ей пристало бы любить больше всех, но которой она смертельно досадила; она навлекла на нее такой позор, что повсюду породились сплетни, как будет о том рассказано позже[458].

Итак, Гиомар вошел в каморку, где сидела Моргана, и ласково приветствовал ее, пожелав, чтобы Бог даровал ей добрый день. Моргана поздоровалась в ответ. Он подошел, сел возле нее, взял между пальцев золотую нить и спросил, что за вещицу она задумала. Гиомар был высок, ладно скроен телом, лицом свеж и румян; волосы его были светлы и кудрявы, уста улыбчивы и приятны. Моргане нравилось смотреть на него и слушать: все ее влекло в Гиомаре, и его слова, и он сам. Он отважился просить ее любви; Моргана зарделась и отвечала так, как он надеялся; и тотчас ее обуяла такая страсть, что она не отказала ему ни в чем. Он стал ее обнимать, прижимать к груди; наконец, при содействии госпожи природы они упали на большое и красивое ложе и сообща сыграли в игру, известную каждому. Они долго оставались так вдвоем и встречались еще и в последующие дни, притом никто даже не догадывался об их сговоре. Но потом Гвиневра, кое-что проведав, вынудила их разлучиться. Оттуда и пошли те буйные порывы ненависти и злобы, которых ничто не могло ни успокоить, ни смягчить.

IX. Путешествие Лота с сыновьями. – Элиэзер, сын короля Пеля Листенойского. – Переговоры в Арестуэле Шотландском

Король Лот и четверо его отважных сыновей выехали из Лондона на рассвете через Бретонские, или Британские ворота и очутились на дороге, ведущей к городу Арестуэлю в Шотландии[459], который отстоял на четыре лье от земель, захваченных Сенами. Им нужно было миновать Еловый замок, пересечь Рестокскую равнину, войти в Колючую чащу, проехать вдоль берегов Северна, добраться до Камбеникской равнины, затем до города Норгалля и, наконец, до Арестуэля. Пять подручных верхом сопровождали их, чтобы им прислуживать, вести боевых коней, нагружать и разгружать вьючных лошадей. Им открылась Рестокская равнина, и они уже порадовались, что доехали без приключений, как вдруг пришлось остановиться в виду обоза с добычей и пленниками, который две сотни Сенов сопровождали к Кларенсу, осаждаемому в то время их королем Харгодабраном. Пленники были крепко привязаны к подбрюшьям лошадей, их то и дело били палками и ремнями. Верховодили безбожниками Сорбарес, Монаклен, Сальбрюн, Изорес и Кларидон. Кларидон ехал на Грингалете, коне, равного которому не было в целом мире: он пробегал десять лье, ни разу не пришпоренный, и притом ни одна капля пота не орошала его круп, голову, плечи или уши. При виде Бретонцев Сены завопили:

– Сдавайтесь! мы охраняем эти подходы именем короля Харгодабрана; мы отведем вас к нему.

Гавейн, его отец и братья поспешно сели на боевых коней и пришпорили их, чтобы миновать заслон.

Завязался долгий бой, от подробностей которого мы вас избавим; скажем лишь, что, благодаря мужеству Гавейна, довольно плохо вооруженные Сены вынуждены были освободить проход и что короли Сальбрюн и Монаклен нашли там свою смерть. Там-то Гавейн и завладел Грингалетом, Кларидоновым конем, за которого он отдал бы замок Глоседон и слава которого стала с тех пор неотделима от его собственной. Что же касается его доброго меча Эскалибура, то, как уже было сказано, это был дар короля Артура, который в свое время вытащил его из наковальни.

Пока рыцари сражались, оруженосцы и слуги отвели ездовых лошадей в ближайший лес; они вернулись, как только увидели, что поле свободно, а Сены со всех ног бегут к Кларенсу. Лот и его сыновья ожидали их с нетерпением, ибо были изнурены усталостью, а их амуниция вся помята, поломана или разбита.

Лес, куда они углубились ближе к полуночи, был велик и обширен. Они набрели на жилище, похожее на дом лесника. Оно было окружено большими полноводными рвами и обнесено оградой из тесно подогнанных дубовых бревен, покрытых слоем крепких, острых колючек. Чистый случай навел их на след потайной дверцы; они в нее постучали.

– Добро пожаловать, господа рыцари, – сказал один из сыновей лесника, который им открыл и провел на обширный двор; здесь они спешились; юноша ввел их в нижнюю залу, где их встречали вавассер, его жена, трое юнцов помладше и две прекрасные дочери. При виде их все поднялись; им принесли горячей воды умыться; плечи их укутали плащами. Когда накрыли столы, они сели за трапезу: вавассер рядом с королем Лотом, хозяйка дома рядом с Гавейном; сыновья подавали блюда, а девицы предлагали вино[460], разглядывая молодых чужеземцев. Когда скатерти были убраны, вавассер обратился к королю:

– Сир, если вы сочтете это уместным, я спрошу, кто вы.

– Я вам скажу, – ответил Лот, – но прежде соблаговолите сказать мне, кому принадлежат этот лес и земля, где мы находимся.

– Королю Клариону Нортумбрийскому, у которого я служу лесничим.

– Кларион, – отозвался Лот, – благороднейший из мужей, мне известных; и, по-моему, он не мог выбрать себе лучшего лесничего. У вас прекрасная и любезная семья.

– Моим детям было кому подражать, – сказал вавассер, – из их родни многие служат при дворе короля Артура; их даже приняли в число рыцарей королевы Гвиневры, в именитый круг, мне говорили, учрежденный монсеньором Гавейном, сыном короля Лота. К тому же я узнал, что король Лот помирился с королем Артуром.

– Кто же эти рыцари, – спросил Лот, – родня ваших детей?

– Дама, которую вы видите, приходится сестрой отцу Мерожиса из Порлегеза, двоюродной сестрой Эглису Долинному и Каэдину Малому; Ивейн Лионельский мне племянник по моему брату Грандалису, владельцу замка Гренфор. Сам я раньше владел обширными землями, но их разорили Сены. Я Минорас, хозяин Нового замка в Нортумбрии[461].

– Боже мой! – сказал король Лот, – я знаю всех, кого вы назвали; они из лучших рыцарей. Но дай Господь, чтобы на вашем месте оказался король Кларион! Мне нужно с ним поговорить, и я не успокоюсь, пока не повидаюсь с ним. А пока говорите всем, кто вас об этом спросит, что нынче ночью вы приютили короля Лота Орканийского и четырех его сыновей.

– Монсеньор, – воскликнул Минорас, бросаясь на колени, – простите ли вы, что мы оказали вам так мало почестей?

– Встаньте, вы сделали довольно, чтобы скрепить нашу дружбу на всю жизнь. Знайте, что мы хотели бы собраться на совет с баронами этой страны, чтобы предложить им соединить их войска с нашими, забыть всевозможные распри и думать только о том, как изгнать Сенов с острова Бретань.

– Где