Картинкой свиньи.

«Неважно, что изображено на твоей рубашке, женщина. Малой —вот что главное. Ты должна накормить малого!»

Она ворвалась в обеденный зал и остановилась, как вкопанная.Огромное помещение погрузилось в сумрак. Лишь несколько электрических факеловгорели, большинство погасли. На ее глазах один, что еще горел, в дальнем концезала, вдруг замигал и потух. Большие белые тарелки со стола исчезли, ихзаменили другие, синие, с зеленым рисунком, ростками риса, по ободу. Росткириса образовывали букву Высокого слога Zn, которая означала, Миа это знала,вечное и настоящее а также кам, как в кам-каммале. Но тарелки значения неимели. Орнаменты значения не имели. Имело значение другое: и тарелки ипрекрасные хрустальные фужере пусты и покрыты толстым слоем пыли.

Нет, насчет того, что пусты все, она погорячилась. В одномхрустальном фужере лежал большой черный паук, само собой, дохлый, скрестивмножество ножек на впалом брюшке.

Она увидела горлышко бутылки, торчащей из серебряноговедерка, и ее желудок конвульсивно дернулся. Миа схватила бутылку, мимоходомотметив, что воды в ведерке нет, не говоря уже о льде. Но, судя по весубутылки, в ней осталось вино, никак не меньше половины…

Но прежде чем Миа успела поднести горлышко к губам, в носударил запах уксуса, такой сильный, что сразу же начали слезиться глаза.

— Твою мать! — выкрикнула она и отшвырнула бутылку. — Твоюмать!

Бутылка разбилась о каменный пол. Твари, прячущиеся подстолом, испуганно забегали, запищали.

— Бегайте, бегайте! — прорычала она. — А лучше, убирайтесьотсюда. Потому что здесь Миа, ничья дочь, и настроение у нее плохое! Однако, янаемся! Да! Да, наемся!

Говорить она могла, что угодно, но поначалу не увидела настоле ничего такого, что могла бы съесть. Хлеб лежал, она взяла один кусок ипоняла, что он обратился в камень. В одном блюде она обнаружила то, что раньше,возможно, было рыбой, а теперь превратилось в что-то желеобразное, кишащеебеловато-зелеными червями.

Желудок заурчал, возмущенный видом этой гадости. Хуже того,что-то под желудком ворочалось, брыкалось, требовало еды. Требовало не криком,но щелкая внутри нее какими-то переключателями, задействуя самые первозданныеэлементы ее нервной системы. В горле у нее пересохло, рот скривился, словно онатаки отхлебнула вина, ставшего уксусом, глаза широко раскрылись и чуть вылезлииз орбит. Все мысли, чувства, инстинкты сфокусировались на одной простой идее:добыть еду.

За дальним концом стола стояла высокая ширма, с изображениемАртура из Эльда, выезжающего из болот с тремя своими рыцарями-стрелками. На егошее болталась Саита, великая змея, которую он только что убил. Еще один подвиг!Попутного тебе ветра! Мужчины и их подвиги! Фу! Какая ей польза от убийстваволшебной змеи? У нее в животе малой, и он голоден.

«Голоден, — подумала она голосом, который не принадлежал ей.— Он голоден».

За ширмой увидела двойные двери. Прошла через них,по-прежнему не замечая мальчика Джейка, который стоял в другом конце обеденногозала, в нижнем белье, с испугом смотрел на нее.

Миа вышла на кухню, такую же пустынную, как и обеденный зал,такую же пыльную. Разделочные столики в зазубринах. На полу кастрюли,сковородки, решетки грилей. Четыре раковины, заполненные мутной, грязной водойс пленкой плесени. Под потолком — флуоресцентные лампы. Лишь несколько давалировный свет, большинство мигало, превращая кухню в съемочную площадку фильмаужасов.

Она пересекла кухню, расшвыривая кастрюли и сковороды,попадавшиеся на пути. Направляясь к четырем большущим духовкам, которые стоялирядком. Ее внимание привлекла третья, с приоткрытой дверцей. Из духовки тянулотеплом, таким тянет от потухшего костра, когда под слоем золы еще тлеютугольки, и запахом, от которого вновь свело желудок. Запахом только чтоподжаренного мяса.

Миа распахнула дверцу. Увидела поджаренную тушку. А такжездоровенную, размером с кота, крысу, которая лакомилась мясом. Крыса повернулаголову на звук открывшейся дверцы, посмотрела на Миа черными, бесстрашнымиглазами. Усики, блестящие от жира, подергивались. А потом крыса вновь приняласьза еду. Миа отчетливо услышала чавкание, шорох раздираемой плоти.

Нет, мисс Крыса. Это угощение предназначено не тебе. Онопредназначено мне и моему малому.

— Даю тебе один шанс, милая! — промурлыкала онаповорачиваясь к разделочным столикам с ящиками под ними. — Лучше уходи, покаможешь! Я тебя предупредила!

Но она знала, что мисс Крыса никуда не уйдет. Потому чтотоже проголодалась.

Миа открыла ящик, увидела доски для резки хлеба и скалку.Уже взялась на нее, но подумала, что брызги крысиной крови попортят вкус мяса,чего ей совершенно не хотелось. Выдвинула второй ящик. Там лежали формочки дляжеле.

Перешла к другому разделочному столику и в первом же ящикенашла искомое.

Сначала остановила свой выбор на ножах, но потом, послекороткого раздумья, взяла одну из вилок для мяса. С двумя шестидюймовымистальными зубцами. Вернулась к духовкам, после короткой заминки проверилаостальные три. Пусто, как она и ожидала. Что-то, может, судьба, может,провидение, может, ка, оставило на кухне свежее мясо, но только для одногоедока. Мисс Крыса полагала, что мясо предназначено ей. Что ж, мисс Крысаошиблась. И Миа не думала, что мисс Крысе удастся совершить еще одну ошибку. Вовсяком случае, в этом мире.

Она наклонилась, и ей в нос вновь ударил запах только чтоподжаренной свинины. Губы разошлись в улыбки, из уголков рта закапала слюна. Наэтот раз мисс Крыса даже не оглянулась. Мисс Крыса решила, что Миа угрозы непредставляет. Что ж, тем хуже для мисс Крысы. Миа нагнулась еще ниже, глубоковдохнула и вонзила в нее вилку для мяса. Крысиный кебаб! Вытащила насажанную навилку крысу из духовки, подняла на уровень лица. Крыса яростно пищала, лапкибили воздух, голова моталась из стороны в сторону, кровь текла на зубцам вилки,рукоятке марая пальцы и запястье. Миа отнесла извивающуюся крысу к раковине,заполненной зловонной водой и сбросила с вилки. Крыса плюхнулась в воду иисчезла. На мгновение над поверхностью появился кончик хвоста, но лишь намгновение.

Она пошла вдоль ряда раковин, поворачивая краны. Изпоследнего слабой струйкой потекла вода. Миа смывала кровь, пока струйка неиссякла. Потом вернулась к духовке, насухо вытерла руку о штаны. Джейка онапо-прежнему не видела. Он уже стоял в дверях кухни и наблюдал за ней. Не делалпопытки спрятаться, но Миа заворожил запах жареного мяса. Его было явнонедостаточно, ее малому требовалась другая еда, но приходилось довольствоватьсяи этим.

Она протянула руки, схватилась за противень, тут же подаласьназад, тряся пальцами и улыбаясь. Скорее, он боли, но присутствовала и толикавеселья. Мисс Крыса то ли обладала более низким, в сравнении с ней, порогомчувствительности к температуре, то ли была еще более голодной, чем она. Хотя впоследнее ей просто не верилось.