— Нет, все гораздо проще. Я предлагаю использовать силу разума. Ведь Лабиринт Безумия изменил не только наши тела. После того, что мы пережили на «Победителе», мои способности, очевидно, возросли. Вероятно, вы тоже изменились. Мы стали чем-то большим. Передвинулись на следующую ступень. Прислушайтесь. Сосредоточьтесь. Слышите вы то же, что и я?

Фрост хмуро кивнула и прислушалась. Было тихо-тихо. Ни Сайленс, ни воины-призраки на посту не шевелились и не разговаривали. В наступившей тишине слышно было лишь их с капитаном дыхание. Но уже в следующее мгновение Фрост услышала — а может, почувствовала — какое-то биение. Это был даже не звук, а нечто другое, и в этом подобии звука она вдруг различила холодный нечеловеческий голос.

— Черт побери! — сказала Фрост. — Это машина. Я слышу, как она думает и отдает приказы. Языка ее я не знаю — может, это даже не язык, а какой-то неизвестный компьютерный код, — но тем не менее понимаю его. Это тот сигнал, который обнаружил Стелмах. Голос, повелевающий воинами-призраками.

— Да, — сказал Сайленс. — Все так и есть. В довершение ко всему мы с вами стали экстрасенсами. Но дело в том, что мы умеем не только слушать. Давайте попробуем испортить эту машину. Это возможно. Попытайтесь активизировать нашу с вами связь.

Сайленс мысленно потянулся к сознанию Фрост, и она подалась ему навстречу. Разумы их сцепились, мысли перемешались. А потом вдруг что-то вспыхнуло, и возникло единое сознание, нечто большее, чем простая сумма двух разумов. Оно вырвалось из тесной темницы человеческих тел и молнией устремилось к сверкающей вражеской машине. Силовые щиты не смогли удержать этот поток энергии. Машина взвыла и взорвалась, рассыпавшись сотней сверкающих осколков, так и не осознав, откуда пришла ее смерть. Воины-призраки рухнули как подкошенные и застыли. Их мозг погиб. Чистый разум, бывший одновременно Сайленсом и Фрост, снова разделился на две половинки, прикованные каждая к своему телу, со всеми его недостатками и ограничениями. В пустом помещении снова стояли два человека, уже начавшие забывать, что это такое — разум без тела. Они должны были забыть, потому что иначе могли потерять свою человеческую сущность. А к этому они не были готовы. По крайней мере пока. Несколько долгих мгновений они стояли неподвижно и молча глядели друг на друга.

Первым молчание нарушил Сайленс.

— Мы никому не должны об этом рассказывать, — сказал он. — Вы же понимаете, что они с нами сделают.

— Наш долг — сообщить об этом начальству, — возразила Фрост. — Быть может, изучив нас, они научатся наделять такими же способностями других.

— Скорее они убьют нас, чтобы посмотреть, что у нас внутри, — возразил Сайленс. — Не люди сделали нас такими, как мы есть, и человеческая технология не в силах воспроизвести этот процесс. Кроме того, узнав о наших способностях, Лайонстон немедленно прикажет нас казнить — такие могущественные подданные ей не нужны. Но не обязательно решать этот вопрос прямо сейчас. Мы можем обсудить его позже. Сейчас у нас другая проблема. Как мы намерены объяснить, что здесь произошло?

— О, это не проблема, — ответила Фрост. Она подняла дисраптер и метким выстрелом уничтожила остатки странного механизма. Только выжженное пятно на полу показывало теперь, что здесь что-то было. Фрост сунула дисраптер в кобуру. — Удачный выстрел — вот и все.

— Очень зрелищно, — сказал Сайленс и включил связь.

— Вызываю мостик. Слышите меня? Говорит капитан. Доложите обстановку. С воинами-призраками покончено, верно?

