— Очень хорошо, шериф. Пожалуйста, перезвоните через десять минут. — И Коуэн повесил трубку, прежде чем Джентри успел возразить.

Разъяренный, он ходил взад-вперед перед входом в отель, с трудом сдерживая желание собрать вещи и тут же вылететь в Филадельфию. Все это было чрезвычайно странно. Он знал, как сложно найти исчезнувшего человека в Чарлстоне, но там под рукой шерифа все же было шесть полицейских и в десять раз больше возможных источников информации. Но все это представлялось ему каким-то законченным абсурдом.

Он перезвонил через восемь минут. Ему снова ответил женский голос:

— Да, шериф. Подождите секундочку, пожалуйста. Джентри вздохнул и прислонился к металлическому каркасу телефонной будки. И тут что-то острое воткнулось ему в бок. Шериф обернулся и увидел рядом двух мужчин, стоявших как-то подозрительно близко. Тот что был повыше широко улыбался. Затем Джентри чуть опустил глаза и различил дуло автомата.

— Мы сейчас пойдем к той машине и сядем в нее, — сказал высокий и сердечно улыбнулся. Затем он похлопал Джентри по плечу, словно они были старыми друзьями, встретившимися после долгой разлуки. Дуло автомата еще глубже впилось под ребра.

«Слишком уж этот здоровяк ко мне прижимается», — подумал Джентри. Он допускал, что ему удастся отбить оружие прежде, чем мужчина сможет выстрелить, но его напарник отошел на пять футов, продолжая держать правую руку в кармане плаща. Поэтому, что бы Джентри ни предпринял, у второго оставалась возможность выстрелить беспрепятственно.

— Ну, пошли, — велел высокий. И Джентри пошел...

Они неплохо прокатились — сначала на запад к мемориалу Линкольна, объехали приливной бассейн, затем по дороге Джефферсона к Капитолию, мимо здания Пентагона и обратно. Хотя о достопримечательностях столицы США никто не говорил. Широкий лимузин с обитыми плюшем сиденьями двигался бесшумно. Стекла были затемнены, дверцы запирались автоматически, переднюю и заднюю части автомобиля перегораживал звуконепроницаемый плексиглас. Джентри усадили назад так, что он оказался зажатым между двумя неизвестными. Рядом, на откидном сиденье, сидел взъерошенный человек с седыми волосами, грустными глазами и мешковатым, изъеденным оспинами лицом, которое тем не менее казалось красивым.

— Ребята, я хочу вам кое-что сказать, — заметил Джентри. — Похищение людей в этой стране запрещено законом. Тем более шерифов...

— Не предъявите ли вы мне какое-нибудь удостоверение личности, мистер Джентри? — тихо спросил седовласый человек.

Джентри подумал, не произнести ли возмущенную обличительную речь, но потом просто пожал плечами и полез за своим бумажником. Никто не стал на него набрасываться, когда он сунул руку в карман — перед тем как сесть в машину его обыскали.

— Похоже, вы — Джек Коуэн, — отметил Джентри.

— Да, я — Джек Коуэн, — подтвердил собеседник, копаясь в бумажнике Джентри, — а у вас полный порядок с удостоверениями, кредитными карточками и прочими документами, выданными на имя шерифа Роберта Джозефа Джентри.

— Друзья и коллеги зовут меня Бобби Джо, — заметил Джентри.

— Но нет на Земле другого такого места, как Америка, где бы удостоверение личности значило меньше, — усмехнулся Коуэн.

Джентри пожал плечами. Его подмывало объяснить им, насколько мало его это заботит, но вместо этого он спросил:

— А могу я взглянуть на ваше удостоверение личности?

— Я — Джек Коуэн.

— Ага. Вы действительно начальник Арона Эшколя?

— Я возглавляю отдел переводов и внешних связей в посольстве, — пояснил Коуэн.

— Это отдел, в котором работает Арон?

— Да, — кивнул Коуэн, — а вы не знали этого?

— Насколько я понимаю, один из вас троих — Арон Эшколь, — улыбнулся Джентри. — Я никогда его не видел и, судя по тому, как складывается ситуация, никогда не увижу.

— Почему вы так говорите, мистер Джентри? — Коуэн произнес это ровным ледяным тоном.

— Считайте, что я догадался, — хмыкнул Джентри. — Я прошу к телефону Арона, и все посольство пытается удержать меня на связи, пока вы, ребята, впрыгиваете в ближайший лимузин и рвете когти к моему отелю, чтобы под дулом автомата свозить меня на экскурсию. И если вы те, за кого себя выдаете... хотя сейчас уже один черт может это разобрать... ваше поведение не слишком соответствует тому, как должны вести себя посланники наших верных и зависящих от нас союзников на Ближнем Востоке. Подозреваю, Арон Эшколь убит или пропал без вести, и вы настолько расстроены этим обстоятельством, что втыкаете дуло автомата под ребра законно избранным представителям власти.

— Продолжайте, — попросил Коуэн.

— А пошли вы знаете куда! — выругался Джентри. — Я уже все сказал. Объясните мне, что происходит, и я скажу, зачем я звонил Арону Эшколю.

— Мы можем поспособствовать тому, чтобы вы продолжили свое участие в этой беседе, другими средствами, — произнес Коуэн, и отсутствие угрозы в его голосе сработало лучше, чем любое запугивание.

— Сомневаюсь, — ответил Джентри. — Если только вы те, за кого себя выдаете. Как бы там ни было, я не скажу ничего, пока вы не сообщите мне что-нибудь ценное.

Коуэн бросил взгляд на мелькавшие за окном нагромождения мрамора и снова посмотрел на шерифа.

— Арон Эшколь мертв, — проронил он. — убит. Он, его жена и две четырехлетние дочурки.

— Когда? — спросил Джентри.

— Два дня назад.

— В Рождество... — ахнул шериф. — Ну и праздничек выдался! Как же его убили?

— Кто-то проткнул им головы проволокой, — безучастно произнес Коуэн. Можно было подумать, что он описывает новый способ укрепления автомобильного двигателя.

— О Господи, — выдохнул Джентри. — Почему я ничего не читал об этом?

— Там произошел взрыв с последующим пожаром, — пояснил Коуэн. — Прокурор Вирджинии классифицировал это как смерть вследствие несчастного случая... утечка газа. Связь Арона с посольством не была установлена агентствами властей.

— А ваши врачи нашли истинную причину их гибели?

— Да, — печально подтвердил Коуэн. — Вчера.

— Но зачем было поднимать весь этот кавардак, когда я позвонил? — осведомился Джентри. — У Арона могло быть... нет, постойте... Я упомянул Сола Ласки. Вы думаете, что смерть... гибель Арона и его семьи каким-то образом связана с... его дядей?

— Да. Именно так, — ответил Коуэн.

— Так кто убил Арона Эшколя?

Коуэн пристально взглянул на Джентри.

— Теперь ваша очередь, шериф. Джентри помолчал, собираясь с мыслями.

— Вы должны отдавать себе отчет, — продолжил Коуэн, — что если Израиль сейчас оскорбит американских налогоплательщиков в этот чрезвычайно важный период отношений между нашими странами, последствия могут оказаться для него губительными. Мы готовы поступиться собственными желаниями, но освободим вас только в том случае, если вы докажете нам свою непричастность ко всем этим горестным событиям. Если вам не удастся убедить нас, то для всех заинтересованных сторон будет гораздо проще, если вы исчезнете.