нами последовали и все остальные. Но пушкари франков поторопились, видно самый главный артиллерист оказался выведенным из строя и поэтому выстрелы оказались несколько преждевременны. Картечь понапрасну потеряла свою убойную силу и не произвела желаемого эффекта. Но все равно, досталось нам не слабо. Справа и слева послышались глухие удары и вскрики пораженных бойцов. Кто — то и вовсе упал. Попало и мне, одна картечина рикошетом попала в шлем и ушла куда — то вверх. Вторая ударила прямо в грудь, но не пробила кольчугу а лишь отбила все нутро. Наверняка будет солидный синячище. Лишь бы не треснуло ребро, аж дышать трудно.

— Не дайте им перезарядить пушки! Иначе с близкой дистанции они положат нас всех — выкрикнул с трудом.

И сам лупил короткими очередями, ловя в прицел все убывающих упорных пушкарей, которые пытались зарядить орудия. Наши бойцы уже поняли в чем суть и тщательно выцеливали последних оставшихся в живых артиллеристов. И тут на наше счастье одна из пушек взорвалась прямо на месте, устроив переполох и покалечив ближайшую обслугу. Случайная пуля попала внутрь или напортачили пушкари, теперь уже не установить, да и не важно. Перезарядить оставшиеся пушки и тем более выстрелить второй раз им никто не позволит. Лишь один расчет с края сумел перезарядить свое орудие и выстрелить в нашу сторону. И выкосить одним залпом до десяти или даже более воинов. Но это уже ничего не решало, наши бойцы сильно прибавили ход, непрерывно стреляя.

Когда до позиций неприятеля оставалось метров 100–120, подключились и арбалетчики. Они навесом начали стрелять в бойцов противника, столпившихся за артиллерией. Франки тоже стали отвечать из луков и арбалетов. И с той и с другой стороны появились многочисленные убитые и раненые. Произведя по паре выстрелов, самые несдержанные заревели и бросились вперед, прикрывшись щитами и потрясая оружием. С левого края еще раз бухнуло орудие, но ревущую лавину уже было не остановить. Я сунул пулемет Питеру и ухватив автомат, двинулся вместе со всеми. Справа от меня держался Дитмар с таким же МР, слева Умный со щитом и мечом. Гранаты решил не использовать, итак нормально воюем. Хватит для местных потрясений. Два автомата накоротке это страшная сила! Еще один арбалетный болт попал мне прямо в шлем, но не пробил, а только хорошенько встряхнул ленивый мозг. Ох как неуютно идти в атаку в полный рост, ожидая в грудь удара стрелы. Ага, вот уже нормальная дистанция для автомата, можно приступать.

Короткими очередями выбили ближних противников и врезались в строй, продвигаясь вперед. Справа и слева наши соратники рубились мечами и топорами, тыкали копьями, разрывая плотное построение неприятеля. Те отвечали с не меньшим ожесточением, но наш напор был силен. Ура мы давим, гнутся франки! Так потихоньку и двигались тесной группой, во главе я с Дитмаром, справа и слева наши бойцы с холодняком. Внутри своеобразного клина находились дружинники с винтовками. Бой почти сразу распался на множество обособленных схваток, скученности не было, места хватало всем. Мы с автоматами в руках словно ангелы смерти собирали обильную дань с поля битвы. В рукопашную не ввязывались, действовали на дистанции.

— Бах — бах — бах! Короткая очередь практически в упор и очередной вояка валится мертвым, дружинники с винтовками медленно но верно стреляют и перезаряжаются. Ну а десяток Умного не подпускают на близкую дистанцию самых бурых воителей, желающих самолично разделаться с " неправильными " противниками. Так и воевали, потихоньку и без ненужного азарта. Пока десятник менял магазин, я стрелял, как только заканчивались патроны, приходила его очередь. Такая тактика приносила плоды. Истребив очередную группу врагов, тут же принимались за следующую. И все время оглядывались, не желая сильно отрываться от наших основных сил. Поле боя постепенно оставалось за нами, все меньше франков оказывало сопротивление, самые буйные бойцы уже полегли. Во время боя слышал многократный грохот пушек справа, ага, значит у них еще есть артиллерия и там она успешно воюет. Затем то же самое стало бухать слева. Ого, прилично подготовились противники, три батареи это уже серьезно. Вложились деньгами не по детски, ничего не жалеют ради победы.

— Двинули вправо — заглушая грохот битвы, крикнул я — нашим надо помочь!

Призыв услышали бойцы из отряда Тангельма, и Хассо продублировал мою команду. Увлеченные примером, за нами последовали вильдовцы и еще куча народа. Так в едином порыве принялись громить тылы противника, продвигаясь сквозь рыхлые порядки франков. За нами с радостным ревом двинулись остальные, какая разница где бить утратившего единство врага? Видно только на нашем участке мы смогли взломать оборону франков и наше начальство поспешило этим воспользоваться. Моментально бросило в брешь оставшиеся резервы, усиливая напор. Таким образом понемногу и продвигались, уничтожая огнем всех встречных — поперечных. Когда расстрелял все четыре магазина, просто остановился и скомандовал.

— Набиваем магазины на месте, затем двигаемся дальше!

Наши бойцы принялись за снаряжение обойм а остальные в азарте продолжали продвигаться вперед, все более распаляясь от рукопашной. Мы побеждаем, это стало понятно всем окружающим. И наконец враг дрогнул. Сначала началось медленное отступление, с короткими жесткими схватками, затем быстрое отступление а затем и вовсе полное, больше похожее на беспорядочное бегство. Некоторые раненые и замешкавшиеся, попавшие в окружение, бросали оружие и вставали на колени, символизируя покорность. Поднимать руки вверх здесь еще не принято. Совсем немного не добрались мы до соседней батареи, вот теперь можно пойти и посмотреть что там у них имеется. Интересно же, свою мы проскочили в азарте боя, толком не оглядываясь по сторонам. В процессе битвы от нас отпочковались все попутчики. Так, оружие снова готово к бою, продолжаем злую потеху.

— Вперед орлы! — Только добили очередную группу противников, как поняли, что воевать больше не с кем. Адекватные враги уже успели свалить, понимая что эта битва проиграна. Так, а где пушки, почему я их не вижу? Не дошли что ли?

— Раненые или убитые есть? — первым делом поинтересовался я у десятников, озираясь вокруг. Кругом расстилалось настоящее поле боя, изрубленные в крови убитые и раненые, брошенное оружие и амуниция, палатки, навесы и бесхозные телеги с разным барахлом.

— Убитых среди наших нет — вскоре доложил мне тяжело дышавший Умный. Десятник стащил с головы шлем и вытер ладонью мокрый от пота лоб. — Трое раненых средне, они отстали по ходу битвы. Тяжелых нет вовсе, доспехи защитили. Еще шестеро ранены совсем легко. Да и у вас господин барон, кровь на сапоге.

Точно, как я такое не заметил? Правая голяшка вспорота