перед самой собой и перед Господом. И понимала, что ни у нее, ни у него нет выхода. Но все-таки в глубине души надеялась, не могла не надеяться. Неужели есть что-то плохое в том, что они подарят друг другу по капельке тепла? Неужели? Наверное, есть, иначе все не было бы так страшно и так безнадежно. Эрик внезапно поднял руку и ласково погладил Лену по щеке. Она судорожно схватила эту руку и прижала к губам, едва сдерживая слезы.

– Не надо, девочка… – грустно попросил Палач. – Не надо. Мы не имеем права, ты знаешь.

– Знаю… – срывающимся голосом ответила Лена. – Знаю. Но почему так?

– Слишком большая ответственность. Мы – изгои, взявшие на себя эту ответственность.

– Взявшие?! – закусила губу молодая женщина. – А может, нам ее навязали? Кто нас спрашивал?!

– Никто, – опустил голову Эрик. – Но по-другому не бывает. Ответственность валится на тебя и ты или гибнешь под ее грузом, или понимаешь, что у тебя больше нет права ни на что человеческое. Сжимаешь зубы и идешь вперед – исполнять свой долг.

– Будь он проклят, этот долг! – выкрикнула Лена, не сдержав таки слез. – Что мы такого сделали, что его на нас взвалили?!

– Не знаю… – тяжело вздохнул плетущий. – Но взвалили, и от этого никуда не денешься. Неужели жизни многих миллиардов людей не стоят нашего счастья? Стоят ведь, девочка.

– Стоят… – – по щекам Лены текли слезы. – Но неужели мы имеем права хоть на каплю этого счастья? Хоть на самую малость?

– Не имеем. Я пытался когда-то получить хоть что-то. За это заплатили жизнью самые близкие мне люди. Не будем повторять моих старых, глупых ошибок.

– Не будем… – глухо сказала Лена.

Она все еще продолжала сжимать руку Эрика. Постепенно становилось понятно, что он прав. Вот только до чего же больно было от этого страшного понимания. До безумия больно. Сжав зубы, Лена задвинула боль на дно души – нет времени. Впереди большие дела, очень большие. Обсудить им предстояло немало.

– Ты права, погорим о деле, – грустно улыбнулся Палач. – А о личном лучше не вспоминать, девочка. Лучше не добавлять себе боли, ее и так хватает.