Однако Малкольм был не из тех, кто крадется в тени. И исходя из того, что Диана видела в ночь его возвращения, его магия все еще работала. Он никогда не стал бы драться с Зарой на мечах, если мог испепелить ее на месте.

Но это не могло служить неопровержимым доказательством того, что Зара лжет. Диана хмурилась, переворачивая страницы, и вдруг выпрямилась в кресле. В папке лежал не только отчет о смерти Малкольма. Дальше было еще много страниц о самой Заре. Дюжины отчетов о ее достижениях. Собранное вместе, все это и впрямь выглядело впечатляюще. И все же…

По мере того как Диана вчитывалась, старательно делая пометки, начала вырисовываться схема. Каждый успех, каждый триумф Зары случался тогда, когда рядом никого не было, кроме членов ее ближнего круга – Саманты, Дейна или Мануэля. Остальные частенько появлялись как раз вовремя, чтобы полюбоваться на опустевшее гнездо демона или на оставленное поле боя, но только и всего.

Судя по отчетам, Зара ни разу не была ранена и не получала боевых травм. Диана подумала обо всех шрамах, которые успела заработать за свою жизнь Сумеречного охотника, и нахмурилась сильнее. И еще сильнее – когда дошла до составленного год назад отчета Марисоль Гарзы Сольседо: Марисоль утверждала, что спасла в Португалии группу простецов от нападения демона друджа[50]. Ее отправили в нокаут. А когда Марисоль, по ее словам, пришла в себя, то обнаружила, что вокруг уже вовсю празднуют победу Зары над этим самым демоном.

Отчет приобщили к делу – вместе с подписанным Зарой, Джессикой, Самантой, Дейном и Мануэлем заявлением, где утверждалось, что Марисоль все придумала. Зара, сообщали они, убила демона в жестокой схватке. Но ни одной раны не получила.

Она присваивает себе чужие заслуги, – подумала Диана. Окно задрожало, вероятно, от ветра. Пора спать, – подумала она. Куранты Гарда – после Темной войны установили новые – уже успели пробить раннее утро. Но Диана продолжила читать как завороженная. Обычно Зара держалась подальше, дожидалась окончания битвы, а затем объявляла победу своей. Поскольку Зару поддерживала ее клика, Конклав принимал ее заявления как должное.

Но если можно доказать, что она не убивала Малкольма – как-нибудь так, чтобы при этом не подставить Джулиана и остальных, – то, может, Когорту удастся опозорить. И тогда, уж конечно, попытка Диарборнов захватить Институт Лос-Анджелеса провалится…

Окно вновь загремело. Она подняла глаза и увидела за стеклом Гвина.

Вскрикнув от удивления, Диана вскочила, и бумаги разлетелись во все стороны. Опомнись, – велела она себе. Не мог же предводитель Дикой Охоты в самом деле быть у нее за окном.

Она протерла глаза и посмотрела снова. Гвин никуда не делся, и, подходя к окну, Диана увидела, что он висит в воздухе прямо за подоконником, восседая на могучем сером коне. На Гвине были темно-коричневые кожаные доспехи, а рогатого шлема нигде не было видно. На его лице читалось мрачное любопытство.

Он жестом велел Диане открыть окно. Та помедлила, но все же отодвинула засов, откинула легкую занавеску. Необязательно же его впускать, сказала себе она. Можно ведь просто поговорить через окно.

В комнату хлынул прохладный воздух, запах сосен и утра. Двуцветные глаза Гвина остановились на Диане.

– Миледи, – произнес он. – Я надеялся, что ты составишь мне компанию в полете.

Диана убрала локон за ухо.

– Зачем?

– Затем, чтобы наслаждаться твоим обществом, – произнес Гвин. Он окинул ее взглядом. – Вижу, ты нарядно одета, в шелка… Ты ждешь другого гостя?

Диана, развеселившись, покачала головой. Пижама, чего греха таить, действительно была красивая.

– Ты прекрасна, – сказал Гвин, – а я счастливец.

Наверное, он не врет, решила Диана. Он не может врать.

– А ты не мог назначить встречу заранее? – спросила она. – Ну там, не знаю, сообщение мне отправить?

Гвина ее вопрос явно застал врасплох. У него были длинные ресницы и квадратный подбородок. Красивое лицо. Диана старалась о таких вещах вообще не думать, потому что выходили одни неприятности, но сейчас ничего не могла с собой поделать.

– Я лишь на рассвете узнал, что ты в Идрисе, – объяснил он.

– Но тебе же нельзя тут быть! – Диана испуганно оглядела пустынную Флинтлок-Стрик. – Если его кто-то увидит…

На это Гвин лишь усмехнулся.

– Пока копыта моего коня не касаются земли Аликанте, тревогу не поднимут.

Тем не менее, Диана почувствовала, как в груди свивается комок нервов. Он приглашал ее на свидание, и бессмысленно прикидываться, будто это не так. И, хоть она и хотела поехать, страх, тот самый старый страх, что шел рука об руку с недоверием и скорбью, не пускал ее.

Гвин протянул ей руку.

– Идем со мной. Небо ждет.

Она посмотрела на него. Он был немолод, но не выглядел старым. Он казался лишенным возраста, как это бывает с фэйри, и, хотя выглядел серьезным и надежным, нес с собой обещание полета и неба. Когда еще тебе выпадет шанс прокатиться на волшебном коне? – спросила себя Диана. – Когда еще ты вообще полетишь?

– Если узнают, что ты здесь, – прошептала она, – тебя ждут такие неприятности…

Гвин пожал плечами, по-прежнему протягивая ей руку.

– Ну, тогда лучше поспешить, – сказал он.

Диана полезла в окно.

Завтрак подали поздно; Кит даже ухитрился урвать несколько часов сна и попасть в душ прежде, чем прибрел в столовую и обнаружил, что все уже собрались за столом.

Все, кроме Эвелин. Чай разливала Бриджет – как обычно, со страдальческим выражением лица. У Алека и Магнуса на коленях сидело по ребенку. Они представили сыновей Киту: Макс оказался маленьким синекожим колдуном, который размазывал коричневую подливку по дизайнерской рубашке Магнуса, а Раф – кареглазым малышом, крошившим на куски свой тост.

Кьерана нигде не было видно, что, впрочем, было обычным делом. Марк сидел рядом с Кристиной, которая пила кофе. Она выглядела, как и всегда, аккуратно и сдержанно, несмотря на алую метку на запястье. Кристина – вот еще одна тайна, подумал Кит. Не Блэкторн, как и он сам, но неразрывно связана с Блэкторнами.

И, наконец, за столом были Ливви и Тай. Тай сидел в наушниках; Ливви выглядела уставшей, но совершенно здоровой. Лишь легкие тени под глазами у Тая свидетельствовали, что прошлая ночь Киту не приснилась.

– То, что мы обнаружили в Блэкторн-Холле, оказалось кристаллом алетейи, – сказал Тай. – Раньше такие кристаллы использовал Конклав для записи показаний.

Все изумленно зашумели. Голос Кристины перекрывал все остальные. У нее был особый талант: она могла заставить услышать себя, не повышая при этом голоса.