В июне 1935 года Наркомат тяжелой промышленности перевел Петра Тюркина в город на Неве — руководить Ленинградским индустриальным институтом. В ту пору это был крупнейший в городе и стране технический вуз, в нем училось 40 с лишним процентов всех ленинградских студентов.

Начальство Петра Андреевича ценило. В приказе главного управления учебными заведениями Наркомата тяжелой промышленности говорилось: «Сочетая строгую требовательность к организации учебного процесса и к успеваемости с внимательным отношением к нуждам профессорско-преподавательского состава и студенчества, Тюркин добился ощутимых результатов в качестве директора самого крупного вуза тяжелой промышленности — Ленинградского индустриального института».

Приказом наркома просвещения Бубнова Петра Андреевича Тюркина премировали автомашиной «М-1». Роскошный по тем временам подарок.

Ленинградом руководил Андрей Жданов, помнивший Тюркина по Нижнему Новгороду. В июне 1936 года Тюркина как опытного чиновника поставили заведовать областным отделом народного образования. На следующий год сделали заместителем председателя Леноблисполкома.

А 31 августа 1937 года Тюркин внезапно оказался главой всей Ленинградской области. На заседании исполкома обсуждалась готовность школ к новому учебному году. Но это оказалось не единственным вопросом, который прямо затрагивал Петра Андреевича. В тот день освободили от должности председателя Леноблисполкома Алексея Петровича Гричманова. Его назначили заместителем наркома финансов СССР. Когда он приедет в Москву, то будет арестован и уничтожен. Исполнять обязанности председателя поручили Тюркину.

Опыта для того, чтобы управлять экономикой края, у Тюркина не было. Но на этом высоком посту Петр Андреевич не проработал и полутора месяцев. 12 октября он уже стал наркомом и поехал в Москву. А экономику и хозяйство области поручили Петру Сергеевичу Попкову, выпускнику Института инженеров коммунального строительства. Он на многие годы станет председателем Леноблисполкома.

Кто же раскладывал этот кадровый пасьянс?

Несложно предположить, что Тюркина на пост наркома предложил член политбюро Андрей Александрович Жданов, который не только руководил Ленинградом, но и был секретарем ЦК. В этой роли ведал всеми кадрами идеологической сферы.

В предвоенные годы Сталин симпатизировал Андрею Александровичу. Жданов был веселым и компанейским человеком, играл на гармони и на рояле, пел. Когда Сталин устраивал ужины, он сажал рядом с собой Жданова и назначал его тамадой. Правда, всякий раз говорил ему, когда и за кого пить, а иногда и буквально диктовал текст тоста.

Жданов активно переводил в Москву ленинградские кадры. Годом позже, 1 января 1939 года, по его рекомендации союзным наркомом текстильной промышленности стал Алексей Николаевич Косыгин. А заместитель председателя горисполкома Николай Алексеевич Вознесенский возглавил в Москве Госплан.

В марте 1939 года Андрей Александрович Жданов, выступая на XVIII съезде партии, с гордостью говорил о своих выдвиженцах:

— Если несколько лет тому назад боялись выдвигать на руководящую партийную работу людей образованных и молодежь, руководители прямо душили молодые кадры, не давая им подниматься вверх, то самой крупной победой партии является то, что партии удалось, избавившись от вредителей, очистить дорогу для выдвижения выросших за последний период кадров и поставить их на руководящую работу.

Кто мог тогда предположить, что наркомом Петр Тюркин пробудет всего три года, после чего 1 марта 1940 года его столь же неожиданно освободят от министерской должности. Ему предложили пост директора Московского инженерно-экономического института им. Серго Орджоникидзе, а через три месяца вернули в город на Неве на прежнее место. Сменилось только название — теперь это был Ленинградский политехнический институт им. М. И. Калинина.

Во время блокады Ленинграда генерал-майор Тюркин был начальником политуправления Ленинградского фронта. После войны — заместителем председателя Ленгорисполкома, директором областного Института истории партии.

В автобиографии Тюркин уверенно писал: «За время своего непрерывного пребывания в рядах членов партии Ленина-Сталина я никогда не имел каких-либо колебаний, не примыкал к каким-либо антипартийным группировкам — наоборот, всегда активно боролся со всеми врагами партии, неуклонно осуществляя в своей практической работе генеральную линию партии».

Но он стал жертвой печально знаменитого ленинградского дела, когда после смерти Жданова уничтожались его кадры. 19 ноября 1949 года Тюркина арестовали. Министерство государственной безопасности обвинило бывшего наркома просвещения в том, что он «в период своего пребывания на руководящей советской работе поддерживал близкую связь с участниками антипартийной группы, существовавшей в г. Ленинграде, и проводил враждебную ВКП(б) и советскому правительству деятельность».

Бывший нарком и полгода не прожил в заключении. Петр Тюркин умер 2 мая 1950 года в тюремной больнице. 25 июня 1954 года следственное управление КГБ при Совете министров СССР прекратило дело за отсутствием состава преступления…

Никому не ведомо его будущее. Назначенный наркомом Петр Тюркин начал с того, что, разоблачая своего предшественника Бубнова, отправлял в ЦК одну докладную записку за другой, сигнализируя о «вредительской работе врагов народа, пробравшихся в Наркомпрос РСФСР и его местные органы».

Наркомат просвещения при Тюркине, как и все центральные ведомства, работал по графику, подогнанному под ритм жизни вождя, — до глубокой ночи. Никто не решался уйти, пока хозяин на месте. Хотя от такой работы проку было немного.

В 1937 году Тюркина и Крупскую избрали депутатами Верховного Совета СССР. Верховному Совету формально принадлежала законодательная власть в стране. Он утверждал правительство, принимал законы и бюджет. Но собирался всего два раза в год на несколько дней. Никаких речей, помимо одобрительных, не звучало. Депутаты, проголосовав за всё, что им предлагали, разъезжались. Да и заседания комиссий обеих палат (Совета Союза и Совета национальностей) носили ритуальный характер. Повлиять на судьбу страны, что-то изменить в законе или бюджете депутатам было не под силу. Депутатский значок был просто важным знаком отличия. Высоким чиновникам он полагался по должности.

Тюркин и Крупская исправно посещали сессии, благо они были короткими. Обыкновенно сессии проходили самым скучным образом. Но иногда случались сюрпризы. 17 января 1938 года на сессии выступил депутат Верховного Совета СССР Мир Джафар Багиров, первый секретарь ЦК компартии Азербайджана. Он обрушился с критикой на союзного наркома юстиции Николая Васильевича Крыленко, хорошо известного Крупской еще с революционной поры:

— Если раньше товарищ Крыленко большую часть своего времени уделял туризму и альпинизму, то теперь отдает свое время шахматной игре. Нам нужно всё же узнать, с кем мы имеем дело в лице товарища Крыленко — с альпинистом или наркомом юстиции? Не знаю, кем больше считает себя товарищ Крыленко, но наркомюст он, бесспорно, плохой. Я уверен, что товарищ Молотов учтет это при представлении нового состава Совнаркома.