– Ты создана, чтобы носить тебя на руках!

Девушка прижалась к нему. От её волос исходил какой-то необычный аромат, возбуждавший желания. Кажется, это называется афродизиак.

Санни оглядывалась по сторонам.

– Здесь больше никого нет, солнышко. Я не хочу ни с кем делить счастье быть с тобой.

В спальне он аккуратно опустил девушку на край кровати, а сам уселся на полу у её ног. Кстати, да. Ей надо помочь снять туфли. У его гостьи были превосходные ступни с нежной кожей. Не удержался – сразу начал их целовать. Потом поднял взгляд на Санни.

– Меня предупредили… – смущённо улыбнулась гостья. – Женские ножки – твоя слабость.

– Ты вся – моя слабость!

Когда она улыбалась, она была неотразима. Действительно – солнышко. Сейчас солнышку надо дать расслабиться и окончательно успокоиться.

Нежно, но настойчиво он начал раздевать Санни. Заодно и сам раздевался. Официальная часть приёма закончена, пиджак и галстук явно лишние.

Слава Тебе, Создатель! Девушка, кажется, тоже больше не думала ни о чём, кроме предстоящей ей первой ночи. Особенно когда хозяин особняка для начала сделал ей куни. Ну, а что такого? Не обманывай себя, Лиандер. Даже если это будет единственная ваша ночь, Санни теперь навсегда где-то в одном ряду с Машей, Финкой и Маей. Женщина, которую ты всегда будешь помнить и, что важнее, уважать. Мужественная девочка, решившаяся отдать свою невинность именно ему – человеку, против которого сражался и погиб её отец. Это достойно уважения и преклонения.

Им не надо было слов. Похоже, расставаясь с невинностью, Санни тоже получила удовольствие. Смущённо улыбаясь, она уткнулась ему в плечо и обняла. Невербальная форма «спасибо тебе огромное!». Потом вздохнула, отвела взгляд и тихо спросила, глядя куда-то в самый дальний и тёмный угол:

– Мне уходить?

– Только если ты этого хочешь, солнышко. Я хотел бы, чтобы ты осталась хотя бы до утра.

– Хорошо.

Скот в сапогах знал своё дело. Вообще-то Санни Флетчер была ученицей одиннадцатого класса средней общеобразовательной школы, как раз в июне должна её заканчивать. Поэтому для дядюшки Шпеера она сегодня, вместе со школьной спортивной командой, уехала на соревнования среди старшеклассников, Кубок города Мошковца по теннису. Два дня и одна ночь между ними на загородной тренировочной базе олимпийской сборной страны. То есть соревнования-то пройдут вполне реальные, предусмотренные учебным планом ещё в минувшем сентябре – но вот участие Санни в них до недавнего времени не предполагалось. Заболела девочка из команды, надо подменить. А Санни – нормальная спортивная девочка-подросток, так почему бы и нет?

Впрочем, чёрт-то с ним, с Ватерманом.

Джордж разлил шампанское по бокалам.

– Санни, если ты не против, я хочу тебя поздравить. Сегодня у тебя в жизни начинается новый большой этап. Ты уже почти самостоятельная, взрослая девушка. Вот получишь школьный аттестат – и станешь совсем самостоятельной. А пока – ну, чем могу... Его солнышко рассмеялось. Они выпили.

– За тебя, Санни. За твою долгую и счастливую жизнь. И запомни – отныне у тебя есть друг. Который сможет тебе помогать, если у тебя будут проблемы. Потому что для всей остальной страны он – президент.

– Спасибо…

Она ещё раз крепко обняла Джорджа.

И хозяин особняка, и его гостья как-то сразу поняли – спать им не хочется. Поэтому... На кровати они расположились валетом – и болтать удобно, и... Нет, у Санни определённо были просто восхитительные ножки. Упустить возможность лишний раз поиграть с ними было бы величайшей глупостью.

– Санни, я тебе должен признаться – у меня есть один недостаток. Он и раньше был, а при моей нынешней должности как-то особенно проявился. Иногда я, сам того не замечая, задаю людям хамские вопросы, которые их обижают. Так что если вдруг я задам такой вопрос тебе – то, пожалуйста, не смущайся и так и скажи – мол, это только моё дело. Хорошо?

– Хорошо. А что такого ты хотел у меня спросить?

– Да вот хотя бы... Что всё-таки случилось с твоей мамой? Она была гидом в «Интуристе», отлично знала английский, назвала тебя в честь солнышка…

– А потом она встретила англичанина, интуриста. Это было в начале девяностых, когда в армии царила разруха. Папе по нескольку месяцев задерживали жалованье, в очередной раз перенесли сроки выделения отдельной квартиры. Маме надоело жить в офицерском общежитии, она подцепила англичанина, развелась с папой и уехала в Британию. Теперь она английская гражданка и у неё английский муж. При разводе папа сказал, что меня он ей не отдаст, она не сильно и настаивала. Я сначала ревела, но потом папа сказал – перестань, дочка, она предательница. Пусть живёт, как хочет. И я больше не плакала. Два года мы прожили с папой. А потом президент Эльцер устроил, как говорил папа, государственный переворот. И папа пошёл защищать Верховный Совет. Эльцера он считал предателем родины.

– А про меня он ничего не говорил?

Санни в очередной раз отвела глаза.

– Я всё понял, вопрос снимается. И вообще я, кажется, опять полез куда-то не туда. Прости, я не хотел, просто... Я, наверное, и сам сейчас не до конца понимаю, что делаю. Я думал, что ночь с девственницей – это будет такое милое приключение, а оказалось... Я сейчас чувствую себя так же, как когда-то давно, когда у меня самого был первый раз. А моей первой девушкой была Мая, моя одноклассница. И она…

– Она тоже погибла в Верховном Совете. Я знаю. А потом ты поставил ей какой-то красивый памятник.

Джордж горестно вздохнул. Ну да, этого следовало ожидать. Сколько ни помнил себя в большой политике – все, кому не лень, регулярно обсуждали его личную жизнь. Любил Машу. Мстил за Машу. Влюблён в Жозефину. А в Белом доме убили его одноклассницу, с которой у него был роман ещё в школе. Почему бы и начальнику главка в минюсте Шпееру не поучаствовать в этом сводном хоре негодяев, раз уж любителей помыть кости Шефа – каждый первый?

– Тебя папа считал пиратом, – после недолгого молчания