всегда знал, где уступить, а где надавить, и умудрялся выбивать лучшие условия из организаторов концертов. Неудивительно, что вскоре помощник дорос до администратора – и развернулся на этой должности во весь свой несомненный деловой талант. Сунул нос в финансовые бумаги, взял на себя вопросы с записью новых песен и устройством концертов, урезал гонорары игравшим с Бобом музыкантам…

– Ну а как ты хочешь, дружище, это бизнес, – вещал новоиспеченный предприниматель за очередными ресторанными возлияниями. – Иногда приходится рисковать, общаться с не самыми приятными людьми, изобретать всякие схемы… А кого-то и обижать. Но, согласись, кто о тебе позаботится, кроме тебя самого… Группа создана под тебя, тобой. И ты – главная звезда. Пора скидывать нахлебников со своей шеи.

Лесть и алкоголь, которыми щедро потчевал Игорь артиста, сделали свое дело. Соратники по музыке растаяли в туманной дали, а всех близких разом заменил все тот же администратор. Боб жил будто в угаре: города и концертные площадки лихорадочно сменяли друг друга, он исправно пил после выступлений, ублажая «нужных» людей, а потом подписывал какие-то бумаги, которые подсовывал все тот же лучший друг. Однажды артист заикнулся об отдыхе, но Игорь лишь руками замахал:

– На том свете отдохнем! Дружище, нам грех жаловаться. Вдумайся, где сейчас твои коллеги по музыкальному цеху, кому они нужны? А ты в обойме! Сам понимаешь, деньги с неба не падают, надо поработать. Что ты там хотел – квартиру, машину? «Начешем» еще немного, а там и в отпуск можно отправляться…

Вскоре Боб действительно приобрел кооперативную квартиру и стал присматривать автомобиль. За гастролями и хлопотами с ремонтом он совсем перестал заниматься творчеством. Новых песен не было, публика начинала терять интерес, и администратор вился вокруг ужом, лишь бы выудить что-то из старого материала. Но даже в утомленном, донельзя вымотанном состоянии Аникеев стал ощущать легкую тень недоверия. Изредка пересекаясь с теми, кто был изгнан из его жизни с клеймом «нахлебник», он выслушивал подозрения в адрес Игоря, постепенно убеждаясь в том, что нахлебник у него один – его же администратор.

– Мало ли, о чем треплют злые языки, это все от зависти! – всякий раз ухмылялся тот в ответ на очередную порцию прямых вопросов. – Да, недавно я купил себе дачу под Москвой. Не дачу – дом, особняк, имение! Но, заметь, не потому, что обобрал тебя. В свое время я грамотно вложил деньги, купил оборудование для звукозаписи, и теперь у меня «пишутся» даже признанные звезды! А не забыл ли ты о том, что моим заботам доверились и другие артисты? Возможно, однажды я стану этаким советским продюсером! Конечно, дружище, ты всегда останешься номером один в моем списке звезд, не волнуйся. Кстати, у меня есть сногсшибательная идея…

Далее обычно следовали предложения альянсов Боба с новыми подопечными «продюсера», никчемными певичками, подругами богатых папиков и авторитетов. Однажды, решив заодно примерить на себя и роль пиарщика, Игорь пустил слух о романе Аникеева с молоденькой представительницей «поющих трусов». К счастью, верные поклонницы Боба пришли в такую ярость, что пришлось экстренно возвращаться к имиджу навеки холостого брутального отшельника.

В редкие моменты просветления, не занятые выпивкой и «чесом», Боб подумывал о том, как бы скинуть с себя это продюсерское иго. Увы, додумался он лишь до того, чтобы попросить сестру спрятать у себя его старые ноты – до поры до времени. Неизвестно, чем бы закончилась вся эта свистопляска, если бы однажды Боба не занесло в крошечный городок. К тому моменту артист успел растерять свою армию поклонников – осталась лишь небольшая «дивизия».

В скромном доме культуры, где планировался концерт выходившей в тираж легенды, он наткнулся на хорошенькую молодую девушку. Лиза не была знакома с его творчеством, но это нисколько не уязвило Боба, скорее лишь подогрело его интерес. Впервые за долгие годы пресыщенный короткими связями артист загорелся азартом покорить этого ангелочка, вдохновенно вещавшего о загадочном ореоле, который окутывает здешние места, и особенно некий Графский лес…

Концерт в доме культуры не состоялся, но Боб повадился приезжать в приглянувшийся ему тихий городок. Лиза жила в деревне неподалеку, и, гуляя с ней вдоль реки или по лесу, известный певец чувствовал себя по-настоящему свободным – от назойливого внимания преданных поклонниц, непомерного груза обязанности все время удивлять публику, удушающего контроля со стороны администратора…

– А роди мне сына! – однажды выпалил Боб, сжимая Лизу в объятиях. И сам удивился той нежности, с которой произнес эти слова.

К его изумлению, Лиза лишь кротко кивнула.

– Хорошо. Но у меня есть одно условие. – От ее мягкой, с лукавинкой, улыбки Боб похолодел. Неужели та, кого он успел полюбить всем сердцем, оказалась такой же алчной искательницей интрижки со звездой, как остальные барышни из его окружения? Но Лиза, изумляя еще больше, тихо произнесла: – Боря, ты должен сделать перерыв. Отдохнуть. Придешь в себя, восстановишь силы. Позже всегда сможешь вернуться – с новыми песнями. Не бойся, настоящие поклонники тебя не забудут.

Растроганный, Боб еще крепче обнял свою хрупкую невесту. Тем же вечером, уже в Москве, он выложил все администратору.

– Нет, вы только посмотрите на него, совсем сдурел! Простого человеческого счастья ему захотелось, ха! – Привыкший к послушному, потерявшему смысл жизни артисту, делец вознегодовал так, что, казалось, вот-вот взорвется изнутри. – Скажи спасибо, хотя бы кому-то ты еще интересен! Как ни странно. Посмотри на себя: распустился, обрюзг, голос уже не тот. Лучше бы в самом деле песни новые писал! Ребенок? Какой еще ребенок? Только через мой труп!

Программа всесильного администратора дала сбой, и ребенок все же появился на свет. А незадолго до этого Борис и Лиза расписались – произошло это, по настоянию Игоря, быстро, тайно и скромно, без гостей. Сестра, которую Боб не посвящал в перипетии своей жизни, затаила обиду. Аникеев не рвался с ней объясняться: пока Игорь был уверен, что родные, как говорится, в контрах, можно было не опасаться за судьбу ранних неизданных песен. А в том, что патологически честная Нина сохранит ноты в целости и сохранности, несмотря на конфликт, Боб не сомневался.

Теперь Аникеев все чаще скрывался в Лесном, родной деревушке жены. Возился с сыном, бродил по окрестностям, даже стал набрасывать какие-то мелодии… Временами начинало казаться, что деловой господин в темных очках перестал интересоваться его существованием, но всякий раз, стоило немного расслабиться, как Игорь появлялся снова. Боб заходился в ярости, орал, что имеет право на отдых, чтобы потом, завидев в руках вчерашнего друга простую бумажку с собственной подписью, в бессильной ярости собираться на