сговорившись со старым воеводой, обрек отца на гибель. Действительно, времени для оказания помощи дружине Святослава, переносившей голодную зимовку в Белобережье, было достаточно. Заключив мир с императором в конце июля 971 года, Святослав попытался прорваться через Днепровские пороги и погиб весной 972‑го. Была и дружина, коли Святослав, разделив Русь между тремя сыновьями, оставил часть войска двум старшим, Ярополку Киевскому и Олегу Древлянскому. Другое дело, что война в Болгарии дружину больше не увлекала. Ярополк предпочитал жить в мире с соседями. Он подтвердил договор деда и отца с ромеями, послал послов к германскому императору, милостиво принял посланников папы римского. Конечно, он был обязан отмстить за смерть отца печенегам. Но и тут, совершив на них победоносный поход, заключил мир и взял печенежского князя Илдея на службу.

К трагическому событию, которое свершилось в 975 году в пограничных древлянских лесах, Ярополк не имел отношения. Сын воеводы Свенельда Лют, выехав на охоту из Киева, несчастливо заехал на чужую землю, где охотился князь Олег. К охоте в те времена (да и гораздо позже) военная знать Европы относилась крайне серьезно. Увидев, что кто-то гонит зверя в его лесу, Олег в гневе спросил: «Кто это?!» Ему сказали: «Свенельдич». «И, догнав, убил, ведь лов творил Олег», – говорит автор Древнейшего сказания, полагая ясным, каким преступлением было пересечь пути чужой охоты. Хотя вряд ли Олег забыл, что дань с Древлянской земли когда-то брал Свенельд, а Лют, охотясь здесь, показывал, что считает ее своей.

Главным воеводой у Ярополка был Блуд. Но Свенельд, имея высший авторитет в старой дружине, пылал мщением. «Пойди на брата своего и примешь власть его», – год за годом твердил он Ярополку. В 977 году киевская рать выступила против Олега. Конные полки сразились под городом Овруч. Олег был разбит и на пути к городским воротам сбит с моста в глубокий ров толпой бегущих. Сверху падали кони и люди. Войдя в город, который, судя по летописи, был столицей Олега, Ярополк послал искать брата.

«Искали его и не нашли, – говорит сказание. – И сказал один древлянин: “Я видел вчера, как спихнули его с моста”. И послал Ярополк искать. И волокли трупы изо рва с утра до полудня, и нашли Олега внизу под трупами. Вынесли его и положили на ковре. И пришел Ярополк, плакал над ним и сказал Свенельду: “Смотри, этого ты и хотел!” И похоронили Олега в поле у города Овруча, и есть могила его у Овруча и до сего времени. И наследовал власть его Ярополк».

Больше о Ярополке летописцам сказать было нечего, кроме того, что у него «была жена гречанка, а перед тем была она монахиней, в свое время привел ее отец его Святослав и выдал ее за Ярополка, красоты ради лица ее». Раскаиваясь в смерти брата, он мирно княжил в Киеве. Брат его Владимир, получив известие о смерти Олега, бежал за море. Ярополк посадил в Новгороде своих посадников «и один владел на Руси».

Подростку Владимиру «за морем» было весело. На Балтике и в Северном море роились флотилии черных драккаров морских разбойников. На берегах процветали пиратские центры типа Волина. Князей, конунгов и ярлов было гораздо больше, чем их владений. Лихой налет на берега Англии был славным подвигом, но атаковать берега Испании или сходить в Средиземное море считалось большей доблестью. Владимиру, руководимому его дядей и воеводой Добрыней Малковичем, сопутствовала удача, всегда привлекавшая пиратские сердца. В 980 году князь вернулся в Новгород с сильной дружиной и первым делом изгнал посадников, правивших именем Ярополка: «Идите к брату моему и скажите ему: Владимир идет на тебя, готовься с ним биться». И сел в Новгороде.

Новгород в его время действительно был новым городом. В 920–930‑х годах на берегу Волхова появилось поселение с огороженными заборами дворами и мощенными деревом улицами – Людин конец мужей кривичей. Рядом возник Неревский конец финно-угров (чуди). На противоположном берегу – Словенский конец племенного союза словен. На Словенской стороне возник большой торг. Затем от торга через Волхов навели деревянный мост. Владимир, видимо, не занял построенную на Людиной стороне крепость – Детинец. Князья и их посадники продолжали жить в старой крепости – Городище. Буйные мужи новгородские изначально не позволяли князьям иметь над собой большую власть. Пойти за Владимиром они могли – если юный князь предложит солидным купцам и ремесленникам что-то получше грабежа.

Варяжская дружина Владимира свидетельствовала только, что он – хороший военный вождь. Идти с одними варягами на Киев было нельзя. Новгородцы же, несмотря на склонность к торговле, а может быть, и благодаря этому были славными воинами. В летописях и былинах о мирной торговле на Балтике описано немало случаев, когда злодеи пытались изобидеть наших Василиев Буслаевых, Садко и прочих гостей. И тут случалось такое, что «ни в сказке сказать, ни пером описать». Например, в 1142 году какой-то шведский князь с епископом на 60 судах-шнеках атаковал три шедшие домой из-за моря новгородские торговые ладьи. Мирные гости покрошили полторы сотни пиратов, а три шнека забрали себе в компенсацию ущерба[203]. В 1187 году, не нарушая мира, обиженные шведами новгородские гости как бы «флотом карел» уничтожили самый большой, богатый и укрепленный город Швеции Сигтуну, повесив ее великолепные железные врата в портале новгородского Софийского собора[204].

В X веке даже по скандинавским сагам Новгород-Хольмгард был важнейшим торговым центром, куда честные купцы, при случае занимавшиеся пиратством, и морские разбойники везли свои нехитрые товары – от рабов до тонкой керамики из Фрисландии. Соперником богатевшего Новгорода на восточном конце балтийской морской торговли был более старый и крупный Полоцк. Преимуществом Новгорода были выход на Волжский путь и огромные внутренние ресурсы бескрайней территории объединения словен, кривичей, финно-угров, балтов и северных народов. Такой пушнины, моржовой кости, охотничьих соколов и иного драгоценного товара не было ни у кого. Полоцк, в котором правил не имевший никакого отношения к Рюрику князь Рогволод, был не единственным, но сильнейшим соперником новгородцев среди русских городов. Когда Владимир или Добрыня предложили: «А не сходить ли нам на Киев через Полоцк?», новгородцы тут же согласились: «Сходить!» Предлог для войны был найден моментально.

По Древнейшему сказанию, едва снова сев в Новгороде, Владимир «послал к Рогволоду в Полоцк сказать: “Хочу дочь твою взять в жены”. Тот же спросил у дочери своей: “Хочешь ли за Владимира?” Она ответила: “Не хочу разуть Владимира, но хочу за Ярополка”. Этот Рогволод пришел из-за моря, – объясняет автор, – и держал власть свою в Полоцке, а Туры держал власть в Турове, по нему и прозвались туровцы. И пришли отроки Владимира и поведали ему всю речь Рогнеди, дочери полоцкого князя Рогволода. Владимир же собрал много воинов – варягов, словен, чуди и кривичей – и пошел на Рогволода. А в это время собирались