пронзила нестерпимая боль, и тут же в грудь последовал удар локтем. Ланфорд запоздало понял, что ослабил хватку, позволил сучке отстраниться от него, ударить и вырваться. Камарил не успел сообразить, что произошло — в нос ему врезался кулак, и он почувствовал, как теряет равновесие.

Настоящего Ланфорда демон не сбил бы с ног при всем желании, но монах был гораздо слабее, а потому камарил рухнул на пол, позволив ветувьяру нависнуть над ним сверху. Демон прижал его руки к полу, а по правой, что сжимала кинжал, со всей силы саданул ногой. Если бы на нем были сапоги, кость могла бы сломаться, но мягкая монастырская обувь усилить удар не могла. И все же силы его хватило, чтобы от боли пальцы Ланфорда разжались. Оружие перекочевало к демону, но не успел он им замахнуться, как камарил скинул его с себя и уложил на пол, поменявшись с ветувьяром местами.

Приходилось постоянно оглядываться, чтобы не допустить какой-нибудь пакости от сучки — если она что-то воткнула ему в ногу, значит, могла напасть еще раз — но бледная гадина сидела на полу, в слезах лопоча что-то себе под нос. Ланфорд понадеялся, что она больше не доставит проблем.

А вот демон вертелся, как уж на сковородке, пытаясь сбросить с себя ношу в виде монаха-камарила. В родном теле Ланфорд бы запросто с ним разобрался — ветувьяр был ловок, но силой не отличался, его нужно было только поймать — а вот монах оказался для демона слишком медлителен и неповоротлив. Ветувьяр врезал камарилу коленом, и тот не смог больше удерживать его лежащим на полу.

От удара у Ланфорда из легких вышибло воздух, и вслед за ним последовал еще один — снова коленом в грудь. Камарил почувствовал, как приземлился спиной на каменный пол. Перед глазами все плыло, но в голове появилась одна-единственная ясная мысль.

В его руке все еще был кинжал.

Он всадил его в демона, совершенно никуда не целясь — получилось, что лезвие вошло в ногу, чуть повыше лодыжки. Ветувьяр взвыл от боли, но с ног не свалился, и все-таки удар кинжалом позволил Ланфорду выиграть время и принять стоячее положение.

Разъяренный демон бросился на него всем телом. Увернись Ланфорд от этого удара (что он без сомнений легко сделал бы в собственном теле), ветувьяр бы со всего маху рухнул на пол и позволил бы себя добить, но монах оказался настолько неповоротлив, что демону удалось прижать его к оконному стеклу, которое тотчас треснуло под спиной камарила от силы удара.

Он качнул головой, пытаясь восстановить зрение и избавиться от головокружения, но в лицо снова врезался кулак демона. Вновь раздался треск хрупкого стекла за спиной.

Ланфорд проклял все на свете — он так и знал, что это тело не позволит ему справиться с демоном. Одно дело — лишать жизни пожилых или изможденных церковников, и совсем другое — драться с весьма сносными воинами вроде адмирала Флетчера.

Широкое окно, сверху украшенное старинными витражами, было низким — такие редко делали в подобных замках, но Ланфорд наткнулся именно на него. Сквозь туман в глазах и пелену головокружения камарил почувствовал, как демон хватает его за грудки. Из последних сил Ланфорд попытался вырваться, но в демона словно кто-то вселился после того, как камарил покалечил ему ногу — он стал сильнее и яростнее, в то время как Ланфорд совершенно выдохся. Он понимал, что ему не победить.

Демон со всего маху впечатал камарила в стекло, и оно рассыпалось на сотни мелких осколков. Прошла долгая секунда, прежде чем Ланфорд почувствовал, как руки ветувьяра отпустили его. В спину ударил холодный ветер, а потом камарил ощутил, что падает.

Он летел вниз, прямо на каменную площадку перед замком.

*

Задыхаясь от усталости и напряжения, Джеррет смотрел, как тело монаха, оказавшегося камарилом, рухнуло на камни. Нога горела от боли, кровь заливала все вокруг, а где-то на задворках сознания что-то говорила Селин.

Адмирал ее не слышал. Возбуждение и прилив сил, что охватили его после того, как камарил всадил кинжал ему в голень, исчезли, и на их место пришла паника.

— Сейчас здесь будет стража, — Не помня самого себя от боли, выдохнул он.

Он почувствовал, как к пульсирующей болью ноге что-то прикоснулось, и только медленно опустив глаза, увидел, что Селин поспешно перевязала ее куском рукава от своего платья.

— Быстрее, — Девушка схватила его за руку, — За мной!

Все происходило как в тумане. Они с Селин нырнули под гобелен, висящий на стене, и оказались в темном, насквозь провонявшем пылью коридоре. Джеррет пытался игнорировать боль в ноге и привести мысли в порядок, но подчиняться они не желали.

— За мной может тянуться след, — Это была первая внятная мысль, пришедшая ему в голову, пока Селин тащила его за собой по каким-то ступенькам и узкому проходу, где ему приходилось пригибаться, чтобы не цеплять головой потолок.

Каждый шаг отдавался болью, но останавливаться Джеррет не имел права — если он даст себе пару минут на отдых, станет еще хуже. Но пока сердце неслось в галоп, руки гудели от напряжения, а перед глазами стелился туман, нога не казалось таким уж препятствием. Камарил не убил его — и это было самое главное.

— Это был ваш жених? — Опомнился Джеррет.

— Я не знаю, — Судорожно ответила Селин, — Должно быть, это какое-то колдовство. Лицом и телом это был не он, но разумом и словами…

— Черт бы их побрал, — Выругался адмирал, — Надеюсь, эта тварь не оживет…

Он не знал, куда приведет их этот коридор, но решил довериться Селин. Девушка вела адмирала по коридору с полной уверенностью, что он выведет их куда-то в укромное место.

— Кстати, как вы вырвались? Когда он держал вас? — Джеррет надеялся, что разговоры отвлекут его от боли.

— Я воткнула ему в ногу иглу, — Призналась девушка.

— Какую? — Удивился Джеррет.

— Я вышиваю ей. Леди Ремора просит, чтобы я не путалась под ногами.

Адмирал едва слышал слова девушки. Он понимал, что долго так не протянет. Каждый шаг давался все тяжелее, ногу сводило от боли, а про кровь и говорить было нечего.

Он старался думать о чем угодно, кроме боли — о темноте, неровных камнях под ногами и о холодных пальцах Селин, лежащих в его ладони, но боль вытеснила все.

— С-селин, — Сквозь стиснутые зубы выдохнул Джеррет, вынуждая девушку остановиться, — Я не могу больше…

Он почувствовал, как рухнул на колени, не в силах сделать больше ни шага.

Неужели все закончится вот