пойти двумя тропами: воспроизвести дитя с данными враса и золотого хиима, или только с данными одной расы. Так Лаи может вынашивать в своей утробе крылатого враса, у которого не будет заметных отклонений, хотя, допускается, что у него может быть золотая кровь или золотые глаза, но это уже в редком случае, если сами родители захотят.

– Звёзды, откуда ты это всё знаешь?! – удивлённо воскликнула я, подозрительно сощурившись и подавшись к Церберу. – У тебя ведь был ребёнок, не так ли?

Цербер откинулся назад, залившись смехом, словно услышал крайне смешную шутку. Я терпеливо ждала, замечая, насколько натянуто и нарочито громко смеётся глава Мародёров, видимо, пытаясь показать, что я попала мимо. Однако когда он замолк, на его губах всё ещё была улыбка, вот только глаза были пугающе холодными. Такими только людей в лёд и обращай.

– Нет.

– Да.

– Нет, – жёстче произнёс Цербер.

– Боишься признаться, что…

Я замолкла, ощутив холод на своей шее. Белыми пальцами с чёрными ногтями пират сжимал резной эфес шпаги, чьё лезвие замерло в паре миллиметрах от моего горла, холодя кожу. Улыбка пропала с лица Цербера, глаза сверкали серебристым ободом, а чёрные губы плотно сжались. Несколько чёрных прядей с белыми волосками упало на точёное лицо главы Мародёров, когда всё остальное было собрано в нарочно небрежный хвост.

Мы молча смотрели друг на друга, едва помня, как моргать и дышать. Смотрели долго, всё ещё держа в свободных руках наполовину опустевшие бутылки с вином.

– Ты боишься признать, что когда–то имел семью, – негромко произнесла я, заметив, как сощурились его глаза. – Ты ведь великий Цербер, который не знает пощады, любви, слёз. Привык, что сердце всё время в броне, и никто до него не доберётся. Но ты ведь не всегда таким был. Даже у тебя должна была быть семья.

– И почему ты постоянно лезешь туда, куда тебя не просят? – сквозь стиснутые зубы прорычал он, подавшись ко мне и застыв в паре сантиметрах от лица. – Ты ведь не отстанешь, не так ли? Проешь мозги, но докопаешься до правды. Так похоже на тебя…

– А ты меня неплохо знаешь, – нервно улыбнулась я.

Цербер сверкнул глазами, отстранившись и резко поведя шпагой, одним плавным и быстрым движением убирая её в ножны. Я едва подавила облегчённый вздох, вздрогнув, когда пират схватил меня за руку, легко втащив на гамак.

– Заткнись и пей, – холодно велел он, пристально смотря, как я послушно выпиваю всё вино из своей бутылки. Не дав мне передохнуть, он всучил вторую, и когда я и из неё допила, не сдержал шпильки: – Надо было приучать тебя к чему–то безалкогольному.

Алкоголь вдарил в голову, и перед глазами всё поплыло. Звёзды, как бы мне  ещё до дворца дойти, не свалившись на полпути. Чтобы унять головокружение, я привалилась плечом к Церберу. Тот, кажется, особо не возражал, достав откуда–то бутылку с прозрачным джуйским вином.

– У меня есть сын, – негромко, скорее, больше для себя, чем для меня, сказал Цербер.

– Я с ним встречалась? – рассеянно пробормотала я.

– Хвала звёздам, нет.

– Не пошёл по стопам отца?

– Как сказать… – напрягся Цербер, приложившись к бутылке и поморщившись от горьковатого напитка. – Его мать крайне специфическая женщина, от которой в своё время я был без ума.

– Надо же, ты был без ума? Не наоборот? – удивилась я. – Такое разве бывает?

– Смейся, смейся… я тогда только начинал служить бывшему главе Этажей. Много мыслей, много желаний, и ни одной причины, почему бы их оставить в стороне. Ты чем–то напоминаешь меня в молодости – тоже лезешь туда, куда нельзя. Правда, я залез дальше… захватил пассажирский корабль, на котором и находилась эта бестия… перебралась на наш корабль, чтобы маячок поставить, а её поймали и в клетку. Меня она позабавила, и я решил смилостивиться и оставить на какой–нибудь планете, не зная, что в скором времени мы встретимся. Только на этот раз я оказался в плену, а она, наслышавшись моей репутации, решила, будто я знаю путь к системе Р.Э.М.

– Ещё одна байка?

– Может быть… по крайне мере, где расположена система Р.Э.М никто не знает, и вряд ли когда–нибудь узнает. Может, эта система и вовсе не существует.

– И что с сыном стало?

– Женился, кажется, дети есть… – задумчиво ответил Цербер.

– Так ты дедушка?

– Назовёшь меня так, я твои крылышки вместо плаща использовать буду, – сухо бросил Цербер, и я не сдержала усмешки. – Если ты думаешь, что я поддерживаю с ним общение, то серьёзно ошибаешься. Вряд ли его дети вообще знают, кем я им прихожусь.

Я живо так представила семейный ужин с Цербером и стоящими по углам комнаты Мародёрами. Жуть.

Браслет тихо завибрировал, и я недовольно выпрямилась, хрустнув позвонками.

– Ну всё, время визита закончилось.

Поднявшись на ноги, я даже ни разу не пошатнулась, заставив Цербера усмехнуться. Вот что значит пить в его компании.

– Передавай мои поздравления молодожёнам, – послышался голос позади.

– Ах да, точно, – «вспомнила» я, повернувшись к заметно напрягшемуся пирату и отступая к силовому полю. – Я же не только выпить к тебе пришла. У меня от Дамеса весточка.

– Так–так…

Цербер выпрямился, сощурив глаза и как бы невзначай положив руку на шпагу Нур–Мала. Я лишь улыбнулась, щёлкнув пальцами и заставив силовое поле исчезнуть.

– В честь своей скорой свадьбы Дамес решил пойти на уступку и отпустить тебя сейчас. Корабль на возвращение в Тутам тебе предоставят, так что собирайся. Ты покидаешь Файю.

Я рассчитывала увидеть хотя бы усмешку, но Цербер лишь закрыл глаза, задумчиво забарабанив пальцами по коленям.

– Я могу покинуть Файя сейчас?

– Да.

– А если через два дня?

– Оттягиваешь? – заметила я. – Зачем?

– А вдруг хочу побывать на свадьбе? Меня мало кто приглашал на такие мероприятия, знаешь ли.

– То есть, ты хочешь побывать на свадьбе, которая состоится послезавтра, но при этом прекрасно понимаешь, что эти дни ты проведёшь здесь? В камере?

– Ну до твоей я вряд ли доживу.

Я закатила глаза.

– Я спрошу об этом Дамеса, – неохотно ответила я, помедлив и спросив: – Ты точно уверен?

– Да.

Я отступила назад, и между нами встала полупрозрачная стена. Цербер проводил меня ленивой улыбкой,