Как только я вхожу в зал, мой взгляд сразу находит его. Он стоит на сцене перед красным бархатным занавесом, обрамляющим большой экран, что-то обсуждает с Розой, доктором Джиндал… и Шоной.

Я останавливаюсь так резко, что кто-то врезается в меня сзади. Я слышу торопливые извинения, но не могу отвести глаз от Квинта.

На нем темные джинсы, накрахмаленная рубашка на пуговицах и галстук.

Боже правый, он выглядит…

Мне не дают закончить эту мысль.

Морган тянет меня в сторону, так что мы не идем вперед по проходу. Места быстро заполняются. Народу очень много. Немного растерянная, я все-таки понимаю, что это действительно сработало. Моя идея, все мои планы. Они сработали.

На экране мелькает слайд-шоу с фотографиями морских животных, показывающими, как их впервые привозят в Центр, раненых и истощенных, и как, по прошествии времени, эти откормленные и счастливые создания купаются и резвятся в бассейнах. Много фотографий тюленей, лениво распластавшихся на бетонной платформе, и маленьких головок морских львов, высовывающихся из воды. Тут же компании каланов, залезающих друг на друга. Каждый раз, когда одно из этих изображений появляется на экране, аудитория ахает в единодушном восторге.

Фотографии перемежаются рекламой всех компаний, при поддержке которых состоялся этот праздник; мелькают слайды с благодарностью волонтерам, которые помогли организовать мероприятие. Квинт возглавляет список, а моего имени нигде не видно. И это похоже на еще одно предательство.

Я чувствую на себе чей-то взгляд и снова переключаю внимание на Квинта. Он смотрит на меня, и его губы приоткрываются от удивления.

Я вздергиваю подбородок, отказываясь отводить взгляд. Верит он в это или нет, но я не меньше, чем кто-либо, заслуживаю того, чтобы находиться здесь.

Он плотно сжимает зубы, и я вижу, как напрягаются желваки. Тень набегает на его лицо, и он отворачивается.

Мои ладони стали липкими от пота, и я пытаюсь отвлечься, запихнув в рот несколько горстей попкорна, но не чувствую никакого вкуса, хотя пальцы перепачканы маслом и солью. Нет, нужно отвлечься на что-то другое.

Роза берет микрофон у одного из сотрудников театра. Наверное, они готовы начать.

Квинт покидает сцену и идет по проходу. В мою сторону. Но делает вид, что не замечает меня, проскочив мимо.

Я сглатываю. Шона тоже спускается со сцены. Я провожаю ее хмурым взглядом. Инстинктивно сжимаю кулак.

Жду.

Три секунды. Пять.

Ничего не происходит.

Проектор выключают, и экран гаснет. В зале приглушают свет, оставляя сцену ярко освещенной. Роза выходит на середину и благодарит всех за то, что пришли. Отдельных слов благодарности удостоены спонсоры, благотворители, волонтеры. Она рассказывает о Центре и его миссии, приводит статистику помощи животным за эти годы, подчеркивает, что они по-прежнему нуждаются в поддержке со стороны местной общины.

Я выскальзываю за дверь, в вестибюль. Голос Розы затихает за спиной.

Квинт стоит у стойки, помогая волонтеру разложить салфетки рядом с бокалами для шампанского.

– Квинт?

Он выпрямляется, кладет стопку салфеток, громко выдыхает и медленно поворачивается ко мне.

– Если ты здесь не для того, чтобы вернуть деньги, то, надеюсь, хотя бы потрудилась купить билет.

Я скриплю зубами. Неужели он собирается устроить сцену здесь, перед незнакомцем? Но, когда я смотрю на волонтера за стойкой, оказывается, что он мне очень хорошо знаком. Это Эзра.

Он одаривает меня небрежной улыбкой и игривым салютом.

– Классно выглядишь, Пруденс.

Его комплимент почти не просачивается сквозь мой гнев на Квинта, но… стоит отдать должное Эзре Кенту. Он умеет снять напряжение. Я чувствую, как слегка расслабляются мои плечи, совсем чуть-чуть.

– Квинт, мне нужно с тобой поговорить.

– О? Почему у меня такое чувство, что ты пришла сюда не для того, чтобы попросить прощения?

Мои плечи снова напрягаются.

– Может, потому, что мне не за что просить прощения?

Он закатывает глаза.

– Выслушай ее, – раздается голос за моей спиной. Морган появляется рядом со мной, уперев руки в бока. – Кое-что прояснилось.

Он удивленно смотрит на Морган.

– Что за…

Он замолкает. Его взгляд мечется между нами, и с каждой секундой в нем все отчетливее проступает интерес.

– Что происходит?

Я оглядываюсь вокруг. Волонтеры начинают накрывать столы к ужину. В зале слишком людно, а лишние уши нам не нужны.

– Мы можем пойти куда-нибудь и поговорить? Мне кажется, я знаю, кто взял деньги, но, если ошибаюсь… Мне ли не знать, каково это, когда тебя несправедливо обвиняют.

– Но мы почти уверены, что правы в своих догадках, – добавляет Морган.

Квинт хмурится еще сильнее. Я вижу, что он задумался. Не верит мне, но… хочет верить.

– Ладно, – наконец говорит он. – Послушаю.

– О, слава Богу, – говорит Эзра. – Неизвестность убивала меня.

Квинт бросает взгляд на него, потом на ряд бокалов для шампанского.

– Ты не мог бы…

– Все понял. – Эзра берет салфетки. – Только расскажи мне пикантные подробности, когда закончишь.

Квинт ведет нас с Морган через дверь с табличкой «Только для персонала», мимо комнаты отдыха, где шеф-повара «Блюз Бургерс» раскладывают чизбургеры на большие тарелки. Морган морщится, но помалкивает. Мы оказываемся в маленьком коридоре у служебного выхода. В углу стоит мешок с мусором. Пробковая доска увешана объявлениями и документами, регламентирующими политику дискриминации и сексуальных домогательств. Бумаги выглядят так, будто их не обновляли лет тридцать.

– Ну? – Квинт складывает руки на груди. – Говори. Если не ты украла деньги, то кто?

Квинт выглядит бледным, когда дочитывает статью, которую Джуд нашел в Интернете.

– Как мы могли не знать об этом?

– Я уверена, что она не упоминала об этом в своем резюме, – говорю я. – Если твоя мама не наводила о ней справок, она не могла ничего узнать.

– И кто будет утруждать себя поисками компромата на такую милую старушку, как Шона? – подсказывает Морган. – К тому же, при всем уважении к твоей маме, она не бизнесвумен. Она хочет спасать животных, а не заниматься бухгалтерией. Наверное, она была так счастлива передать кому-то эти обязанности, что ей даже в голову не пришло проверить послужной список Шоны.

Квинт медленно кивает, словно наконец все понимает. Он возвращает Морган телефон, и его руки повисают плетьми. Он выглядит ошеломленным.