гнева была донельзя обыденна — Чарльз Ханна-старший пьянствовал в этом гараже в компании своего дружка Эрла Кональда (Earl Conald). Вспышка гнева Ханны-старшего напугала Мелвина и тот заплакал, но нервная реакция мальчика не только не успокоила Ханну-старшего, но как будто бы лишь усилила его бешенство. Отец приказал сыну [то есть Чарльзу-младшему] отправляться домой и никому не говорить о случившемся в гараже, при этом Мелвина Хорста он задержал и выйти ему на улицу не позволил.

Чарльз Ханна-младший в ужасе прибежал домой, не зная, что и думать о случившемся. Но затем всё, как будто бы, успокоилось — отец явился довольно скоро, в течение вечера он несколько раз уходил из дома, но быстро возвращался. Когда вечером того дня начались поиски Мелвина, Чарльз Ханна-старший принял в них участие. Наблюдая за поведением отца, сын решил, что тот не имеет отношения к исчезновению Мелвина. Поскольку отец запретил рассказывать кому-либо о сцене в гараже, Чарльз-младший не упомянул о случившемся во время допросов в конце декабря 1928 г. и в начале 1929 г.

Услыхав столь необыкновенную историю, специальный прокурор распорядился немедленно взять под стражу Чарльза Ханну-старшего и Эрла Кональда. Сложно сказать, какие чувства испытали эти простые работяги, оказавшись в камерах в офисе окружного шерифа. Чарльз Ханна-старший, представительный мужчина 61 года, работал водителем грузовой автомашины, развозившей бакалейную продукцию по нескольким магазинам в Оррвилле и ближайших к нему городах. Чарльз любил музыку и виртуозно играл на банджо, в том числе и в составе городского оркестра. Эрл Кональд был гораздо младше Чарльза — ему исполнилось 42 года — он работал «тормозным рабочим» на местной железно-дорожной станции. Смешное название не должно вводить в заблуждение, работа у него считалась довольно ответственной. «Тормозной рабочий» должен был подкладывать «тормозные башмаки» под колёса вагонов, загнанных в тупики, дабы исключить их самопроизвольное движение после отцепления паровоза. Работа эта была ответственной, требовала постоянной активности в течение рабочего дня и трезвой головы, поэтому оплачивалась выше, чем многие иные виды работ на железно-дорожной станции.

И Ханна-старший, и Кональд характеризовались положительно, никаких стычек с законом прежде не имели и то, что они в одночасье оказались за решёткой [причём по подозрению в совершении страшного злодеяния!] явилось для обоих, несомненно, тягчайшим моральным испытанием.

Спустя почти 14 месяцев со времени исчезновения соседского мальчика Чарльз Ханна-старший неожиданно для себя стал главным подозреваемым в его убийстве и последующем сокрытии тела. И это чудовищное обвинение появилось по причине оговора сыном.

Ужас обвинения усиливался и тем, что Чарльз Ханна-старший был хорошим другом Рэймонда Хорста и подозрение в совершении убийства сына последнего превращало его в эдакого ужасного Иуду, недостойного милосердия и снисхождения.

Взятые под стражу 4 февраля 1930 г. Ханна-старший и Кональд отвергли все подозрения в свой адрес. Мы можем только гадать, какие меры воздействия применялись к задержанным, но фактом остаётся то, что давление они испытали немалое. Следует понимать, что пытка не обязательно должна выражаться в причинении телесных повреждений — лишение сна или питья является пыткой намного более эффективной и жестокой, нежели побои, но при этом никаких следов насилия подобное воздействие не оставляет. Вплоть до 10 февраля задержанные отрицали какую-либо осведомленность о причине исчезновения Мелвина Хорста, но в тот день, по-видимому, на допросах произошло нечто, что прокурор Муги счёл предвестием своего скорого успеха.

Мы можем быть уверены в этом, поскольку в10 февраля Уолтер Муги заявил местным репортёрам, что имена убийц Мелвина Хорста известны и в ближайшее время он сможет ознакомить общественность с деталями чудовищного преступления. Как видно, специальный прокурор никак не мог преодолеть собственную страсть к выступлению перед журналистами, видно, что он любил делать всякого рода анонсы «важных новостей», а после этого с апломбом делиться и «важными новостями». Наверняка, он упивался в таки минуты осознанием собственной значимости.

Итак, 10 февраля спецпрокурор никаких пояснений о сути сделанного им заявления не сделал. Но таковые появились 14 февраля. В тот день стало известно, что Чарльз Ханна-старший и Эрл Кональд ещё 12 числа в присутствии нотариуса подписали т. н. «стейтменты»,[50] в которых изложили последовательность событий 27 декабря и последующих дней.

В тот же день стали поступать интригующие новости несколько иного рода. Журналисты узнали, что большая группа помощников шерифа прибыла к дому семьи Ханна и… принялась методично перекапывать землю во дворе, рядом с гаражом и стоявшим подле сараем. Из скупых пояснений «законников» журналисты узнали, что согласно признательным показаниям, полученным от Ханна-старшего и Кональда, тело убитого Мелвина Хорста первоначально было закопано возле сарая на заднем дворе.

Заметка в газете «Brownsville herald» от 14 февраля 1930 г. сообщала о признательных показаниях Эрла Кональда и Чарльза Ханны-старшего, сделанных добровольно после недельного допроса.

Но надолго оно там не осталось — по прошествии 2-х суток, после того, как в районе Шуга-крик закончились поиски, убийцы выкопали труп мальчика и перенесли его к ручью, здраво рассудив, что повторно поиск там проводиться уже не будет. Сейчас же, по прошествии 14 месяцев, люди шерифа пытались отыскать место первоначального сокрытия тела, в надежде обнаружить там какие-то мелкие предметы, свидетельствовавшие о существовавшем прежде захоронении, например, пуговицы от детского пальто, рукавички или что-то подобное.

Обнаружение таких улик весомо подкрепило бы обвинительную базу. Сразу скажем, что из этого ничего не вышло. Более того, проверив грунт щупом, люди шерифа пришли к выводу, что никаких ям возле дома Ханны вообще никогда ранее не существовало. Тут следует иметь в виду то, что в тех местах, где ранее существовали ямы, плотность грунта на протяжении 2–3 [и порой более] лет ощутимо ниже плотности обычного поверхностного слоя почвы. И эту разницу в плотности опытный человек без особых проблем определяет прокалыванием зондом на глубину до 40 см. Причём эта разница в плотности заметна как в летнее, так и в зимнее время, если земля не промерзла на большую глубину. А в Огайо зима довольно мягкая, влажная и снежная [а снежный покров, как известно, предохраняет грунт от промерзания в глубину].

То есть, если бы где-то во дворе дома Ханны год назад действительно была выкопана могила, то люди шерифа её бы наверняка отыскали. По крайней мере, в этом они уверили спецпрокурора и журналистов.

Понятно было, что если якобы существовавшую могилу не удалось отыскать на территории двора у дома Ханны, то в районе Щуга-крик тем более ничего отыскать не получится!