- явно их товарища, но, почему-то совершенно не подготовленного к бою. С залитой кровью от ранения грудью, неверный вяло отмахивался, когда младшие братья Юрда тащили его прочь от опустошённых, безжизненных тел слепцов. Ещё один чёрно-красный обнаружился в посадках дальше, практически на опушке; будучи живее остальных, он явно пытался сбежать, обогнув громадные своды серых скал. Глупец… От воли Отца ещё никому не удавалось уйти. Подобрав и его, Юрд повёл жнецкую процессию обратно к заводу.

Если Монолит оставил им жизнь и навёл взор своего слуги на этих неверных, то и отдать их смерти позволить было нельзя. Первого волокли по склизкой вымокшей от таявшего снега земле, и он, пришедши в себя, только глушённо смотрел в серое зимнее небо; третий и второй шли сами, последний при этом то и дело грозился повалиться при смерти на землю, прижимая к ране руку, в насквозь пропитанной собственной кровью перчатке. На первый взгляд рана казалась не смертельной, словно те, кто стрелял, совсем не хотели убивать слепца.

- Монолит, освети путь детям своим. - Твёрдо проговорил сухими губами Юрд, почувствовав необходимость обратиться к Отцу. - Позволь неверным узреть истину…

- Да завались ты, конченый! - С одышкой прогремел уцелевший чёрно-красный и тут же повалился грудью на землю под тяжестью удара автоматного приклада, нанесённого со спины.

- Замолчи, червь. - Сухо ответил ударивший пленника страж. - Ты не достоин говорить без воли Отца.

Об упавшего неверного споткнулся раненный чёрно-красный и против воли встал на одно колено, но быстро поднялся на обе ноги и продолжил следовать вперёд за ведущими стражами. Судьба товарища его словно не волновала и Юрд понадеялся, что отец уже начал проникать в его душу, а значит о выживании беспокоится не придётся.

Говорливого неверного после короткой остановки до завода так же волокли по земле, как и зелёного.

К моменту, когда Юрд примкнул к Отцу, Радар уже не был так неприступен, как ранее. Задолго до этого, величественно возвышающиеся над территорией проржавелые антенны были источником Отцовской силы, позволяющей ему нести свою волю самостоятельно. Но после того, как какой-то неверный, испортил источник, обращение и поиск новый будущих братьев происходил только в ходе жатвы. Но Отец слабее от этого не стал; дал своим детям в руки власть, а вместе с ней и частичку силы.

Неверных с жатвы провели по лагерю, что расположился на территории завода, показывая оставшимся дома братьям, что сегодня Монолит даровал милость этим несчастным, и возжелал увеличения семьи. Его воле никто не противился, бойцы покорно провожали плетущуюся через двор процессию пустыми взглядами, что были заволочены верой, словно густым туманом. Юрд помнил, что, будучи неверным, посчитал своих будущих братьев совершенно слепыми из-за этого тумана, но теперь на личном опыте знал, что это не так. Обретя в глазах веру, он стал видеть только лучше, в том числе и те вещи, что недоступны неверным.

Когда процессия переходила с одной стороны двора на другую через низкий бетонный железнодорожный переход, единственный державшийся до сих пор на ногах неверный, запутавшись в собственных шагах, споткнулся и повалился на землю. Сплюнув кровью и оставив на асфальте рядом багровый след от ладони, он хрипло болезненно застонал, стараясь подняться обратно на ноги. Безуспешно.

«Это проверка» - понял Юрд. Отец хотел видеть, как его дитя поступит с отобранным им неверным, который, очевидно, вполне мог не дожить до обращения. Воля Монолита должна быть исполнена в любом случае, боец это знал совершенно точно, поэтому остановил процессию и наскоро залатал ранение пленнику. Вколов стимулирующий препарат, монолитовец велел своим братьям поднять неверного на ноги и помочь ему дойти до укрытия. Идя следом за носильщиками, Юрд чувствовал, как внутри сознания расползается тепло одобрения Отца, ведь он не прервал его волю, не поддался этому импульсу.

У подножия антенн в маленькой рубке управления объектом они с братьями обнаружили точку, где волю Отца было слышно особенно хорошо. А после манипуляций с оборудованием в подземельях под заводом, иногда в помещение удавалось вызвать великий свет, который открывал глаза неверным и указывал истинный пусть. Самая крайняя антенна, которая опасно накренилась к земле, своей поломкой открывала путь свету внутрь рубки управления, в то время как остальные – ровно стоящие – антенны передавали сигнал наружу. Редкие слабые всплески никак не могли навредить проходящим мимо в нескольких километрах от завода неверным, Юрд считал это прихотью Отца, который желал посвящать в ряды детей своих только тех, кто смог пережить истребление.

- Ш-ш-шизануться… - Заикаясь проговорил приходящий в себя зелёный, когда рядом с ним уложили и приводили в сознание говорливого черно-красного. – Чтоб я с-сдох.

То ли он был удивлен происходящему, то ли сложившейся компании, но Юрд выяснять этого не собирался. Что бы там этот парень себе не надумал, совсем скоро Отец заглянет в его душу и займёт всё место, вытеснив попутно любые ненужные для службы идеи.

- Поосторожнее с желаниями. – Просипел раненный черно-красный, продолжая прижимать к уже перевязанной и обработанной ране руку в грязнющей перчатке. Стимуляторы очевидно добавили сил, и удивительным было только то, что этот черно-красный не пытался сбежать. Как делали многие другие, самовольно решившие променять великодушное прощение отца на смерть.

- Из-за теб-бя вс-сё! – Громче, чем ожидалось взбрыкнул зелёный, отвернув голову в сторону раненного неверного. – Зря пропустил-ли… Нахер побежал к ним?

На крайнем пульте знакомо щелкнуло, одна из сигнальных лампочек загорелась зелёным цветом, и Юрд понял, что балаган нужно прекращать.

- Заткнитесь, неверные. Великий Монолит будет говорить с вами.

На рацию, из подземелий пришёл сигнал о готовности. Монолитовец словно чувствовал, как свет отца поднимается из недр здешних земель вверх по искореженным временем и стрельбой металлоконструкциям. Медленно нарастал гул устройств в рубке, поломанное основание антенны утробно затрещало. Юрд вскинул лицо к дыре в потолке, что проделала одна из частей антенны, зная, что вот-вот свет отца снизойдёт сюда, и желая ощутить его на себе. Для «монолитовца» он был словно лекарство, убивающее в сознании зарождающуюся бактерию прежней неверной жизни, которую он существовал до познания истины.

Неверные позади суетливо завозились, но сбежать они не смогли бы никаким образом: само помещение рубки было глухим, имело только один вход-выход и тот на данный момент охранялся вооруженными до зубов братьями. За их спинами уже стоял медик – на случай, если голос Отца окажется слишком сильным для восприятия неверными и им потребуется помощь, как иногда бывало. Организм новеньких зачастую