уже вести Рогнедь за Ярополка. И напал Владимир на Полоцк, и убил Рогволода и двух его сыновей, а дочь его Рогнедь взял в жены».

Насильная женитьба на Рогнеди впоследствии больно отзовется Владимиру, в которого княжна, к несчастью князя, влюбилась и которому затем годами предъявляла супружеские права, доводя Владимира до неистовства и не позволяя от себя избавиться. Зато он сравнительно мирно присоединил Полоцк, избежав большой войны с его градскими мужами.

«И пошел на Ярополка, – продолжает летопись. – И пришел Владимир к Киеву с большим войском, а Ярополк не смог противостоять Владимиру. И затворился Ярополк в Киеве со своими людьми и с Блудом, и стоял Владимир, окопавшись, на Дорогожиче – между Дорогожичем и Капичем, и существует ров тот и поныне. Владимир же послал к Блуду – воеводе Ярополка – с коварством говоря: “Будь мне другом! Если убью брата моего, то буду почитать тебя как своего отца и честь большую получишь от меня; не я ведь начал убивать братьев, но он. Я же, убоявшись этого, выступил против него”. И сказал Блуд посланным Владимиром: “Буду я тебе друг”».

«О злое коварство человеческое! – воскликнули тут все летописцы. – Как говорит Давид: “Человек, который ел хлеб мой, возвел на меня клевету”. Этот же обманом задумал измену князю… Зол совет тех, кто толкает на кровопролитие; безумны те, кто, приняв от князя или господина своего почести или дары, замышляют погубить жизнь своего князя; хуже они бесов. Так вот и Блуд предал князя своего, приняв от него многую честь; потому и виновен он в крови той. Затворился Блуд (в городе) вместе с Ярополком, а сам, обманывая его, часто посылал к Владимиру с призывами идти приступом на город, замышляя в это время убить Ярополка, но из-за горожан нельзя было убить его». Киевлянам не в чем было упрекнуть Ярополка, да и воины Владимира были им не друзья. То, что княжеский воевода с сильной дружиной вынужден был считаться с мнением киевлян, показывает нам силу градских мужей, способных, если что, перебить и дружину.

«Не смог Блуд никак погубить его, – продолжает летопись, – и придумал хитрость, подговаривая Ярополка не выходить из города на битву». Впоследствии основным способом решения спора князей будет битва у стен города, «на приз зрительских симпатий», потому что горожане станут принимать себе в князья не обязательно победителя, но того, кого захотят впустить.

Между тем «сказал Блуд Ярополку: “Киевляне посылают к Владимиру, говоря ему: ‘Приступай к городу, предадим-де тебе Ярополка’. Беги же из города”. И послушался его Ярополк, бежал из города. И, придя в город Родень в устье реки Роси, затворился там, а Владимир вошел в Киев и осадил Ярополка в Родне. И был там жестокий голод, так что осталась поговорка и до наших дней: “Беда как в Родне”. И сказал Блуд Ярополку: “Видишь, сколько воинов у брата твоего? Нам их не победить. Заключай мир с братом своим” – так говорил он, обманывая его. И сказал Ярополк: “Пусть будет так!” И послал Блуд к Владимиру со словами: “Сбылась-де мысль твоя, и как приведу к тебе Ярополка, будь готов убить его”. Владимир же, услышав это, вошел в отчий двор теремной, о котором мы уже упоминали (двор княгини Ольги. – А. Б.), и сел там с воинами и с дружиною своею. И сказал Блуд Ярополку: “Пойди к брату своему и скажи ему: ‘Что ты мне ни дашь, то я и приму’ ”. Ярополк пошел, а (его дружинник) Варяжко сказал ему: “Не ходи, князь, убьют тебя; беги к печенегам и приведешь воинов”, и не послушал его Ярополк. И пришел Ярополк к Владимиру; когда же входил в двери, два варяга подняли его мечами под мышки. Блуд же затворил двери и не дал войти за ним своим. И так убит был Ярополк. Варяжко же, увидев, что Ярополк убит, бежал со двора того теремного к печенегам и долго воевал с печенегами против Владимира. С трудом привлек его Владимир на свою сторону, дав ему клятвенное обещание».

Серия несчастий, начавшихся случайным убийством Олега братом, продолжалась. «Владимир же стал жить с женою брата – гречанкой, и была она беременна, и родился от нее Святополк. От греховного же корня зол плод бывает: во‑первых, была его мать монахиней, а во‑вторых, Владимир жил с ней не в браке, а как прелюбодей. Потому-то и не любил Святополка отец его, что был он от двух отцов: от Ярополка и от Владимира». Этот-то Святополк и прославился сразу после смерти Владимира как «Окаянный».

В рассказе о первой усобице заложены и другие зловещие начала великих бед. Верный князю, герой Варяжко как ни в чем не бывало предлагает использовать в усобице печенегов, и никто его за это не порицает. Как и Владимира, которого летописцы и не думают укорять за призыв на Русь варягов, но хвалят за коварство по отношению к ним. По летописям, «после всего этого сказали варяги Владимиру: “Это наш город, мы его захватили, – хотим взять выкуп с горожан по две гривны с человека”. И сказал им Владимир: “Подождите с месяц, пока соберут вам куны”. И ждали они месяц, и не дал им Владимир выкупа, и сказали варяги: “Обманул нас, так отпусти в Греческую землю”. Он же ответил им: “Идите”. И выбрал из них мужей добрых, умных и храбрых и роздал им города; остальные же отправились в Царьград к грекам. Владимир же еще прежде них отправил послов к царю с такими словами: “Вот идут к тебе варяги, не вздумай держать их в столице, иначе натворят тебе такое же зло в городе, как и здесь, но рассели их по разным местам, а сюда не пускай ни единого”».

Летописцы равнодушны к использованию варягов на Руси и в рассказе о второй усобице, гораздо более страшной и кровавой. Владимир, «побежденный похотью женской», о которой мы еще расскажем, оставил много сыновей от разных жен, которые ненавидели друг друга и передали эту ненависть детям. Помня, как едва не был обделен княжеством, он заранее роздал сыновьям хорошие владения. Первенца Вышеслава (от варяжки или чешки) посадил в Новгороде, Изяслава (от Рогнеди) – в Полоцке, Святополка (от гречанки и «двух отцов») – в Турове, Ярослава (от Рогнеди) – в Ростове, Святослава (от чешки) – у древлян, Всеволода (от Рогнеди) – во Владимире-Волынском, Мстислава (от Рогнеди) – в Тмутаракани, Станислава – в Смоленске, младшего, Судислава, – в Пскове. Когда старший сын умер, на его стол в Новгороде Владимир перевел Ярослава. На место того в Ростов посадил Бориса, а в Муром – Глеба (оба от болгарки).

Взрослые дети, даже получив столы, отцом довольны не были. Летописцы, склонные обличать Святополка Окаянного, между делом отмечают, что благополучия в семье Владимира не было. Всеволод сговорился с варягами, решившими повоевать в северных владениях Руси, потом испугался гнева отца и бежал за море. Святополк,