Мощный пучок лазерных лучей неожиданно ударил со стороны звез-допорта, к которому они приближались. Чейн инстинктивно отвернул корабль, и лучи прошли мимо.

Но один из варновских кораблей погиб. Лучи пробили его щиты и он упал, кувыркаясь, на землю. Харкан разразился проклятиями. Они прочесали звездопорт и подавили лазерную батарею.

— Будь прокляты эти люди!— сказал Венжант.— Мне хочется убивать их, а не оглушать.

— У нас не хватит для этого энергии. Мы и без того ее широко тратим,— ответил Харкан.— А так-то я с тобой согласен.

Чейн пожал плечами.

— Я не против того, чтобы они использовали лазеры, хотя и не могу сказать, что это мне нравиться. Но когда я вспоминаю, как они терзали мои мозги этим болевым лучом, я тоже с вами согласен.

— Хорошо,— заявил Харкан.— Поворачиваемся и садимся в этом звездопорте. Там, наверное, остались неподавленные точки, но мы с ними справимся.

Он отдал приказ остальным силам эскадрильи и затем запросил корабли, которые вели наблюдение на орбите:

— Есть что-нибудь?

— Ничего,— последовал ответ.— Уйдя из боя, каяры где-то приземлились и спрятались.

— Хорошо,— сказал Харкан.— Спускаемся и берем добычу.

Они начали спешный спуск на звездопорт и под черным беззвездным небом в полутемноте совершили посадку. Они быстро вылезли из корабля и вслед за ними по всему звездопорту высокие золотистые варновцы с сияющими глазами начали стремительно вываливаться из утроб других кораблей, чуя своими ноздрями запах хорошей добычи. Чейн словно возвратился в свое прошлое после первого рейда: разве может быть что-нибудь лучше во всей Галактике, чем походы со Звездными Волками?

— Вынимайте сани и вперед!— приказал Харкан.

К своим рейдам Звездные Волки всегда тщательно готовятся. При нападении на какой-нибудь мир они хватают то, что им нужно, и быстро улетают. Незаменимую роль тут играют сани.

Фактически это не сани, а узкие продолговатые, плоские ховеркрафты, которые вставляются один в другой и крепятся в корпусе корабля близко к выходу. Чейн помогал их выгружать из корабля и вынимать друг из друга.

Затем он вскочил на передок одного из ховеркрафтов, развернул в стоячее положение лазер средне-сильного действия, включил управление. Сани приподнялись на несколько дюймов над поверхностью звез-допорта, взметнув пыль своими реактивными струями.

Венжант остался охранять корабль, а все остальные на санях устремились к городу. Никто не ждал лидера, чтобы следовать за ним; все мчались в полутемноте по территории звездопорта как попало, перекрикивались и пересмеивались между собой.

Чейн ощущал приподнятое, сильное возбуждение, как всегда бывало в подобных случаях. Но сдержал себя. Теперь он быстро приближался к критической точке всей своей борьбы.

— Туда! — орал Харкан со своих мчавшихся саней, показывая на голубое свечение, которое поднималось в темноту, с красноватым оттенком небу.

Они подъехали к невысоким зданиям на окраине города, блестевшего металлом в голубом свете. Воздух стал ощутимо теплее, когда они вступили в зону голубого свечения. Все понеслись к высоким башням, которые ярко сверкали в центре небольшого города. Чейн теперь стал слегка отставать от других варновцев, но делал это не слишком заметно.

На передках саней находились лазерные установки, на поясе у каждого варновца был станнер, но не было необходимости прибегать к оружию. Каяры лежали там, где упали,— на улицах, в зданиях. Выглядели они чистенькими, аккуратными, заснув в своих длинных мантиях, и сани, пролетавшие над ними, не причиняли им ни вреда, ни беспокойства.

Чейн хотел, чтобы у него было время разыскать каяра по имени Вланалан, который истязал его вместе с Дайльюлло и Гваатхом.

Но забрать у них наворованное добро — это, наверное, будет достаточной местью,— подумал он.

Варновцы хлынули в металлические башни. И вскоре, начали выходить оттуда с первой добычей. Хохоча и крича, в руках у них были драгоценные камни и металлы, бесценные скульптуры, все дорогие великолепные богатства, которые каяры наворовали с самых отделенных миров Галактики.

Здоровенные варновцы, сила которых на этой маленькой планете неимоверно возросла, побросали трофеи валом в сеточные сумки, которые с собой захватили, водрузили сумки на сани и отправились на корабль, чтобы выгрузить все это и потом помчаться за новой партией добычи.

Не привлекая к себе внимания, Чейн спокойно направился на санях вокруг площади к небольшой, менее броской башне, запомнившейся ему по объемным фото. Звездные Волки сюда еще не добрались. С быстро колотящимся сердцем Чейн взбежал по лестнице, распахнул широкие двери и ворвался в круглую, высокую комнату, которую не мог не запомнить.

Это была именно та комната, уведенная на объемном фото,— с черными стенами, на которых висели черные шелковые портьеры. Здесь все было сделано так, чтобы выделить одну вещь, которая находится в комнате.

Он увидел Поющие Солнышки и услышал их музыку.

XIX

Очень давно на Земле человек по имени Платон смотрел на небесные планеты и потом ему приснился сон, будто бы при своих величавых движениях каждая из планет производит восхитительную музыку.

Много веков спустя в одном из далеких от Земли Галактических миров выдающийся мастер культуры смотрел на звезды и увидел точно такой же сон. Будучи выдающимся человеком не только в области культуры, но и в науке, он создал Поющие Солнышки. Мир, где он жил и творил, со временем пришел в упадок, его мастерство было предано забвению, а сам он умер задолго до того, как более широкая Галактическая жизнь вторглась на его родную планету; теперь уже никто никогда не создаст подобную вещь.

Они же действительно поют, восхищенно любовался Чейн, и на его темном, пылающем от восторга лице было написано такое благоговение, которого никому не доводилось здесь видеть.

Их было сорок, сорок драгоценных камней, представляющих сорок самых величественных звезд. Камни были созданы искусственно, но перед их ярким великолепием бледнели все натуральные камни. В каждый из этих камней был встроен крошечный миниатюрный генератор, получающий энергию от почти неувядаемого источника — трансуранового горючего. И эти генераторы питают невидимую ткань силы, которая держит Солнышки вместе, управляет их движениями и вырабатывает электронные звуки, создающие их музыку.

Драгоценные камни двигались в замысловатой манере, в своеобразном танце звезд, который казался вначале слишком сложным, чтобы его можно было воспроизвести. Красные, зеленые, золотисто-желтые, ярко-голубые — они вплетали свои неторопливые движения в математически точно рассчитанный рисунок. Вся подвижная конструкция Солнышек была только около четырех футов в диаметре, но впечатляла непрерывными измерениями: и темно-красный камень-звезда проходил мимо двух золотистых камней, то прозрачный голубовато-белый камень нежно скользил над зеленоватым.

И камни пели. От каждого из