14 августа 1919 года. Восставшие расстреляли шестерых кулаков и объявили запись в отряд [П. У. Твердохлёбова]. <…> Удар по объединенным силам кулацкой милиции, сосредоточившейся в Верх-Красноярке, нанесли партизанские отряды Ф. И. Золоторенко и Е. И. Бабарыкина. <…> По решению [своего] суда партизаны расстреляли попа, старосту, писаря земской управы и до десятка активных карателей»[1751]. А 25 сентября отряд Рогова и коммуниста Анатолия (М. И. Ворожцова) напал на село Зыряновка и убил 13 зажиточных крестьян, «замешанных в показаниях на большевиков»; их имущество было вывезено на 50 подводах[1752].

В июне 1919 года отряд «Черный ворон» П. Д. Вострикова атаковал зажиточные села Амурской области с целью «подавления верхушки кулачества»: в Жариково, Борисоглебке, Полтавке и Климовке было убито около 20 «лидеров кулацких организаций», «шпионов и предателей», а их имущество конфисковано в пользу партизан. В Рухловском районе партизаны маленького отряда В. И. Дрогалина летом 1919 года убили 20 милиционеров на Стрелке – центре приисков Джалиндо-Урканского района, а затем на Лебедином уничтожили почти столько же – вместе с хозяином приисков Дайбелем. Советский автор также сообщал, что «в Украине, Белоногово, Новоохочье, Весёлом, Бирме, Казанке, Пиканово, Красноярово, Мазаново и других селах предательские элементы кулачества были ликвидированы»[1753].

Казни заложников тоже были привычным делом для всех партизан. Так, при отступлении из села Тасеево Канского уезда в июне 1919 года они убили 18 заложников (ранее, 17 января, там были казнены девять милиционеров и 10 зажиточных крестьян)[1754]. В селе Кыштовка Татарского уезда 10 июля того же года собралась традиционная ярмарка, во время которой повстанцы И. С. Чубыкина, в основном переселенцы-украинцы, недовольные лесничими, мешавшими самовольным порубкам, «…обратили в бегство небольшой колчаковский гарнизон и волостную милицию. В перестрелке были убиты… офицер, председатель земской управы маслозаводчик Прозорович и его зять, несколько купцов и лесничий. Восставшие арестовали 47 сторонников колчаковского режима, в том числе двух офицеров, попа, милиционера, лесообъездчиков, спекулянтов. Вскоре в Кыштовку был направлен отряд карателей в 125 человек. Узнав о его приближении, повстанцы расстреляли арестованных и ушли в лес». Газеты сообщали о гибели в Кыштовке 52 заложников из 65 взятых под арест[1755].

В Татарском уезде партизаны только с 1 по 8 сентября 1919 года убили 41 человека из числа мирных жителей и служащих госучреждений[1756]. Летом того же года партизаны севера Западной Сибири на полтора месяца захватили обширный район на стыке Томской и Омской губерний от села Спасского Каинского уезда до Екатерининского Завода Тарского уезда: «Кулаки, спекулянты и шпионы многие были пойманы… пойманным были предъявлены счета. Общая цифра наказанных нами выражалась в 260 человек»[1757]. Тем летом и осенью в 26 волостях Новониколаевского уезда были убиты 23 лесничих и другие должностные лица (одного зарыли в землю живым), а также целый ряд представителей интеллигенции[1758]. После партизанщины на весь Славгородский уезд остался один специалист-лесовод[1759].

О том, как преследовались любые сельские служащие, даже перешедшие к самим повстанцам, косвенно свидетельствует рассказ одного из партизан о судьбе жены И. Я. Третьяка, которую тот спас от расправы, сделав сначала наложницей, а потом и супругой. Когда полки дивизии Третьяка в сентябре 1919 года заняли село Усть-Кан, там была захвачена и юная Клавдия Герасимович, которая во время допроса «объяснила, что она работает счетоводом кредитного товарищества[,] и ее как молодую по возрасту отпустили»[1760]. Из этих слов следует, что даже женщины-служащие подвергались опасности быть арестованными и уничтоженными в качестве «буржуек», прислуживавших белой власти и недостойных существования.

Для многих партизан принципиальным условием победы являлись чистки населения от всех «гадов», список которых мог быть очень широк. Само слово «чистка» было партизанам хорошо знакомо. Один из повстанцев Причумышья прямо писал, что они жаждали «произвести маленькую чистку беляков»[1761]. Идея о «полонении городов» была распространена у забайкальских партизан[1762]. В условиях партизанщины жители сводили личные счеты, оговаривая друг друга. Приморский вожак Г. М. Шевченко признавал: «Убивали… тоже много зря. Выводят в деревню человека и говорят, что он белый, ну, где тут разбираться – расстреляешь, а потом оказывается, что они из‐за топора поссорились»[1763]. Видный соратник Я. И. Тряпицына показывал, что еще до взятия Николаевска-на-Амуре в начале 1920 года в его окрестностях «на Чныррахе было перебито не менее 300 человек крестьян (избивали ежедневно в течение месяца по 10–15 человек и за что – сегодня один пожаловался, что такой-то в прошлом году брал у него невод и вернул, не исправив – убить; завтра на первого доносит третий, что он в третьем году украл десяток рыб – убить)…»[1764].

Помимо известных эпизодов с погромами Благовещенска, Кузнецка, Щегловска, Николаевска-на-Амуре и других городов было великое множество трагедий меньшего масштаба. При безуспешной атаке 800 забайкальских партизан на село Нерчинский Завод 9 мая 1919 года было убито, согласно метрическим книгам, 28 человек из числа военных и местных жителей, затем погребенных в ограде Богоявленского собора[1765]. А по соседству партизаны из Алтагачанской коммуны расстреляли 25 жителей Александровского завода, включая 13-летнего сына командира дружины Гладышева (мальчик чудом выжил), а потом зверски замучили 13 пленных из казачьей сотни 3‐го Забайкальского полка[1766].

Военные власти летом 1919 года сообщали о терроре партизан армии А. Д. Кравченко: «Пленные… показали о чудовищных зверствах латышей, населявших Степно-Баджей. Найдена котловина, куда бросались живыми противники властей большевиков»[1767]. Современный исследователь указывает: «В Степном Баджее советские партизаны, жалея патроны, сбрасывали жертвы живыми в ледяную пещеру. Был у них и свой концентрационный лагерь»[1768]. Места для утилизации вражеских останков имелись и у партизан Восточного Забайкалья: «Была заброшенная шахта медного рудника, куда мы сваливали трупы»[1769]. Наличие реки упрощало подобные процедуры: на льду притока Уссури – реке Улахе – кавалеристы Ф. Кана и Ким Ю Чена «изрубили самураев и белых, не беря пленных… выдолбили лед на середине реки и покидали трупы врагов в воду»[1770].

С января 1919 года отряд П. Е. Щетинкина, первоначально состоявший из сотни налетчиков, терроризировал крестьян Ачинского уезда грабежами, убийствами, конфискациями оружия и одежды[1771]. В конце марта щетинкинцы, захватив деревню Алтата Енисейского уезда (современного Назаровского района), отобрали у крестьян сапоги и одежду, зверски убили священника А. П. Поливанова и еще двух человек, спустили под лед купцов-евреев в районе Новой Еловки. Летом отрядники Кравченко и Щетинкина перебили жителей села Заимка за сопротивление реквизициям. В районе Канска