Впрочем, для начала надо оценить девушку.

Семью Шпееров усадили за один стол с Эрингами. Президент обязательно подойдёт, а потом ещё и задержится – надо хоть несколько минут поговорить с бывшим министром внутренних дел, вспомнить былое. И, конечно, не обделить вниманием и остальных гостей, сидящих за столом.

Они были красиво стареющей парой – Герхард Шпеер и его благоверная, Елена Эрнестовна. К внешней красоте добавлялась обворожительная улыбка супруги начальника департамента и умение поддержать разговор. О да, там прекрасное воспитание и эталонные манеры. Кажется, мадам Шпеер из старой интеллигентской питерской семьи – порода! И дети рядом: сын, сын, дочь, сын и…

– Здравствуйте, Джордж Джорджиевич!

Худенькая красавица с маленькой, но явно отличной грудью (дураком надо быть, чтобы не догадаться, несмотря на скромное вечернее платье), густыми огненно-рыжими волосами и глазами какого-то медового цвета. Тонкие, классические черты лица. И какой-то непонятный взгляд. Явная неприязнь, плохо скрываемая формальной вежливостью.

– Моя племянница, Санни! – представил красавицу Шпеер.

– Санни? Это в смысле – Саша? Александра?

– Нет, Джордж Джорджиевич! – в разговор красиво вошла супруга Шпеера. – Санни – это полное имя. От английского sunny – солнечный, солнышко.

– Вы действительно похожи на солнышко, Санни. Озаряете собой наше скучное мероприятие…

Все смеются, девушка смущённо улыбается и опускает глаза. Кажется, не так уж ей и неприятно общество президента. Потом поднимает взгляд, смотрит куда-то за левое плечо Джорджа и… сдерживается. Нет, определённо, истинная юная леди.

А за левым плечом стоит Эринг. И вообще, если окинуть взором весь стол – Санни, кажется, специально отсела от этого человека на максимально длинную дистанцию. Чем ей так не нравится бывший министр внутренних дел?

Но это уже потом выясним. Заводить разговор с Эрингом... Девушке это явно будет неприятно. Так что – ещё раз общее поздравление с Новым годом и – пора переходить к другому столику.

И уточнить детали. Хотя, кажется, с деталями всё ОК. Роджер Флетчер был капитаном в Даманской дивизии. Погиб при подавлении октябрьского мятежа – в числе 27 солдат и офицеров дивизии, убитых красно-коричневой сволочью. Могила – где-то в общем ряду погибших «даманцев» на воинском мемориальном кладбище. Джордж был там: длинный ряд одинаковых по форме обелисков из чёрного гранита. Какое-то странное ощущение: смесь торжественности с жутью. …Орден «За заслуги перед Отечеством» посмертно. Покойтесь с миром, капитан.

В начале февраля Финка со своими девочками уехала на какое-то очередное модное мероприятие мирового уровня. И не без ехидства улыбнулась ему в аэропорту.

Ну да, скот в сапогах оказался на высоте. Встречу назначили на 14 февраля, День влюблённых.

Санни привезли к нему в загородный особняк. С Финкой они жили в основном на втором этаже (великая всё-таки вещь – привычки); юную девственницу Джордж решил принять на первом.

Девушку проводили в небольшую гостиную. Только мягкая мебель, столик с фруктами и вином. Было заметно, что Санни волнуется. Пожалуйста, угощайтесь! – горничная открыла бутылку и налила гостье бокал. – Хозяин будет в самом скором времени.

Надо быть достойным юной леди. Джордж отключил трансляцию с видеокамеры и поправил галстук. Да, на первую встречу с Санни – обязательно в пиджаке, при галстуке. Не свойственный ему костюм цвета «молоко»: пусть девушка любуется на приятного мужчину в белом. Тем более её тоже одели в вечернее платье какого-то кремового оттенка.

С Богом! – сказал он сам себе и вошёл в гостиную.

Его гостья, сидя в углу мягкого дивана, пила вино из бокала.

Волнуется.

– Здравствуйте, Санни!

Она вздрогнула и уронила бокал. Несколько капель красного вина – на кремовое платье, почти всё остальное – на пол.

– Ой!.. Извините, я не хотела…

Всё-таки она ещё юная, неопытная, чистая девушка. Испуг, робость… – всё мгновенно отразилось на её лице.

– На счастье! – улыбнулся хозяин. – Прошу вас, не беспокойтесь!

Он подошёл ближе, поцеловал ей руку. Было заметно, что рука девушки дрожала. Санни робко подняла глаза.

– Вы не сердитесь? Я, правда, не хотела. Не знаю, как это получилось... Я сейчас уберу!

Нет, злиться на неё было невозможно. Само воплощение невинности. К тому же – прекрасной невинности. Этот взгляд... Нет, определённо: чуть позже он обязательно нарисует её портрет. Хотя карандашом сложно передать этот сияющий взгляд медового оттенка.

– Ни в коем случае! – он улыбнулся девушке. – Есть вариант куда лучше. Присаживайтесь!

Он предложил ей другой диванчик.

– Давайте я вам помогу!

Он взял два чистых бокала, налил вина, один взял сам, другой протянул девушке. Так, Санни, держите крепко. Теперь согните руку. Позвольте, я сделаю то же самое. Вот, отлично. Теперь давайте выпьем за встречу. Спасибо вам огромное, что согласились приехать ко мне. Пьём? Ура. Санни, знаешь, что мы только что сделали? Это называется выпить брудершафт. Так что собери всё своё мужество и скажи мне «ты». И вообще – давай дружить!

– Давай… – опустив глаза в пол и покраснев, произнесла гостья.

Джордж обнял её.

– Ничего, привыкнешь. Поверь, я понимаю, как это трудно.

Одно из проклятий моей должности… Он откинулся на спинку дивана.

– Хочешь верь, Санни, хочешь нет, но для меня это вдруг стало проблемой. Почти все люди вокруг – они видят только мою должность. «Господин президент!» Каких-то несколько лет тому назад я ухаживал за Жозефиной и пригласил её ночью погулять по городу. А в то время чуть не из каждого утюга крутили песню Игоря Таля про Чистые пруды. «У каждого из нас на свете есть места, куда приходим мы на миг отъединиться…» Нам с Жозефиной тоже захотелось отъединится ото всех – и поэтому я повёз её на Чистые. И – как-то вот очень даже хорошо прошло. Рядом с нами гуляли такие же дикие романтики, у всех была своя любовь… или своя печаль, у кого как... Но мы все там были наравне. Какая-то стайка мальчишек и девчонок протянула нам фотоаппарат и попросила помочь сделать несколько снимков, где они всей компанией. Надо было выбрать место под фонарём так, чтобы он освещал их всех. Ушло минут пять. Всё это время