Тамани, где через очень непродолжительное время появилось много русских, да и среди местного населения обнаружилась явная тяга к русскому князю.

Создалась своего рода «русская партия», из среды которой вышли и корсунянин Анастас, помогший Владимиру овладеть Херсонесом, и те корсуняне, которые убили отравителя тмутараканского князя Ростислава херсонесского котопана. А остатки русского населения в Крыму и на Тамани прослеживаются вплоть до XIII и даже XIV вв.[515]

Но так как в новых своих владениях, еще недавно византийских, Игорь должен был утверждать свою власть и укреплять внимание, вполне понятны его требования присылки императорских инсигний (царское одеяние, убор, венец), о чем говорит в XIII главе своего сочинения «De Administrando Imperii» Константин Багрянородный и на что обратил внимание М.Д. Приселков.

Византия была обеспокоена утверждением власти Руси на северном побережье Черного моря и в Крыму. Азовское море уже стало русским озером. Поэтому-то в договоре 944 г. так старательно подчеркивается запрещение русским зимовки в устье Днепра, на Белобережье и на острове Евферия. Византия боялась, что вместо русской военно-промысловой вольницы, вместо русских «дромитов» здесь могут появиться оседлые, постоянные русские поселения типа позднейшего Олешья, что русские закрепятся на берегах Черного моря. Отсюда и стремление Византии повернуть Русь лицом на Восток, направить русские дружины на Кавказ, Каспий и Закавказье, о чем упоминает «Кембриджский документ». Таким образом, Византия добивалась и ослабления Хазарии. Заинтересованная в восстановлении своего влияния на Черноморье и в падении хазарского господства, Византия не прочь была отбросить хазар от моря руками русских, но укрепление русского владычества в Крыму и даже на Тамани ослабляло позиции империи в Причерноморье и заставляло ее всячески оговаривать свои права и обязанности русского князя в Корсунской стране. Но бороться с усилением Руси на берегах Азовского моря Византия не могла.

Тем более понятно стремление императора направить энергию русских дружин на Хазарию и Закавказье[516]. И в связи с событиями 944 г. стоит поход русских на Бердаа.

Византии удалось отвести удар от себя и вновь обратить внимание русских на Восток. Быть может, в результате того самого «подстрекательства» Романа Лакапина, о котором сообщает «Кембриджский документ», русские устремились в Закавказье.

Возможно, что этот поход возглавил действительно Хельгу-Олег. И не в этой ли связи стоит рассказ Новгородской I летописи о том, как Игорь «посла» своих дружинников «на грекы»? Не послал ли он участника похода — Олега-Хельгу «Кембриджского документа» и на Византию? Такое предположение высказал А.Е. Пресняков[517].

Во всяком случае Игорь в этом походе не участвовал. Его, скорее всего, предприняли после похода 944 г. русско-варяжские воины, решившие, воспользовавшись тем, что война с Византией не состоялась, всей массой своего воинства обратиться на Восток. И Игорь их охотно отпустил, отправив другую часть своего войска, наемников-печенегов, сражаться в Дунайской Болгарии. Этот поход в Бердаа, датируемый 944 г. (332-м годом гиджры, а это может быть и 943, и 944 гг., но скорее всего — 944 г.), описан Ибн-Мискавейхом («Книга испытаний народов»), Якутом («Географический словарь»), Григорием Бар-Эбреем («Сирийская хроника»), Абуль-Федой («Мусульманские летописи»), Ибн-аль-Асиром («Полная летопись»), Моисеем Каганкатваци («История Агван») и Низами («Эскендэр Намэ»).

Низами сообщает:

русские, жаждущие войны, пришли ночью из страны алан и греков (георгов), чтобы на нас напасть, как град. Так как они не смогли пробиться через Дербент и его окрестности (очевидно, на юг. — В.М.), они отправились в море на судах и совершили нападение[518].

Григорий Бар-Эбрей указывает:

Вышли разные народы: аланы, славяне и лезги, проникли до Азербайджана, взяли город Бердаа[519].

Оба источника говорят о том, что русские двинулись в поход на Бердаа с северо-востока, с берегов Азовского моря, от Тамани и через степи, присоединив к себе алан (осетин) и лезгов (лезгин), вышли к Дербенту, в Дагестан. Здесь где-то они пересели на ладьи и вышли в море. Этих «русов» Бар-Эбрей прямо называет славянами.

Так появилось на Каспии русско-варяжско-лезго-аланское войско, пришедшее из Тамани. Власть хазар на берегах Азовского моря и на Тамани была более чем номинальной, и русские беспрепятственно двинулись на восток. «Владетель Алании», очевидно не без давления со стороны Византии, стремившейся руками русских ослабить Хазарию и одновременно избавиться от постоянной угрозы со стороны Руси ее причерноморским владениям, пропустил русских и даже более того — не препятствовал присоединению к ним его подданных, алан. Самые краткие известия о походе русов на Бердаа принадлежат перу Якута и Абуль-Феда, которые сообщают только о появлении русов в Каспийском море и о захвате ими города Бердаа[520]. Cтоль же лаконично и сообщение Бар-Эбрея, но оно, как мы уже видели, имеет для нас огромную ценность в том отношении, что указывает на этническую принадлежность участников похода.

Гораздо подробнее описывают поход 944 г. Ибн-аль-Асир и Ибн-Мискавейх.

Красочное, но фантастическое, хотя и не лишенное интереса для исследователя, описание похода дает в своей поэме «Эскендэр Намэ» Низами. Низами, правда, заставляет русских воевать с… Александром Македонским (!), но это обусловлено его искренним стремлением подчеркнуть воинственность, храбрость и силу русских, для объяснения поражения которых ему пришлось прибегнуть к воскрешению знаменитого «Искандера» («Эскендэра») — Александра, память о котором была еще жива на Востоке.

И даже легендарному, непобедимому Александру пришлось выдержать семь битв, прежде чем он одолел русских.

Несмотря на поэтическую фантазию, в произведении Низами есть много ценного и правдоподобного.

В августе 944 г. русы были уже на Каспии и вскоре дошли до реки Куры. Здесь, у Мубареки, остановился русский флот. Затем русы поднимаются вверх по течению Куры, заходят в приток и внезапно появляются перед крупнейшим и богатейшим городом Азербайджана Бердаа. Навстречу им вышел отряд помощника правителя Азербайджана, которым в те времена был Марзбан (Мохаммед-Ибн-Мусаффир). Этот отряд состоял из 300 дайлемитов, 300 курдов и 5.000 добровольцев. Мусульмане не рассчитали своих сил. После часовой схватки войска их были разбиты и бежали. Преследуя бегущих по пятам, русы ворвались в Бердаа и завладели им.

Вступив в город, русы немедленно объявили горожанам, что жизнь их будет пощажена. Русы заявили населению, чтобы все спокойно оставались в своих домах и занимались своим делом, что у них нет разногласий в вере и единственно, чего они желают — это власти. Обязанность жителей Бердаа — подчиняться им, а обязанности их, русов, — хорошо относиться к покоренным гражданам. Ибн-аль-Асир сообщает: «Они сдержали свое слово и, должно отдать им справедливость, они вели себя выдержанно»[521]. По свидетельству того же Ибн-аль-Асира и Ибн-Мискавейха, простые люди, главным образом пастухи, пытались дать отпор, но неудачно, а знать смирилась и подчинилась