— Не знаю, как вы это сделали, — сказал Стелмах, — но, судя по поступающим ко мне докладам, все было кончено в одну минуту. Все воины-призраки вдруг вздрогнули, упали и испустили дух. Мы победили. Потрясающе. Я был почти уверен, что это невозможно. Боюсь упасть в обморок.

— Попробуйте продержаться до тех пор, пока мы не вернемся на мостик, — сказал Сайленс. — Вы молодец, Стелмах. Если бы не ваша теория насчет контрольного механизма, эти твари уже выцарапывали бы нам мозги, чтобы запихнуть вместо них свою проклятую электронную начинку. Вы герой, и члены вашей семьи должны вами гордиться.

— Тоже мне герой! Я же не согласился идти с вами на «Победитель».

— Герои бывают разные, — возразил Сайленс. — Главное, что без вас мы бы не выпутались. Конец связи.

Сайленс и Фрост спустились со своей галереи и вошли в основное помещение склада. Воины-призраки не двигались. На всякий случай Сайленс все же следил за ними уголком глаза.

— Я думала, мы возвращаемся на мостик, — заметила Фрост.

— Сейчас пойдем, — ответил Сайленс. — Думаю, мы заслужили небольшую передышку. Надо же отдышаться.

— Интересная у нас с вами жизнь, — сказала Фрост. — Но на этот раз мы по крайней мере не потеряли корабль.

— И то верно, — согласился Сайленс. — Похоже, мы просто привыкли быть героями.

Он ненадолго задумался, а потом спросил:

— Как вы думаете, все эти голоса действительно были частью ловушки?

— Конечно, — ответила Фрост. — Чем же еще они могли быть?

Сайленс пожал плечами:

— Не знаю. Просто… Просто похоже было, что они нас предупреждают.

— Но если источником голосов был не «Победитель», то откуда они вообще могли взяться?

— Не знаю. Вообще-то я бы предпочел об этом не думать.

— Ну и черт с ним, — заявила Фрост. — Все же знают, что на границе вечно творится что-то странное.

КРУГИ АДА

Сначала на экране появились расплывчатые переливающиеся узоры. Когда монитор прогрелся, узоры сменило изображение металлической поверхности, изрезанной мрачными траншеями и глубокими воронками. Повсюду виднелись огромные кучи металлолома.

Этот унылый ландшафт тянулся до самого горизонта и исчезал в предрассветных сумерках. Тусклое багровое солнце неохотно ползло вверх по затянутому темными тучами серому небу. Было неестественно тихо — ни птичьего свиста, ни стрекота насекомых; только поднимающийся ветер стонал и свистел, будто набирался сил, чтобы превратиться в ураган.

Камера плавно повернула направо, показав зрителям фабричный комплекс. Его огромные размеры, высокие башни, яркие разноцветные огни, льющиеся из окон, должны были бы заслонить унылый пейзаж, но что-то мешало этому. Слишком много было вокруг исковерканного металла. Казалось, что фабрика состарилась и приползла сюда умирать, как многие ее предшественницы в прежние времена. Камера медленно приблизилась, и изображение фабрики заполнило весь экран. Теперь стали видны вооруженные защитники, холодно глядевшие из траншей и пулеметных гнезд, и скоро стало ясно, что фабрику осаждает какой-то невидимый, но могущественный враг.

В поле зрения камеры появилась маленькая фигурка, медленно пробиравшаяся между кучами ржавого железа, разбрызгивая во все стороны грязь. Закрыв пол-экрана, человек наконец остановился и заглянул в камеру. Лицо у него было красным, светлые волосы будто прилипли к голове. Кроме того, он был весьма невысок, и даже огромная меховая шуба не могла скрыть его излишней полноты. Но взгляд у коротышки был настолько спокойным и уверенным, что у зрителей почему-то сразу создавалось впечатление, что он не обманет и непременно расскажет правду о том, что видел. Поднимающийся ветер полоскал концы его волос, но человек не обращал на это внимания.