Падение Белого Крыма и эвакуация Русской армии Врангеля с полуострова обозначали окончание Гражданской войны в Европейской России. С окончанием острой фазы Гражданской войны коренным образом менялась обстановка в стране, что требовало новых форм и методов работы ВЧК. 8 января 1921 г. Ф. Э. Дзержинский издал приказ ВЧК, в котором он конкретизировал особенности переживаемого страной периода: «внешних фронтов нет, острый период гражданской войны закончился, но он оставил тяжелое наследие».

Окончание Гражданской войны в т. ч. делало возможным, по мнению Дзержинского, решение одной из важнейших проблем — детской беспризорности. Эта идея давно занимала его мысли, но первоначально борьбой с беспризорностью руководил созданный 4 февраля 1919 г. по инициативе В. И. Ленина Совет охраны детей при Наркомпросе. Это был орган, состоявший из представителей наркоматов здравоохранения, просвещения, социального обеспечения, внутренних дел. Согласно постановлению СНК «Об учреждении Совета защиты Детей» текст обозначал задачи и структуру органа:

«1) Принимая во внимание тяжелые условия жизни в стране и лежащую па революционной власти обязанность оберечь в опасное переходное время подрастающее поколение, Совет Народных Комиссаров настоящим декретом утверждает особый Совет Защиты Детей.

2) Совет Защиты Детей имеет своим Председателем Народного Комиссара по Просвещению. В состав его кроме Председателя (представителя от Народного Комиссариата по Просвещению) входят по одному представителю от следующих Народных Комиссариатов: Социального Обеспечения, Здравоохранения, Продовольствия и Труда.

3) Совету Защиты Детей предоставляется право налагать «вето» через соответствующие Народные Комиссариаты на распоряжения ведомств, не входящих в Совет, если таковые распоряжения ведут к явному ущербу для детей.

4) Считая дело снабжения детей пищей, одеждой, помещением, топливом, медицинской помощью, а равно эвакуацию детей в хлебородные губернии одной из важнейших государственных задач, Совет Народных Комиссаров поручает Совету Защиты Детей:

а) согласовывать деятельность входящих в него Комиссариатов по эвакуации детей в хлебородные губернии, а равно объединять их планы общественного детского питания и снабжения, в целях включения такового путем непосредственного сношения с подлежащими Народными Комиссариатами в общегосударственный план;

б) следить за точным выполнением той части установленного таким образом плана, которая касается питания и снабжения детей.

5) Совету Защиты Детей предоставляется право издавать обязательные постановления, касающиеся охраны здоровья детей, успешной организации их питания и снабжения, и вменяется в обязанность следить за неуклонным выполнением их.

Подписали:

Председатель Совета Народных Комиссаров

В. Ульянов (Ленин).

Народный Комиссар по Просвещению А. Луначарский.

Управляющий Делами Совета Народных Комиссаров

В. Бонч-Бруевич».

Созданный орган, согласно указанному постановлению, возглавил А. В. Луначарский, а не Ф. Э. Дзержинский, как это иногда указывают, практически цитируя воспоминания С. С. Дзержинской. Вместе с тем следует указать, что Дзержинский был причастен в этот период ко многим ключевым действиям советской власти в области охраны детства. Именно Феликс Эдмундович имел непосредственное отношение к выработке Декрета СНК 17 мая 1919 г. «О бесплатном детском питании». При обсуждении этого декрета Дзержинский настоял, чтобы бесплатно обеспечивать детей продуктами питания вне зависимости от их социального происхождения. Всех детей. Дзержинского поддержал Ленин, и декрет вышел с учетом замечания председателя ВЧК:

«В целях улучшения детского питания и облегчения материального положения трудящихся, в первую очередь, фабрично-заводских рабочих неземледельческих местностей, Совет Народных Комиссаров постановляет:

1. Все предметы питания, выдаваемые местными продовольственными органами детям в возрасте до 14 лет включительно, впредь выдавать бесплатно за счет государства.

Примечание. Постановление это касается предметов питания, выдаваемых детям продовольственными органами как из продовольственных лавок, так и из общественных столовых по карточкам.

2. Действие настоящего постановления распространить на крупнейшие фабрично-заводские центры (города, крупные поселки и пр.) следующих губерний: Архангельской, Владимирской, Вологодской, Ив. — Вознесенской, Костромской, Калужской, Московской, Нижегородской, Новгородской, Череповецкой, Олонецкой, Петроградской, Псковской, Тверской, Сев. — Двинской, Ярославской.

Примечание. Народному Комиссариату Продовольствия предоставляется право распространения настоящего постановления на отдельные города и фабрично-заводские центры других губерний.

3. Вменить всем продовольственным органам в обязанность продукты детского питания отпускать в первую очередь.

4. Право на бесплатное питание предоставить всем детям указанного выше возраста безотносительно к категории классового пайка их родителей.

5. Предложить Народному Комиссариату Продовольствия немедленно опубликовать список местностей, входящих в § 2, а Советским учреждениям этих местностей принять меры к немедленному проведению этого декрета в жизнь.

6. Все кредиты на осуществление детского питания по настоящему декрету отпускаются по Народному Комиссариату Продовольствия.

Подписали:

Председатель Совета Народных Комиссаров В. Ульянов (Ленин). Управляющий Делами Совета Народных Комиссаров В. Бонч-Бруевич. Секретарь Л. Фотиева»[1052].

По инициативе Дзержинского также водится детская карточка на получение обеда из двух блюд, кроме того — 30 хлебных и 30 продуктовых талонов в месяц[1053].

В этот период произошла и знаменитая встреча Дзержинского и беспризорника Дубинина, будущего академика. Позднее Н. П. Дубинин вспоминал: «Отдавая дань глубокого уважения Феликсу Эдмундовичу Дзержинскому, я, без всякого преувеличения, должен сказать, что в моей собственной судьбе трудно переоценить роль, которую он сыграл. Я родился в Кронштадте, отец — начальник минного отряда в самом начале гражданской войны в 1918 году, был убит. На руках моей матери, Анны Герасимовны, осталось пятеро детей, один другого меньше; всех их надо было кормить, одевать… Мне шел одиннадцатый год. Не помню, с чего началось, но моя мысль стала работать в одном направлении — уехать в другие места, уехать с младшим братишкой. Правдами-неправдами мы оказались в Самаре. Бедствовали, попали в детский приемник, а спустя месяц — в детдом. Гражданская война была в разгаре — ее огонь полыхал и на севере, и на юге, и на востоке. В стране был голод; трудно жилось и мне с братишкой в детдоме. И снова я решил бежать, на сей раз из детского дома. Сели на поезд, направляющийся на Москву, благополучно добрались до столицы. … Москва встретила нас сурово. Какой она была в 1919 году, достаточно известно. Приходилось бедствовать, в буквальном смысле побираться, каждодневно выискивая места, где с большей вероятностью можно было поесть и обогреться. Вечерами нас немилосердно гоняли с московских вокзалов, на ночь мы устремлялись в город, где, в трепетном ожидании тепла, забирались в грязные котлы из-под асфальта. И тогда, суровой зимой 1919 года, произошла моя встреча с чекистами. Это произошло на бывшей Никольской улице (ныне улица 25 Октября). Сотрудники ВЧК — их было несколько человек — шли с Большой Лубянки в сторону Кремля и, проходя по Никольской улице, заглядывали в асфальтовые котлы. Неподалеку от Красной площади чекисты «выгребли» хилых, замызганных, перепуганных ребят, среди которых был и я»[1054].