Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Так, значит, Фай запел теперь по-другому? — с удовольствием констатировал Сапожник-Маноло, выслушав краткий доклад Адвоката. — Ну что же, я не возражаю против того, чтобы мы с Папочкой поболтали где-нибудь на нейтральной территории. У того же Григоряна, допустим. Но пусть он на это время попридержит своих ребят. Если он думает, что перестрелка в порту, это — сущий пустячок, то он крупно заблуждается. Кстати, что там творилось прошлой ночью на Сурабайя?
— Ни наших, ни Папы Джанфранко людей там не было, — пожал плечами де Лилл. — По неподтвержденным данным, там сцепились… э-э… люди Черной Церкви и те — из Храма Желтого Камня. Полиция, как всегда, замешкалась. Если и были убитые-раненые, то обе команды забрали своих пострадавших с собой. Знающие люди полагают, что продолжение вскоре последует. Вообще, народ одурел: Леон говорит, что своими глазами видел, как среди бела дня трое легавых в штатском захомутали двоих других…
— Ну и бог им в помощь. — Маноло слегка скривил рот в презрительной улыбке и помешал ложечкой чай, заваренный пакетиком «Липтона». — Предупреди всех наших, чтобы не лезли в эти разборки… Что касается встречи с Папочкой, то тут стоит поторопиться — после того как Луис угостил их личинкой «огненного червя», наступил их черед. Ход за ними…
И тут все здание склада, в подвальном этаже которого происходил разговор, тряхнул мощный взрыв. И почти сразу за ним — второй. В чашку Маноло шлепнулся основательный шматок потолочной известки. Сапожник помянул дьявола и добавил:
— Это, похоже, из противотанкового — по моему офису… Я, кажется, что-то говорил о переговорах? Можешь про это забыть, Адвокат…
Поднявшись на ноги, он отряхнул рукава пиджака, вытянул из кармана какие-то скомканные баксы, отворил в углу стоящий шкафчик и, запалив банкноты от зажигалки, принес их в жертву Хакун-Хунну — Шальному Богу Драки.
— Вы правильно сделали, шеф, что заранее перебрались сюда, — заметил де Лилл. — Сейчас я выясню, что там творится наверху…
Свирельный звук вызова, который испустил притороченный к поясу блок связи, прервал его. Адвокат прижал трубку к уху — здание тем временем тряхнуло третьим взрывом — и, сообщив на тот конец канала связи, что да, он все понял и передаст наверх, вырубил связь и повернулся к обсыпанному, как и он сам, с ног до головы, сыплющейся с потолка трухой Маноло и доложил:
— Это Трюкач. Они готовы и назначают время и место.
— Как? Вот так — сразу? — Маноло был потрясен. Адвокат снова пожал плечами:
— Я только передаю то, что Трюкач…
— Так, значит, когда и где?
— На двадцатом этаже Пугачевского центра, завтра в шестнадцать десять, — доложил де Лилл. — У лифта.
В дверь условным стуком постучал Уолт. Вошел и положил перед Шаленым карточку — «магнитку».
— Здесь все, что удалось собрать по этому человеку. Довольно богатая событиями биография, — прокомментировал он добытый материал, — Будьте осторожнее, Шишел. Всего лучше — попробовать найти с ним общий язык. Хотя это, конечно, зависит от того, как вы хотите… закончить партию.
Шишел сделал вид, что не понял вопросительной интонации слов настырного репортера, и молча стал «листать» файл по Клайду Ван-Дейлу, записанный на карточке.
Уолт, убедившись, что ответа на его скрытый вопрос, скорее всего, просто не существует, убыл по делам.
Потратив минут сорок на постижение тайны личности предстоящего партнера по переговорам, Шишел вернулся к магнетически манящим его строкам дневника Шайна.
«…Необычайно сложно и трудно строились мои отношения с людьми Ложного Учения, — сетовал адмирал. — Большинство из них темны и невежественны. Иные оболванены постоянными сеансами медитации и накачаны наркотиками. Пожалуй, только верхушка этого черного айсберга, возвышающаяся над морем мрака и безумия — Магистры и Великие Посвященные, — способна осознавать смысл их бесконечной борьбы с разумом и просвещением в Малой Колонии. И смысл их бесконечного противостояния Янтарному Храму.
К самим жрецам Янтарного Храма оказалось не так легко подступиться. Период господства Ложного Учения слишком памятен народу Малой Колонии. В ту — относительно недавнюю — пору лишь эти клоуны в оранжевых хламидах воплощали в себе идею Сопротивления. Дьявольски непопулярным жестом было бы любое покушение на это осиное гнездо.
Зато большего успеха мне удалось достичь в борьбе с мирским филиалом Храма — Институтом вакуума. Он — этот институт — достался Малой Колонии в наследство от Империи. Для нее — забытой Богом и людьми дыры у черта на куличках — это заведение было вполне приличным, неплохо оснащенным и перспективным исследовательским звеном. Теперь же, после исчезновения Империи, институт оказался чудовищно гипертрофированным, невероятно прожорливым и капризным аппендиксом в теле Малой Колонии. Даже когда значительная часть работ в нем была свернута, слишком многое и слишком многие здесь зависели от этого заведения, превратившегося в некую самодостаточную сущность. Позиции института укрепило и то, что он напрямую был связан с культом Янтарного Храма. Трудно сказать, кто был ведущим в этой спарке — академическая наука или же странный, полубуддистский-полусциентистский культ…
Я многое узнал от ученого народа. Оказалось, что, по мнению тех, кто был посвящен в смысл оставшихся нам от Предтеч текстов — их именуют еще Старыми Книгами, — Янтарный Храм служил местом познания структуры пустоты. Предтечи близко подошли к некой технологии получения огромных количеств энергии за счет перестройки микроструктуры самого пространства. Исследователи, придерживающиеся такой точки зрения, двигались двумя разными путями: одни из них стремились расшифровать оставшиеся от Предтеч тексты и адаптировать полученную таким образом информацию к парадигме современной науки, к ее языку, в то время как другие шли путем последовательных попыток воспроизвести результаты, полученные якобы Предтечами. Оба направления брали свое начало еще в частично рассекреченных материалах, наработанных в Янтарном Храме людьми Комплекса. По обоим направлениям были излучены результаты, не лишенные прикладного значения. Опасность же этих исследований, по мнению противников этих исследований, заключалась в том, что активное воздействие на микроструктуру пространства может повлечь за собой своего рода цепную реакцию — спонтанный переход Вселенной из одного метастабильного состояния в другое. Образно говоря, это будет смертью одной и рождением другой Вселенной. Другой. В которой мы уже не предусмотрены. В которой нас не будет. Именно приближение к такому метастабильному переходу и ощущает Дьяволов Камень. Именно его он и должен предотвратить».
— Чтоб им всем удавиться! — зло прошипел сержант Харрис, короткими перебежками пробираясь к наскоро сооруженной траншейке, защищенной мешками с песком, где, вжав голову в плечи и ругаясь на чем свет стоит, пытался по рации докричаться до штаба операции рядовой Пол Родмен. — Где тут у них кто?!
— На той стороне, в здании библиотеки и на крыше склада, засели, по всему судя, люди Маноло-Карнеги, — торопливо начал вводить шефа в курс дела Пол. — А с той — в корпусе гостиницы — засели макаронники Папы Джанфранко. Палят почем зря. И те и другие…
