До половины третьего Дирижер успел выжать их досуха. Потом пришел управляющий и сказал, что через полчаса начинается репетиция, и он не может гарантировать, что уважаемых сотрудников ФБР не увидят артисты и технический персонал.

– Спасибо, на сегодня мы закончили, – ответил Лернер.

– Почему ФБР? – спросил Ковальски, когда они вышли из здания.

– Потому что Фирма никак не проявляет себя на территории США, – ответил Грант.

После обеда занятия возобновились в одном из спортзалов в Лэнгли. Лернеру не нравилась походка миссис Хондер, а еще больше – привычка мистера Ковальски во время ходьбы ставить носки ботинок наружу… да и многое-многое другое. Он заставил пройти их по залу с десяток километров, добиваясь неизвестно чего, и отпустил где-то ближе к полуночи.

* * *

Сотрудники второго отдела управления технической службы проводили время куда веселее. Накануне, придерживаясь параметров, заданных Дирижером, они скупили двадцать две электробритвы и машинки для стрижки усов, имеющих автономный источник питания, компактные размеры и минимальный вес. Теперь они были заняты их тестированием.

Оставленные включенными на всю ночь, «Брауны», «Филипсы», «Панасоники», «Мозеры» и «Трайвы» несколько часов стрекотали бойко и однотонно, как сильные насекомые, потом некоторые стали сбиваться, понижать тон, терять силы и замолкать, а специально оставленный дежурный записывал результаты каждого образца в журнал. Потом машинки зарядили и повторили эксперимент. К утру уже определились устойчивые лидеры и аутсайдеры, но лишь по продолжительности работы машинки не отбраковывались, потому что Дирижер пояснил: продолжительность однократного контрольного бритья – минута-полторы.

Старший инженер, имеющий, по слухам, самый высокий IQ[23]в управлении (не исключая начальства), собирал и анализировал рекламации по каждой из представленных моделей. Особенное внимание обращалось на внезапные отказы – такой сигнал влек немедленное снятие образца с тестирования.

Рядовые сотрудники помоложе старательно стригли прикрепленные к стендам кусочки синтетического меха размером полтора на два дюйма. Время обработки каждого фиксировалось по хронометру, чистота «бритья» и малейшие повреждения на тканевой основе оценивались по десятибалльной шкале и заносились в протокол… Если стрижка занимала больше минуты, образец снимался с дальнейшего прохождения.

Машинки с моторами индукционного типа, которые чаще всего используются профессиональными брадобреями, были отбракованы еще на начальном этапе исследования: они сильно вибрировали и требовали известной сноровки, при отсутствии которой неподготовленный человек мог оставить на своем лице порезы. Роторные машинки были проще в использовании, но чистота бритья оставляла желать лучшего…

За время испытаний нашлись добровольцы, которые экспериментировали на себе: подбривали и даже сбривали усы, равняли бороды, виски и брови, в результате их внешний вид заметно изменился, а отзывы добавились в журнал испытаний. Как-то, то ли подчиняясь чутью, то ли привлеченный просочившейся информацией, в отдел спустился из заоблачных сфер технический гений профессор Лоуренс Кольбан. Он с интересом понаблюдал за происходящим, потом взял элегантный «Панасоник», сбрил не менее чем трехдневную щетину, провел рукой по щеке, удовлетворенно хмыкнул и убрался восвояси. Но его хмыканье было внесено в журнал испытаний как одобрение столь признанного специалиста.

И хотя никто из сотрудников не догадывался – что все это значит, у каждого был боевой настрой: второй отдел всегда наилучшим образом решал поставленные задачи.

* * *

На следующее утро восьмичасовым рейсом в Вашингтон прибыли сотрудники посольства США в Москве Мэри Бинтли и Фил Монроуз, который по приказу Бицджеральда уже начал отращивать усы. Из аэропорта их доставили прямо в Кеннеди-Центр, где они присоединились к репетиции. Им тоже пришлось курсировать по маршруту зал – холл – туалет – зал, покидая одни места и занимая другие, подстраиваться под энергичный и плавный ритм, который слышал один Грант Лернер, работать над собой, устраняя замечания и исправляя недостатки. Филу, например, вменялось в обязанность посещение интенсивного курса бального танца, чтобы избавиться от сутулости.

На третий день Дирижер привел с собой еще одну пару – неких Тома и Джейн, молодых сотрудников из отдела по работе с персоналом. Теперь они репетировали вшестером. Заняли места в зале, вышли, прошли маршрут, вернулись в зал и заняли другие места. Повторили все сначала. Повторили еще. Еще. Еще десять раз. Пообедали и отправились в спортивный зал или школу танцев, совершенствоваться и работать над собой.

К концу недели все научились выдерживать время, проходить маршрут без замечаний и возвращаться именно на те места, которые были им указаны. Больше того, участники спецоперации без труда могли выйти из зала, сходить в туалет с закрытыми глазами и так же вернуться обратно, хотя при этом они не могли избавиться от ощущения, что участвуют в спектакле абсурда. Но, не будучи оперативными сотрудниками и не работая «в поле», они прекрасно понимали, что авторитетный в Фирме Дирижер репетирует с ними не для забавы. Да и вообще – Центральное разведывательное управление США – не та организация, которая приветствует шутки и развлечения.

Через десять дней репетиции переместились в туалетные комнаты. Роберт, Фил и Том часами отрабатывали технику «реактивного» переодевания и обмена аксессуарами; тем же были заняты на женской половине Изабелла, Мэри и Джейн. Дирижер по-прежнему хронометрировал их действия, не стесняясь заходить и в женский туалет.

Когда из Управления технической службы доставили машинку для стрижки усов с какими-то хитрыми антитравматическими лезвиями, Филу Монроузу усложнили задачу: кроме смены одежды ему нужно было еще успеть «побрить» кусочек меховой ткани, не повредив основы и не оставив ни одного волоска. А в дальнейшем ему предстояло сбрить собственные усы.

– Хорошо, что не надо брить подмышки, – мрачно изрек Фил.

Репетиции продолжались, причем несколько последних проходили во время концертов, когда зал был заполнен нарядной публикой. Действовать в таких условиях оказалось труднее, в первую очередь психологически. Вид переполненного людьми зала, который Монроуз и другие привыкли видеть пустым, в первые минуты обескуражил и вызвал скованность… Да и в туалетах приходилось проявлять инициативу и находчивость, чтобы занять смежные кабинки. Но тренинг дал свои результаты: вскоре все три пары вновь устойчиво выполняли свои нормативы.

Настал день, когда Лернер посчитал подготовку участников законченной. Генеральная репетиция была назначена на вечер, когда в Кеннеди-Центре давали «Иоланту». Фил к этому времени успел отрастить жесткие рыжеватые усы, которые ему предстояло начисто сбрить в туалетной кабинке за 25 секунд… Агенты порядком успели осатанеть от бессмысленного механического снования по коридорам театра и были настроены весьма решительно. Но все, в конце концов, прошло отлично, и даже Мэри, чьи внутренние часы всегда на несколько минут отстают от лернеровских «Сейко», успешно справилась с заданием.