– Милая, я что-нибудь придумаю, – гладил он притихшую Лизу по светлым кудряшкам. – Обещаю, быстро разберусь с проблемами и вернусь, к тебе и сыну. Потерпи немного, совсем чуть-чуть…

Борис в облике Игоря еще пару раз навещал семью, пока по Лесному невесть откуда не разнеслись гнусные слухи: не успели похоронить известного артиста, как молодая вдова закрутила роман с его администратором! Лиза стоически сносила пересуды, но Борис решил на время залечь на дно – боялся за близких, да и в делах требовалось разобраться. Новоиспеченный господин в темных очках удалился в загородное «имение» и принялся копаться в бумагах.

Увиденное привело Бориса в ужас. «На крючке» у Игоря, помимо него, оказались несколько артистов, имевших неосторожность передать администратору права на плоды своего творчества. Постепенно, шаг за шагом, разбирался Аникеев с документами, освобождая товарищей по несчастью из-под «ярма» наглого дельца. В ответ на изумленные взгляды буркал себе под нос, что теперь, после гибели своего главного артиста, завязывает с шоу-бизнесом и удаляется в тень. Разумеется, все предложения о вечерах памяти «администратор» решительно отвергал – мол, пока не время, слишком тяжело…

Самым сложным было уладить дела с представителями криминальных кругов. Всплыло сразу несколько крупных долгов Симонова, который, как выяснилось, брал деньги под творческие проекты, даже не думая претворять их в жизнь. Продав часть имущества, Борис начал худо-бедно рассчитываться со «спонсорами» и уже продумывал план, как провозгласить себя живым. И в этот самый момент…

– Дядя Игорь! – Возникший на пороге «имения» высокий худощавый парень попытался обнять господина в темных очках, но в последний момент смущенно замешкался и чинно протянул руку. – Володя, сын вашего брата. Я почти не общался с отцом, живу с матерью и ношу ее фамилию. Он признал меня лишь пару лет назад, уже тяжело больным, незадолго до смерти. Все сокрушался, что потерял с вами связь, и наказал мне разыскать вас. Я никак не мог выйти на ваш след, а тут увидел в газете статью о гибели этого вашего артиста. И сразу засобирался к вам, проведать по-родственному…

На счастье Боба, племянник никогда прежде не встречался с Игорем, хотя был в курсе некоторых перипетий его жизни, например, той ужасной аварии и травмы. Других родных у администратора не было – значит, можно было не бояться разоблачения. Носи темные очки – и дело с концом. Володя приехал из далекого провинциального городка и теперь, разумеется, рассчитывал на помощь успешного родственника. Аникеев, будучи человеком порядочным, рассудил, что это даже к лучшему: уладит все финансовые дела, потом признается, что жив, а имущество покойного Симонова по праву перейдет его племяннику. Нужно лишь еще немного времени, совсем чуть-чуть…

Володя оказался неглупым и предприимчивым. Он несколько раз заводил с «дядей» разговоры о возрождении былой работы с артистами, обещал помочь – и откровенно недоумевал, выслушивая сбивчивые ссылки на депрессию из-за гибели близкого друга. Однажды Борис чуть не спалился, забыв вовремя спрятать глаза под темными очками. Володя не подал виду, что заметил нечто необычное, но с тех пор стал чаще расспрашивать об артистах. Особенно интересовался он Аникеевым, выяснял, не осталось ли у «дяди» каких-то старых неизданных песен.

А Бобу все никак не удавалось уладить последнее, самое сложное дело – с тем самым «мафиози», который так желал снять криминальный боевик на основе собственной биографии. В отличие от Володи тот часто общался с администратором и, видимо, заподозрил подмену. Аникеев испытал нечто вроде дежавю, когда этот серьезный господин потряс у него перед носом бумагой с подписью и объявил, что фильм будет снят, даже если Бобу придется вернуться из преисподней.

Борис почувствовал себя загнанным зверем. С одной стороны, новый «хозяин», намекавший, что пора бы воскреснуть, иначе его близким не поздоровится, с другой – этот пытливый Володя, явно что-то заподозривший… А тут еще Лиза нашла себе новый повод для беспокойства: прознала о том, что в Графском лесу скрываются люди с темным прошлым. Здоровье супруги, и без того хрупкое, пошатнулось…

И Борис решил исчезнуть, на сей раз навсегда. Боб уже ушел, уйдет и администратор. А он сам затаится, выправит новые документы, выждет еще немного для верности и вместе с семьей уедет куда-нибудь далеко-далеко, туда, где его никогда не найдут…

Вскоре Аникеев приступил к реализации плана. Добрый «дядя» отправил Володю на отдых к морю и спешно организовал собственную «кончину», что не составило особого труда, ведь после памятной катастрофы на съемках и короткого пребывания за решеткой администратор приобрел целый букет болезней. Не успевший на похороны дяди, Володя вернулся в Москву весьма небедным наследником. Теперь он мог реализовать мечту о собственном бизнесе, но Бориса это уже не касалось…

Итак, точка была поставлена, но желанного облегчения не наступало. Каждую секунду Аникеев боялся, что бандиты проведают о нем и возьмут на крючок его семью. Несколько лет он скрывался вдали от дома, перебиваясь случайными заработками и предъявляя липовые документы – благо за сотрясавшими страну проблемами никого не волновал одинокий угрюмый человек неопределенного возраста, периодически прикладывавшийся к бутылке.

Иногда Борис, забывая об осторожности, набирал номер Лизы. Голос жены трепетал от предвкушения его скорого возвращения, но Аникеев улавливал и отчуждение, неизбежное во время столь долгой разлуки. Лизе жилось непросто: она крутилась на двух работах и самозабвенно занималась воспитанием сына, ставшего единственной ее радостью. Однажды, незадолго до того, как Косте предстояло пойти в первый класс, Борис не выдержал – и отправился в Москву. Только для того, чтобы несколько минут постоять у школы, на расстоянии наблюдая за сынишкой в аккуратной форме, хлопотавшей вокруг него Лизой и своей старшей сестрой.

Это была сущая пытка – видеть родных, которых любил всем сердцем, и не иметь возможности даже подойти к ним! В тот день, основательно напившись, Борис постановил: больше он никуда не уедет. Будет крутиться поблизости с Лесным, находя успокоение в самом факте того, что живет рядом с любимыми местами. Он стал опрометчиво мелькать в этих краях, и вскоре заблаговременно пущенные еще с подачи Игоря слухи о том, что «красный Элвис» жив, стали получать подтверждение…

Неизвестно, чем обернулась бы эта история, если бы однажды в который раз напившийся Борис не заметил за собой слежку. Неизвестно, в самом ли деле на него вышли привлеченные слухами люди «мафиози» или это был лишь плод воображения затуманенного, измученного подозрениями разума, только Аникеев бросился наутек от двух крепких парней, околачивавшихся у очередной кафешки. Борис долго бежал со всех ног, задыхаясь, чувствуя,