На свете не было и нет. Виконт созвал друзей,

Что не уступят никому во время схватки злой.

«Сеньоры, сядем, — рек виконт, — на боевых коней,

Поедем во поле узнать, чей меч других длинней,

Чей крепче рыцарский удар и чей скакун резвей.

Побьем французов! Ведь врагов во всей равнине сей

Мы к ночи сможем разогнать, их разгромив на ней.

Удачи трусу нет».

Лесса XXIV

Во вторник вечером, собрав баронов на совет,

Виконт сказал, что дело слуг — смола и арбалет,

Что нужно в схватке боевой проверить крепость лат.

«Клянусь, — сказал Пейре Рожер, сеньор де Кабарат, —

Вести с врагом открытый бой никто из нас не рад,

Ведь мы получим перевес едва ли и навряд.

Как только завтра поутру французы поедят,

Они, скажу вам не в укор, пить вскоре захотят.

Есть возле города родник. Коль мы их встретим тут,

Клянусь, ни шлемы, ни мечи французов не спасут».

Решили все, что только так спасут свой дом и сад

И, безрассудство не ценя, баронов и солдат

Послали на охрану стен, столь прочных, говорят,

Что Карл Великий[55], грозный пэр, грозней других стократ,

Не мог в них бреши проломить ни в зной, ни в зимний хлад.

Семь лет он город осаждал, терпя и мор, и глад,

И вовсе уж осаду снял, но рухнул башен ряд.

Когда б не обернулся Карл, пред коим нет преград,

Чтоб напоследок только раз на город бросить взгляд,

Он ввек его б не взял!

Лесса XXV

Виконт прободрствовал всю ночь и очи не смыкал,

Когда же венчик золотой над миром заблистал,

Пришла для трапезы пора. Кто мог, тот сел за стол.

А вскоре весь крестовый стан вооружаться стал,

И вышло войско горожан на бой с чем Бог послал.

Для всех в предместьях городских нашлось немало дел,

Была устелена земля ковром из мертвых тел,

Не знаю, скольких из бойцов в ту пору меч достал,

Но вряд ли хоть один удар впустую пропадал.

Любой француз в бою за Крест немало порадел,

И вплоть до башен городских весь пригород сгорел,

И недруг войско горожан столь яро окружал,

Что всех убили, кроме тех, кто в город убежал.

Бароны при осаде стен трудились что есть сил,

И град камней из катапульт по Каркассону бил.

Господь здесь чудо из чудес, по слухам, сотворил:

Когда французский авангард под стены подступил,

На башни лучники взошли, чтоб с них вести обстрел,

Но прямо под ноги стрелам упали тучи стрел,

И я, сеньоры, верю в то, как если б сам смотрел.

В тот год над воинами гриф ни разу не кружил

И ворон ни на чей шатер пера не обронил,

И столь был хлебным этот год, что хлеб купец не брал

И землепашец урожай задаром отдавал!

К тому ж нашли французы соль, что солевар варил,

И сей достаток даровой их траты окупил,

И каждый все себе вернул, что потерять успел.

Но как узнать, где верх, где низ, кто пал, а кто взлетел,

Коль нынче все вверх дном?

Лесса XXVI

Осада только началась, когда однажды днем

В расположение тех войск, что ересь жгли огнем,

Король дон Педро[56]прискакал из Арагона, с ним

Сто храбрых рыцарей в броне, с оружьем дорогим.

К обеду ни один француз гостей не ждал совсем,

Но то, сколь грозен был отряд, запало в душу всем,

Аббат навстречу королю учтиво вышел сам.

Его приветствовал король. «Сеньор, прошу вас к нам!» —

Ответ аббата был.

Лесса XXVII

В хорошем месте, у реки, где стелют тень дубы,

Возвел поспешно граф Раймон большой шатер, дабы

Испанских рыцарей принять, они ж не голытьба,

Кому пристало ночевать у первого столба!

Король, поев и отдохнув, вознес Христу мольбы,

Взнуздал гнедого скакуна и поднял на дыбы,

А сколь красив парадный конь, вам объяснит любой,

И к Каркассонну поскакал, сняв шлем свой голубой.

Когда король сошел с коня и пыль отер со лба,

Виконт решил, что в гости к ним пришла сама Судьба

На помощь бедствующим здесь в час скорби и борьбы,

Ведь был король их сюзерен и друг[57]без похвальбы.

Но не помог друзьям король в пучине их скорбей,

Вассалов он не защитил, предав самим себе,

Отважный дух его иссяк, и плоть была слаба;

Он лишь молиться мог за них, имела б смысл мольба.

Виконт поведал королю о том, какой разбой

В Безье противник учинил, отправив на убой

Детей и женщин, воровски разграбив погреба.

И речь ответная была строга, но не груба:

«Во имя Господа, виконт! Не будьте так глупы…

Мы — слуги Церкви Пресвятой, мы все — ее рабы;

Сам приказал я ересь гнать из городов[58], дабы

На этой почве не росли повсюду, как грибы,

Безумцы и глупцы».

Лесса XXVIII

«Моя любовь, — сказал король, — сродни любви отца;

Я сник, поверьте, от забот, что тяжелей свинца,

Узнав, куда втянули вас безумцы и слепцы.

И ради Господа Христа, земли и вод Творца,

Я б вам советовал послать в крестовый стан гонца,

Чтоб соглашение найти от вашего лица,

Иначе скоро город ваш заполнят мертвецы.

Ведь, как мне кажется, виконт, затравят вас ловцы,

Бессчетны воины у них и сыты жеребцы,

Для них оружие куют повсюду кузнецы,

А здесь и ржавого меча не купишь у купца.

Не сомневаюсь, что в бою ждет слава храбреца;