– Милорд, этот ваш заслуженный государственный служащий – предатель. Только собственная некомпетентность спасла его от участи обычного убийцы.

– Сэр Лоркан Браанок служил государству больше двухсот лет.

«Вы хотите сказать, служил вам», – подумал я, оглядывая крупного палатина, его белый костюм и лазурную тогу, его сапоги для верховой езды, столь неуместные на человеке чересчур толстом, чтобы садиться на лошадь.

– Если он хотел, чтобы его запомнили за это, то не стоило покушаться на меня, – парировал я, больше не сомневаясь, что сам Бурбон был замешан в покушении.

Он не подготовился к нашей очной ставке. Подошел к ней расхлябанно и высокомерно, если только его гнев не был искренним. Если они с Брааноком в самом деле не были закадычными друзьями. Но я сомневался, что у лорда Августина есть настоящие друзья. Он производил впечатление человека, для которого люди были либо активами, либо угрозами, и сталкивал эти две категории, пока первые не уничтожали вторых.

Не сдержавшись, я добавил:

– Вот только никак не возьму в толк, зачем ему понадобилось меня убивать…

Я смотрел Бурбону в глаза. Пускай попробует объяснить.

Челюсти его работали, как кузнечные мехи, как поршни, движимые механизмами разума. Похоже было, что лорд министр не продумал, как действовать в такой ситуации.

– Он… он знает, кто вы на самом деле.

– И кто же? – Я сделал шаг вперед. – Кто я, ваша светлость?

Я покосился на лорда Пауэрса, который снова водрузил на нос очки и с серьезным видом следил за нашей перебранкой.

– Не знаю, как вам это удалось, – произнес Бурбон, – какими чарами вы воспользовались, чтобы подставить сэра Лоркана.

– Подставить сэра Лоркана? – Это было уже чересчур. Дикое, необъяснимое обвинение. – Милорд, вы забыли о показаниях лейтенанта Касдон?

– Вашего лейтенанта!

«Моего лейтенанта», – подумал я. Как будто я убедил Касдон солгать и полезть в петлю ради меня. А петля ее уже дожидалась.

– Лорд министр, позвольте вопрос?..

Я клацнул каблуками по мостовой, подходя к человеку-моржу на расстояние удара. Нельзя было исключать, что он мог от ярости ударить меня, и тогда все правила этикета переставали действовать. Тогда я мог вызвать его на дуэль, и спящая Валка не остановила бы меня. Впрочем, она бы и не стала.

– Вы считаете его величество дураком?

– Что? – ахнул Бурбон. – Сэр, да как вы смеете?!

– Как вы смеете! – парировал я, стараясь не повышать голос и не срываться. – Вам хватает наглости обвинять меня в том, что я опорочил репутацию человека, пытавшегося меня убить. Обвинять в сношении с демонами, после того как инквизиция доказала, что я чист. Вы ведь видели запись допроса. По-вашему, оставил бы его величество император меня на службе, если бы был хоть малейший повод подозревать меня в том, на что вы намекаете?

Это заставило его замолчать. Лорд Пауэрс не видел нужды бояться посторонних глаз, но за лордом Пауэрсом не водилось никаких грехов. А вот лорд Бурбон вовсе не был невинной овечкой. На его лице ходили желваки, он яростно пыхтел, но так и не произнес ничего внятного. Августин Бурбон был коварным пауком, но по неосторожности запутался лапкой в собственной паутине.

Я улыбнулся ему. Я злорадствовал, хотя не должен был. Меня ждало возвращение на корабль, где я собирался прятаться от возможных новых покушений.

Я был не в том положении, чтобы злорадствовать.

Я успел устать от встреч, и возвращение на то же самое место, где я ожидал прибытия великого инквизитора и сэра Лоркана Браанока, принесло мне неприятное ощущение дежавю. Но корабль, зависший у встречающей платформы и трапа, был не бруталистическим черным монолитом Капеллы, а изящным подобием птицы. Белоснежный, отделанный золотом, роскошный в лучших барочных традициях, со сложенными на манер веера солнечными парусами.

Рядом со мной снова были Корво и старший помощник Дюран.

– И чего ей вздумалось прилетать сюда, чтобы вас повидать? – сказала капитан. – Опять вывернут мой корабль наизнанку.

Она имела в виду марсиан. Вчера утром целая центурия Марсианской стражи прибыла на «Тамерлан», чтобы подготовить его к визиту принцессы. Добрая треть из них сейчас ожидала у трапа.

– Тише! – оборвал ее Дюран, поправляя на носу фальшивые очки. – Дверь открывается.

Появился разодетый в белое корницен и затрубил. В помещении, целиком сооруженном из металла, звук больно резанул по ушам. Протрубив, корницен провозгласил о прибытии принцессы Селены из дома Авентов.

Она не заставила себя долго ждать. На ней было платье в тон огненным волосам, заплетенным в сложный клубок из косичек. За ней следовали фрейлины Кирия и Баяра, а замыкала процессию декада красно-белых безликих марсиан с плюмажами на голове.

Почувствовав, чего от меня ожидают, я оставил Корво с Дюраном и подошел к принцессе. На мне был лучший черный камзол с коротким рукавом, надетый поверх черной туники с серебряными наручами. На груди алой нитью был вышит мой герб с трезубцем и пентаклем. Алыми были и швы моих брюк. Я вновь надел длинный белый плащ, который носил на публичных мероприятиях, – своеобразный символ моей службы Империи.

Я припал на колено перед Селеной. Она протянула правую руку, что ненадолго меня смутило. Перстень она носила на левой. Целовать правую было гораздо более фамильярно, более интимно, это был знак дружбы или чего-то большего. О нашей помолвке еще не было объявлено публично. Корво и мои офицеры все знали, но марсиане и легионеры из караула наверняка обратили бы на это внимание и распустили сплетни.

Но я все равно поцеловал пальцы Селены, думая при этом о спящей несколькими палубами выше Валке.

– Ваш приезд – большая честь, ваше высочество, – произнес я, не переставая кланяться.

– Сэр, прошу, встаньте. Вы не должны преклонять передо мной колен.

Она тронула меня за плечо, и я поднялся. Позади офицеры и солдаты отдали честь.

Предложив принцессе руку, как подобало по этикету, я подвел ее к Корво и Дюрану, чтобы представить.

– Принцесса Селена, это мой капитан Отавия Корво и ее старший помощник Бастьен Дюран.

Корво опустила руку и неуклюже поклонилась. А вот Дюран, как обычно, проделал все с присущей ему во всех делах четкостью. Селена восхищенно улыбнулась Корво.

– Нам не удалось познакомиться на триумфе, – покосилась она на Бандита и Айлекс, которые стояли неподалеку, – но я вас запомнила! А вы еще выше, чем мне казалось… – с благоговением прошептала она, обращаясь к Корво, и, сообразив, что это замечание не слишком уместно, добавила: – Сэр Адриан очень лестно отзывался о вас, капитан.

– Хотелось бы верить, – ответила Отавия. – Даже припомнить не могу, сколько раз я спасала его шкуру.