Марков заметил, как косился на Ворошилова Жуков. Климент Ефремович, в свою очередь, поглядывал на Хозяина, пытаясь уловить его реакцию на слова непонятно почему обозванного «представителем группы инженеров» сталинского помощника. Кто есть Валентин Лихарев, он знал, но какие ещё инженеры, что за группа, откуда она взялась? Кого нужно, давно посадили или расстреляли, остальные трудятся на отведённых им местах под должным присмотром. Второй научно-технической базы в наркомате нет, кому и знать, как не ему? Как будто возможно вести разработку и испытания реактивной, да и какой угодно другой техники без заводской базы, без финансирования на основе соответствующих решений «директивных органов». С другой стороны, Лихарева выставил на место докладчика сам Сталин. Это говорило само за себя. В принципе, Ворошилова эти вопросы больше не касались. Он сумел в своё время свалить Тухачевского и его клевретов в Наркомате обороны, потом свалили его. Ну и пусть дальше сами разбираются. Но всё равно было интересно. Как писал один древний грек:

– Сладко, когда на просторах морских разыграются ветры,

С твёрдой земли наблюдать за бедою, постигшей другого…

А беда сейчас может постичь как раз Жукова с Тимошенко. И это действительно сладко!

* * *

Сам Иосиф Виссарионович молча сидел во главе стола, возился с трубкой, никак не выказывая своего отношения к происходящему.

Единственный, кто будто бы и не замечал сгустившейся атмосферы, был Лихарев. Он анализировал достижения Реактивного НИИ, начиная с момента слияния московской Группы изучения реактивного движения и ленинградской Газодинамической лаборатории, высоко оценил разработки Бориса Петропавловского, с большим уважением отозвался о Лангемаке и Клеймёнове.

– Наши предложения в большой степени соприкасаются с разработками этих выдающихся учёных, – говорил «инженер». – Если бы они продолжали трудиться, уверен, сегодня мы имели бы модели оружия, сходного с тем, которое представляет наша группа.

Ворошилов не отрывал глаз от лица Вождя, чтобы первым уловить мимический, даже не словесный посыл Хозяина по поводу слов его помощника, хлопнуть по столу пудовым кулаком бывшего слесаря и заявить: «Вот как раз над этим мы и работали, лично я, как нарком (какой там Тухачевский, кто его сейчас осмелится вспомнить?), но недовыявленные Ежовым и товарищем Берией враги сорвали это важнейшее направление!» И напомнить собравшимся, что ещё в тридцать девятом, на Халхин-Голе авиационные реактивные снаряды приводили в мистический ужас самураев, а кто тогда руководил Наркоматом обороны и Реввоенсоветом? Большого толка от этого заявления не будет, но Лаврентия он уест, да и Иосиф где-то там сделает пометочку, мол, не утратил Клим нюха, нет, не утратил.

Но Сталин восседал на своём месте с непроницаемым лицом. И руки его неподвижно лежали на столе, будто охраняя маленькую прокуренную трубку.

Перебил Лихарева один из военспецов с ромбиком в петлице:

– Кто вы вообще такой? Как смеете ставить под сомнение работу органов НКВД! Доказано и утверждено Военной Коллегией, что Лангемак и Клеймёнов – вредители. Как и их вдохновитель! Тоже мне, инжэнэр! Вы, случайно, не в Берлине учились?

Обвинение было сильное. Германский диплом у сотрудника оборонного учреждения вполне тянул на десять лет дальних лагерей. А то и «без права переписки».

Лихарев замолчал. Чуть склонив голову набок, он разглядывал покрасневшее от негодования лицо нарушителя спокойствия. Усмехнулся довольно брезгливо.

– Хладнокровнее, товарищ Костиков, – вполголоса произнёс Сталин. В кабинете сразу стало тихо. – Дайте товарищу Лихареву перейти к сути дела.

– Я говорил о предшественниках, – спокойным, даже весёлым голосом продолжил Валентин, – чтобы подчеркнуть одну мысль: уже существует промышленный задел для быстрого запуска предлагаемых образцов в серию.

Он, будто фокусник или восточный владыка, звонко щёлкнул пальцами, хорошо, в ладоши не хлопнул. Несколько командиров с петлицами инженеров и ГУГБ внесли стенды с заранее прикнопленными таблицами и чертежами. Лихарев сделал знак, чтобы наглядные пособия расставили по правую руку от Хозяина. Золотозвёздным генералам, чтобы разглядеть изображения, пришлось выворачиваться в креслах. Зато удобно было изучать представленные материалы специалистам.

– В основу наших разработок, – начал Лихарев, достав из кармана блестящую складную указку, – действительно положены реактивные снаряды РС-82 и РС-132. Запускаемые с многорядных направляющих, а не поодиночке, как с самолёта, они способны обеспечить сплошное накрытие позиций противника. До одного гектара одним залпом…

– Извините, – поднял руку, словно школьник, бригинженер с края стола. – Идея, если угодно, родилась не у нас и не в двадцатые годы. Китайцы ещё до нашей эры пытались использовать ракеты в военных целях. С весьма малым успехом. Затем к ней вернулся англичанин Конгрев, наши Константинов и Засядко. Ракеты стояли на вооружении почти весь девятнадцатый век. Но с появлением нарезной артиллерии от них отказались. Потому что, как говорят французы, дьявол – в мелочах. Мы десятилетиями занимались именно «мелочами»: как стабилизировать снаряд в полёте, как организовать медленное, равномерное и устойчивое горение пороховых шашек, стандартизировать их производство так, чтобы один снаряд ничем не отличался от другого. Какое сделать оперение? Снаряды с маленьким оперением кувыркаются в воздухе, с большим – становятся тяжёлыми, что сокращает дальность стрельбы. Каким должен быть пусковой станок? Как сделать, чтобы снаряд в нём не заклинило? Какой длины должна быть направляющая? Короткая – снижает прицельность, и без того невысокую. Длинная – утяжеляет ракетную пушку. Итог получился неутешительным, и обычную техническую неудачу сочли вредительством…

Половина присутствующих вздрогнула, половина – втянула голову в плечи.

Лихарев внимательно выслушал отчаянного инженера.

– Вы – Шварц или Глухарёв? – спросил он неожиданно.

– Глухарёв, – удивлённо ответил инженер, косясь на людей из ГУГБ. – А откуда…

– Пусть извинят меня присутствующие товарищи, но в этой комнате в предмете обсуждения разбираетесь только вы, Шварц, я и ваши коллеги. Остальные должны принять организационное решение, поверив нам на слово. Или – получив неопровержимые фактические результаты полигонных испытаний. Так что дальнейшее обсуждение в данном составе, – он обвёл рукой кабинет, – считаю напрасной потерей времени.

Все с ужасом поглядели в сторону Сталина, ожидая почти беззвучной, но всегда убийственной вспышки его гнева. Ещё бы, публично заявить, будто Хозяин может в чем-то быть некомпетентным…

Иосиф Виссарионович усмехнулся в усы, взял левой рукой со стола трубку, помассировал предплечье правой ладонью.

– Товарищ Лихарев совершенно прав. Или товарищ Жуков знает, сколько метров в длину должны иметь направляющие ракетного снаряда? Товарищ Жуков и не должен этого знать. Ему нужны данные, с какого расстояния и какую площадь покроют снаряды, каким образом подвезти пусковые станки. Я правильно говорю, товарищ Жуков?