– А ты?

Кит вздохнул.

– Мне отсюда не выбраться. Ты же видишь, какой из меня ходок. Нет смысла. Нельзя, чтобы он убил нас обоих. Пожалуйста, Фиона, уходи.

Она покачала головой.

– Этого не будет, Кит. Я не могу. После Лесли – не могу. Поверь, мне легче умереть. Правда, умирать мне тоже пока не хочется. Дай-ка карту.

Кит вытащил карту из кармана, и Фиона разложила ее у себя на коленях.

– Итак. Мы вроде бы тут?

Она ткнула пальцем в карту.

– Ну нет, не так далеко, – поправил ее Кит, показывая нужное место непослушным пальцем.

– Здесь где-то течет речка. Далеко от дороги?

– В нескольких ярдах. Ну, может, в дюжине.

– Речка глубокая?

– Пара футов…

Кит затих, не в силах перебороть слабость.

Фиона кивнула.

– Если мне удастся подобраться к речке так, чтобы он меня не видел, я окажусь за его спиной и выше него. Смогу прыгнуть вниз. Ударить его камнем. Короче говоря, что-нибудь с ним сделать.

– Ты не сможешь. Он сильный парень. И у него ружье.

– Ага. Но я готова держать пари, что у меня воля к жизни будет посильнее, чем у него. Это, мой милый, я говорю тебе как профессиональный психолог.

– Ты с ума сошла. Ты погибнешь.

Фиона сунула руку в карман и вытащила нож.

– Я не совсем безоружна. И, клянусь, воспользуюсь ножом, если придется. Нам больше ничего не остается, Кит. Я не могу сидеть тут и ждать, когда он нас прикончит.

Кит взял ее за руку.

– Будь осторожна, – сказал он и поморщился, понимая, что этих слов недостаточно для выражения его чувств. – Фиона, я люблю тебя.

Прижавшись к нему, Фиона поцеловала его в щеку, и холодное прикосновение напомнило ей, что нельзя терять время. Она проверила, не исчез ли Блейк. Тот был на месте. И тогда она встала.

– За дело.

Кэролайн посмотрела на часы. Кажется, она полжизни сидит в полицейском участке. Что бы ни происходило за стенкой, это продолжалось уже слишком долго.

Наконец дверь в противоположной стене отворилась, и вернулся молоденький констебль в сопровождении мужчины, выглядевшего таким же серым и монолитным, как здешние горы. Его светло-серый костюм был измят до невозможности. При виде Кэролайн мужчина не выказал никаких эмоций.

– Сержант Ловат, – представился он. – Вам повезло, что я оказался здесь. Так что вы хотите?

– Вам же рассказали.

– Мне рассказали то, что рассказали вы, однако этого недостаточно.

Он облокотился о стойку и наклонил голову, словно оглядывая Кэролайн и не получая от этого ни малейшего удовольствия.

Кэролайн и сама понимала, что выглядит не лучшим образом. Волосы растрепаны, и костюм такой же мятый, как у сержанта Ловата. Тем не менее необходимо, чтобы он поверил ей.

– Сержант, мне еще никогда в жизни не приходилось быть такой серьезной. Я правда думаю, что с Фионой Кэмерон случилось нечто ужасное.

– Ужасное? – переспросил сержант, пережевывая это слово, как жвачку.

– Послушайте, я понимаю, вы не верите мне, но доктор Кэмерон не принадлежит к тем женщинам, которые понапрасну тратят время полицейских. Она сама много лет была консультантом в Главном полицейском управлении, и я не думаю, что там…

Кэролайн замолчала, поняв наконец, как справиться с проблемой. И зачем она потеряла столько времени? Надо было действовать напрямую! И она улыбнулась Ловату.

– Детектив-суперинтендант Стив Престон, – объявила она. – Нью-Скотланд-Ярд. Пожалуйста, позвоните ему. Скажите то, что сказала я. Он-то уж знает, что это правда.

Ловат как будто слегка оторопел.

– Вы хотите, чтобы я позвонил в Скотланд-Ярд?

– Это отнимет у вас всего несколько минут. Но спасет по крайней мере одну жизнь. Пожалуйста, сержант Ловат. – И Кэролайн изобразила холодную усмешку. – Будет гораздо лучше, если это сделаете вы. Но если вы не позвоните, я позвоню обязательно.

Ловат посмотрел на констебля и наморщил лоб.

– Чего ждешь, Сэмми? Звони.

Кита и Фиону окружали каменные стены высотой в дюжину футов, между которыми был уходивший влево узкий коридор. Как только они оказались в укрытии, Кит стал требовать, чтобы Фиона ушла.

– Быстрее. Оставь меня. Я сам найду, где мне посидеть.

Фиона обняла его.

– Я люблю тебя, – сказала она и ушла.

Она сама понимала, что нельзя терять ни минуты, поэтому, взяв себя в руки, шла уверенно и легко по дну расселины, как человек, привыкший к подобным прогулкам в горах. Через несколько минут расселина начала расширяться, и впереди показался заросший вереском склон. Фиона остановилась и осмотрелась.

Речушка пробила себе путь в темно-шоколадных камнях, покрытых желтым разнотравьем и светло-коричневым папоротником. Кит правильно сказал, оставалось всего около дюжины ярдов. Посмотреть, где Блейк, у Фионы не было возможности. Или он просчитал, где они объявятся, или лихорадочно осматривается, не понимая, куда они исчезли.

Фиона подождала с минуту. Если она побежит к речушке, то привлечет к себе внимание. Свитер у нее ярко-красный. Зато майка серая и штаны темно-зеленые. Надо снять свитер и попробовать слиться с камнями. Почему бы и нет?

Фиона стянула свитер и бросила его на землю. Потом вспомнила о ноже в кармане и переложила его в брюки, предварительно убедившись, что лезвие спрятано. Она опустилась на колени и прижалась к скале. Ей пришлось почти проползти всю дюжину ярдов, потому что у нее было такое чувство, будто она выставлена на всеобщее обозрение. Потом она потихоньку спрыгнула в воду, оказавшуюся такой холодной, что у нее захватило дух. Вода доходила ей до середины лодыжек, и Фиона, низко пригнувшись, чтобы ее голова не очень торчала над берегом, стала оглядываться в поисках Блейка.

– Черт!

Со своего места она видела его лучше некуда. Она видела его на фоне гор с торчащим, словно отвратительный протез, ружьем. Блейк прикрывал рукой глаза, стараясь разглядеть их с Китом, и Фиона тем временем прикинула, как ей лучше пройти, чтобы оказаться за его спиной и повыше на склоне горы. Несколькими ярдами дальше самого удобного места лесная полоса как раз делала поворот. Приняв его за точку отсчета, Фиона пригнулась пониже и отправилась в путь.

Дорога была не из лучших. В любой момент какой-нибудь камень мог выскользнуть из-под ног и наделать шуму. Идти пришлось медленно и с оглядкой. Не один раз, поскользнувшись, Фиона падала в холодную воду. После третьего или четвертого раза, она решила, что хуже не будет, и стала помогать себе руками, отчего дело пошло быстрее, хотя похожа она была, верно, на карабкающуюся в гору обезьяну.