— Пойдём, — медсестра провела меня мимо.

— Не прощай его, Белл, — сказал мне кто-то из толпы, это был один из школьных футболистов. — Этот человек мог вас спасти.

Меня молча проводили мимо всех. Краем глаза я заметила и родителей Эрики с Рэем. Они вчетвером не ругались и не общались. Скорее, они не знали, как реагировать на то, что сделал Рэй ради Эрики.

— Она тоже там была? — донеслось до меня с другого конца. Две девчонки из нашей школы уставились на меня.

— Посмотри на её лицо, естественно.

В горле встал какой-то комок. Люди снова собрались в больнице. На этот раз я тоже выступаю главным участником этой истории.

Медсестра отворила двери ключом и открыла их передо мной. С особой осторожностью я вошла в комнату. Синий свет забивал всю палату. Я хотела что-нибудь сказать, но казалось, этого вовсе и не требовалось.

— Белл, ты пришла в себя, — улыбнулась Эрика, как только увидела меня.

С её лица стекали слёзы, руки дрожали, а глаза поминутно дёргались, но она старалась делать вид, что ещё может чувствовать хоть что-то.

— Проходи, — улыбнулся мне Рэй.

Они вместе лежали на одной кровати. Эрика обвила его со всех сторон. Уверена, до моего прихода она занималась только тем, что восхищалась им, или винила за то, что он сделал. Вероятно, она делала всё это вместе. Уж такой она была.

— Грейс всё ещё спит? — удивлённо спросила Эрика. — Говорят, в её организме нашли больше всего снотворного.

— Это было снотворное? — спросила я.

— Конечно, нас же не просто так отключило, — ответил Рэй.

— О… Боже, — посмотрела я на него. — Ты знаешь, насколько ты сильный, Рэй. Я никогда не встречала таких, как ты. Никогда…

Он мило улыбнулся и кивнул, приняв это как должное.

— Сколько будет стоить протез руки? — повисла над ним Эрика.

— Это не поможет, — отвёл взгляд Рэй. — Я не буду рисовать с пластиковой кистью.

И Эрика снова расплакалась. Я подошла к ним ближе, присела тихо на кровать, взглянула на Эрику и громко ужаснулась.

— Что за чертовщина, — промямлила я.

Эрика хоть и блондинка, но седина, выступившая на её висках, была такой яркой и заметной, что пугала своим обилием.

— Всё нормально, — улыбнулся Рэй. — Я люблю её даже такой.

То, как он мило улыбался, обнимал её, держал так, будто боялся потерять, заставляло меня думать о том, что я долгое время недооценивала их отношения. Это не простая подростковая влюбленность, которая проходит после школы. Это любовь, самая настоящая и неимоверно сильная, которая не исчерпает себя никогда. Можете поверить мне на слово, эти двое будут вместе всю свою жизнь, долгую и с этого момента счастливую.

— Вы давно пришли в себя? — присела я на кровать Рэя.

— Мы не теряли сознание, — ответила Эрика.

— Она даже ещё не была в своей палате, — улыбнулся Рэй.

— То есть вы знаете всё, что произошло потом? — удивилась я.

— Потом приехала полиция, почти мгновенно, минут через пять. Твой отец отвёз нас сюда, мне сделали кучу непонятных операций. Эрика всё время была рядом. Потом приехали наши родители, соседи и одноклассники.

— Кто вызвал полицию?

— Сосед Эрики. Ты должна была видеть его, он бегает по коридору и просит у всех прощения.

— За что.

— Он видел сигналы, — объяснила Эрика. — Ещё в самом начале, но не поверил.

— Неужели можно было не поверить, — прошептала, скорее задавая себе вопрос, чем Рэю и Эрике.

— Только потом, когда сигналы прекратились, ему показалось, что были слышны крики, но и это не заставило его вызвать полицию. Он вышел из дома только тогда, когда убийца уже убегал из дома.

Никто не говорил об этом человеке плохо. О нём мы не говорили вообще. Мы знали, что он не достоин нашего прощения, но мы не хотели обсуждать это заново. Мы, кажется, начинали понимать, что пережили буквально полчаса назад. Мне казалось удивительным, как быстро поменялось время. Всё так изменилось за обычные полчаса. Я начала задумываться, а возможно ли такой короткий срок отмотать назад? И ужасалась всё больше и больше, когда понимала, что в жизни никаких отмоток не будет.

ГЛАВА 37

Меня выписали из больницы через четыре дня. Грейс к тому времени уже собирала вещи, чтобы вместе с дядей уехать в другой, более безопасный город. О ней в Тенебрисе говорили, что это девочка, которая пострадала меньше всех. В тот момент, пока одной пришлось ждать мучительной минуты смерти, второму жертвовать своим будущим, а третей видеть это всё собственными глазами, она спала. Говорили, что ей повезло. Но иные, кто знал, почему она не просыпалась несколько часов, имел обыкновение содрогаться при мысли о ней.

Когда нас четверых по несколько раз проверили в больнице, взяв не по одному анализу, мы узнали, что Грейс была единственной, кому подсыпали дополнительную дозу снотворного после того, как она уснула. Мой отец искал в этом логику, но это делалось сложно, когда единственное о чём он думал, было лишь то, что Грейс в какой-то мере причастна к тому, что произошло с нами.

— Напомни мне, — сказала он, как только я вернулась домой. — Я говорил тебе не общаться с этой девчонкой?

— Говорил, — промямлила я, не желая даже вступать с ним в ссору.

— Так почему ты нарушила моё указание?

— Пап, — слабо ответила я. — Это разве первый раз, когда я нарушаю твои указания?

— Это первый раз, когда последствия настолько трагичны!

Он показал руками большой круг.

— Потому что я хотела встретиться с друзьями, ясно? — посмотрела я на него. — Грейс предложила собраться вместе. Я согласилась.

— Так это была её идея?

— Да, её. Это является каким-то весомым доказательством того, что она в чём-то виновата?

— А ты знаешь, что шампанское, которое она принесла, было отравленным?

— Не ври.

— Мы обнаружили это, когда осматривали помещение Эрики. И поверь мне, мы нашли остатки снотворного на стенках той бутылки, которую вы все пили.

— Как маньяк сделал это?

— Мы и собираемся это узнать.

Затем он надел пальто на широкие плечи и, посмотрев время на часах, собрался уходить на работу.

— Пап, — улыбнулась я ему вслед. — Прости.

Сперва он удивился этому. Не каждый раз я извинялась за свои выходки. Точнее, я не извинялась никогда.

— Ничего, — как можно мягче ответил он.

— Как думаешь, я виновата в том, что случилось?

— Ни в коем случае. Не будь там тебя, они всё равно собрались бы втроём. Заметь, ты не играешь ключевой роли в плане маньяка. Он проделал бы это с Рэем и Эрикой в других обстоятельствах. В этом не виновен никто, ни ты, ни Эрика, ни Рэй. Единственный, кого следует винить — сам маньяк. Запомните это с