— Твою мать! — выдохнул Эсвен, понимая, что сейчас ему это с рук не сойдёт.

Ну и как после этого любить людей? Впрочем, как и некоторых драконов.

Тем временем Сильвен, провожаемый полным ужаса взглядом заключённого, прошёл к панели управления и поменял настройки климат-контроля.

— Нужно сдерживать свой страх в присутствии дракона. — По камере прошёлся порыв ветра, и Сильвен глубоко вдохнул. — Мы чуем, когда вы боитесь, и нас это заводит.

— П-простите, — пробормотал Алан.

Сильвен поморщился и потянулся к пульту на столе.

Алан тут же затрясся.

— Не надо!

— А вот просить не нужно. — Сильвен заблокировал пульт и накрыл его защитным колпаком. — Эффект будет обратный. Особенно если имеете дело с огненным драконом. Пожалуйста, расслабьте руки, я вас освобожу.

Минуту спустя Алан вывалился из кресла и скорчился на полу. Сильвен опустился рядом на колени, протянул руку с зажатым в ней устройством.

— Это медробот. Врач, я вижу, вам не нужен, однако укол успокоительного не повредит. Прошу вас… Вы можете встать? Диван у вас за спиной.

— З-зачем зд-десь д-диван? — выдохнул Алан, когда со второй попытки сумел до него добраться.

Сильвен протянул стакан с водой.

— Иногда король желает присутствовать на допросе. Господин Газаль, позвольте вашу руку: медробот ещё не закончил анализ.

Некоторое время в допросной стояла тишина — только тяжело дышал заключённый и тихонько потрескивал фильтр в климат-контроле: Сильвен включил его на полную.

— Что вы со мной… сделаете? — произнёс наконец Алан.

Дракон изучил показания робота и пожал плечами.

— Король отдал приказ о вашем помиловании.

Алан ахнул.

— Значит, я… свободен?

Сильвен протянул ему зеленоватую гербовую бумагу, где красовалась размашистая подпись Роберта и оттиск его фамильного перстня.

— Абсолютно.

Алан недоверчиво уставился сначала на дракона, потом на приказ. Взял — рука дрожала, лист бумаги плясал перед глазами, и Газаль растерянно щурился, словно вдруг потерял не только достоинство, но ещё и зрение.

— Кажется, вам сейчас не помешало бы выпить, — заметил Сильвен.

— В-выпить?

— Ну да. В Столице полно прекрасных баров, а раз вы теперь свободны… — Дракон поймал изумлённый взгляд заключённого, уже, впрочем, бывшего; и улыбнулся. — Я бы на вашем месте выпил.

Алан промолчал — вернулся к изучению приказа. Сильвен терпеливо ждал. И как только Алан опустил руку с документом, дракон сказал:

— Я должен принести извинение за моего подчинённого, Эсвена. Дракона, который был здесь до меня. Вы излучаете страх, что совершенно нормально для человека на допросе. А Эсвен огненный дракон… Что его, конечно, нисколько не оправдывает. Король не одобряет подобное поведение, так что можете быть уверены: Эсвен понесёт наказание. На ваш счёт, полагаю, уже перечислена моральная компенсация… Простите, забыл отдать ваш планшет.

Изумлённый Алан взял браслет, пробормотав благодарность. И конечно, тут же полез проверять деньги.

— Насчёт выпить… — начал Сильвен. — Вы, наверное, откажетесь, и я вас пойму — я бы, пожалуй, и сам отказался… Но я сейчас и правда в отпуске, а одному пить неинтересно. Не хотите ли составить мне компанию?

Алан поднял на него ошеломлённый взгляд.

— К-к-компанию? В-в-вам?

— Мне. Я пойму, если вы откажетесь. Но прошу вас, господин Газаль, не все драконы такие же, как Эсвен. Да и вы уже не боитесь, что прекрасно: бояться вам нечего. Вы совершенно свободны. Ах да, копия приказа уже есть в вашем личном кабинете. Ну так что? В «Алой свече» подают прекрасный алкоголь, а я, знаете ли, гурман. К тому же у них отличная развлекательная программа. — Сильвен подмигнул.

Повисла тишина. Алан смотрел на дракона, словно на чудо света, причём говорящее. Сильвен ждал.

— Что ж, если вы против, то я отправлю вас порталом в Эртен сейчас же. Или вы предпочитаете билет на самолёт?

Алан моргнул. Отвернулся, нарочито медленно свернул и убрал приказ во внутренний карман пиджака. Потом поднял взгляд на Сильвена и попытался улыбнуться — получилось вполне сносно.

— А знаете, вы правы: мне и правда не помешает сейчас выпить.

Улыбка дракона стала шире — обычная, человеческая, без острых клыков.

— Вот и прекрасно! — Он протянул Алану руку. — Вы же не боитесь порталов, правда?

— Шутите? Моя жена маг… — Газаль запнулся. — Была.

И тут же ахнул, потому что допросная исчезла, а полумрак — на улице стемнело — и громкая музыка, доносившаяся из приоткрытых дверей бара, ошеломляли.

— Один из лучших баров Столицы, — гордо объявил Сильвен и кивнул на длинную очередь, а также на вереницу весьма недешёвых каров.

Алан растерянно кивнул и тут же поймал хмурый взгляд ближайшего охранника — человека очень массивного и очень представительного в своём строгом костюме-тройке.

— Свои, — рассмеялся Сильвен, выходя вперёд. — Привет, Ник. Неужели не узнал?

Охранник поморщился и поднял цепочку, закрывавшую вход.

— Хорошо постоянно светиться на телевидении, — говорил Сильвен, проводя Алана мимо охранников. — Да ещё и рядом с королём. Любая собака тебя зна…

Его заглушила громкая музыка — она обрушилась на голову, как обух. Алан на мгновение даже оглох — потом звук неожиданно стал тише.

— Магический шумоподавитель, — сказал Сильвен, показывая простенькое кольцо на правой руке. — У нас, драконов, такие чувствительные уши!

— Кажется, не только у вас, — пробормотал Алан, ошеломлённо озираясь. — В Эртене… такого нет.

Да, такого в Эртене и впрямь нет: по залу между столиками разгуливали официантки, весьма интересно одетые. Точнее сказать, раздетые: короткая плиссированная юбка и топик не скрывали ничего. Картину дополняли кошачьи или заячьи уши, а также кокетливые хвосты. Некоторые официантки умудрялись ими игриво помахивать.

— Я всегда считал, — говорил Сильвен, пробираясь к VIP-зоне, — что ушки — это перебор. Впрочем, последний раз фантазия хозяина одела бедных девушек в костюмы дракониц, причём удивительно похожих на те, что предпочитает Лиана… королева. Пользовались успехом, кстати.

— И… что? — выпалил Алан, явно чувствовавший себя не в своей тарелке.

Сильвен усмехнулся.

— Что-что? Я тоже оценил. Потом поговорил с хозяином этого прекрасного заведения… Душевно поговорил… С тех пор у меня здесь личная ложа. — Он остановился перед балконом, выгодно расположившимся над танцполом. Растерянно посмотрел наверх. — В которой какая-то шваль, мать твою, сидит! Я сейчас.